– Характерник... Вы молодцы, придумали название и успокоились, вроде как вопроса больше и нет. Ты слышал такое слово – маах'керу?
– Нет... – ответил Приблуда.
– Запомни его. Мы уже привыкли, а кто-то другой из наших... тот же змей... обидится. Маах'керу. Повтори.
– Маах'керу, – медленно произнес непривычное слово Приблуда.
– Молодец! – похвалил Волк. – И батька твой – молодец. Он ведь саблю тебе посеребрил?
– Он.
– Жаль только, что может не пригодиться. Хотя... Степной Орел может не ожидать, что мы привели тебя... Может не ждать. Змей будет впереди, чтобы убить, испугать... Маах'керу трудно убить. А серебро... серебро помогает. Сумеешь достать змея саблей – все может и по-другому сложиться. Главное – не робей.
От балки донесся крик – словно зверь кричал, получив смертельную рану.
– Зачем они...
– Зачем? – переспросил Волк. – Правдивость проверить нужно. Вначале – без пытки, с угрозами. Я ведь его дружка не просто убил – рвал медленно, заодно и поел. А татарин лежал и ждал, когда его очередь наступит. Если бы я его не напугал, Чугайстру еще дольше возиться бы пришлось. Потом наступает очередь обещаний. Кому жизнь, кому облегчение... А уж потом – проверка болью. Если врет пленный – то от страха и боли люди врут по-разному. И не могут запомнить, как врали совсем недавно. А если одно и то же говорят – значит, правда.
Татарин снова закричал.
– Козаки сейчас его про оружие в крепости, про привычки стражи, про обычаи Степного Орла спрашивают, – пояснил Волк. – Подробно спрашивают, чтобы умирать, значит, не зря. Потом, когда выжмут татарина досуха, отправят кого-то, по жребию, назад, чтобы добытое не пропало. Синица или я добрались бы быстрее, но мы в жребии не участвуем. Ты – тоже. Нас некому заменить.
Некому... Некому... Некому...
* * *
– Что, дверь открыть некому? – услышал Влад, уже просыпаясь, голос Богдана. – Лейтенант, забурел совсем, старшим по званию спать не даешь?
В дверь позвонили.
«Не первый раз, судя по всему, – подумал Влад. – Вон как Лютый лютует».
– Кто там? – спросил Влад. – Я сейчас! – Щелкнул замок, открылась входная дверь. – Доброе утро!
– Участковый инспектор старший лейтенант Свиридов! – донеслось из прихожей.
– Ты, что ли, Колька? – спросил Влад, вскочив с дивана и выходя туда. – Случилось что?
Капустян отступил в сторону.
Участковый, Колька Свиридов, с которым было столько выпито за прошлый год, вид имел всклокоченный и растерянный. Он, странно раздвинув ноги, молча стоял на пороге, вроде как не решаясь посмотреть в глаза Гетьману.
– Что случилось? – повторил свой вопрос Влад, подойдя к двери.
– Мамочки, – неожиданно произнес Капустян и указал пальцем на дверь, открывшуюся внутрь квартиры. – Ни хрена себе...
Наверное, если бы кто-то набрал в кружку красной краски и плеснул ее на дерматин обивки, все выглядело бы именно так – потеки, брызги. Только не краской залили дверь квартиры капитана милиции Влада Гетьмана, а кровью.
Кровавая дорожка тянулась от двери по лестничной площадке к лестнице.
– Докуда кровь? – спросил Влад.
– До седьмого этажа. До девяносто седьмой квартиры. – Участковый снял фуражку и вытер лоб платком. – Сосед из квартиры напротив утром вышел на работу, увидел кровь, позвонил. Перезвонили мне – тела нет, сам понимаешь, только что-то, похожее на кровь. Я прибыл. Толкнул дверь – там... там, понимаешь, трупы. И кровь. И ведет к твоей квартире. Кто-то налил целую дорожку. Спустишься со мной, посмотришь?
Уже успевший натянуть штаны и свитер Богдан стоял за спиной Влада и слушал историю участкового. Капустян отступил к кухне, неуверенно, словно слепой, снял с себя фартук, который надел перед тем, как приступить к приготовлению завтрака.
– Трупы точно? – Влад осторожно переступил через потеки крови, вышел на лестничную клетку.
– Два видел сам, – ответил участковый. – Мужчина почти на пороге, женщина – подальше, в коридоре. Везде кровь.
– Там еще двое детей было, – сказал Влад.
– Пойдешь, посмотришь?.. – В голосе участкового проступили просительные нотки.
Он разве что не добавил: «Вместо меня».
– Посмотришь?
– Посмотрю, – сказал Влад.
Он спустился на седьмой этаж по лестнице, держась ближе к стене – кровь была на всех ступеньках.
– Четыре человека, – бормотал участковый, спускаясь следом за ним. – Четыре человека.
– Маах'керу, – тихо сказал Влад.
– Что? – не расслышал участковый.
– Четыре человека. В квартире девяносто семь жила семья из четырех человек: муж, жена и два сына. Трех лет и пяти. Пяти и трех.
Сосед из сотой квартиры так и стоял на пороге, не решаясь ни закрыть дверь, ни ступить на площадку.
– Вы когда увидели? – спросил Влад.
– В седьмом часу, – сосед судорожно вздохнул. – Я минут в двадцать седьмого вышел... а тут... Я, значит, позвонил... позвонил... А Семеныч мне дрель так и не отдал. Я потом смогу забрать дрель?
– Сможешь, – кивнул Влад. – Скажешь, я разрешил. А пока иди, посиди дома. На работу уже не пойдешь?
– Я позвонил... Сказал, что не приду... – Сосед все никак не мог отвести взгляд от крови. – Бригадир разрешил.
– Это не ты сюда наступил? – спросил Влад, заметив отпечаток ботинка в крови.
– Что? – сосед посмотрел на свои ноги. – Нет, я не выходил. Я как увидел, сразу позвонил. И стоял тут, чтобы никто, значит, не проходил. Потом он пришел... участковый.
– Я не вступил, – сказала участковый, – вот, можешь на подошвы мои глянуть. Что я, первый раз, что ли? Я на лифте подъехал на шестой этаж, потом поднялся наверх. Дальше уже осторожно. К двери, потом к тебе.
– Лады, – кивнул Влад. – Со мной пойдешь?
– Я... – участковый неопределенно поводил в воздухе рукой. – Я тут, если можно, постою. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Влад. – Хорошо.
Осторожно ступая на чистые участки лестничной клетки, Влад подошел к двери. Она открывалась наружу – хозяин поставил новую металлическую дверь всего пару недель назад.
Влад посветил фонариком – дверь и замок были без царапин, гладкий металл замка отсвечивал чисто, кожзаменитель на двери выглядел неповрежденным.
Достав из кармана платок, Влад аккуратно взялся за дверную ручку, надавил на нее и потянул.
До командировки в Косово Влад даже здоровался с соседом снизу за руку. И угощал старшего мальчишку конфетами, с разрешения его матери, естественно.
А когда вернулся из Косово и обнаружил, что в квартире номер девяносто семь живут оборотни, с трудом сдержался, чтобы не сказать на приветствие главы семейства что-нибудь резкое.
