Маг снова провел рукой в воздухе, и козаки, едущие по степи, приблизились, будто смотрел сейчас на них Приблуда в самую сильную подзорную трубу, гораздо сильнее, чем ту, что видел он у одного полковника.
Лица козаков были покрыты пылью, одежда, оружие тоже запорошены. На лицах – пот.
– Ты не знал, что они идут следом? – спросил Степной Орел. – Вы были наживкой. Вы были червяком на крючке, только я не рыба.
Маг засмеялся.
– Столько жертв, столько боли – и все напрасно. Он врал, – маг указал пальцем, унизанным перстнями, на стонущего от боли Волка.
Солнечные зайчики от перстней весело прыгнули по камням.
– Тебя привели, как доказательство, чтобы я поверил. Но ты ведь действительно видишь источник.
Желтое пламя гудело вокруг Приблуды, вибрировало внутри него.
– Прости, сынок, – прошептал Чугайстр сзади.
– Он не из Литвы, ведь верно? – спросил Степной Орел. – Вы забираете детей из семей и отдаете их в чужие руки только для того, чтобы никто не мог пресечь передачи по наследству этого умения, уничтожить людей, способных прозреть и даже видеть источник. Напрасно вы все мне это сказали. Теперь я знаю, что искать. Я знаю, где искать.
Козаков было пять сотен.
Приблуда узнавал их. Кажется, мелькнуло лицо Звыняйбатька. И старый Охрим тоже пошел в поход? Это он с сыновьями?
Комок подступил к горлу Приблуды. Его семья... Где его семья? Почему его лишили матери и отца, лишили родного дома, сделали Приблудой? Тем, кто приблудился, не родным, тем, кто никогда не станет родным...
Приблуда застонал, отворачиваясь.
– Смотри, – приказал Степной Орел. – Они уже почти подошли. Они думают, что их колдуны их скрыли? Я в своей крепости и возле источника. И нет силы, способной это изменить. Каждый, в ком я почувствую силу, – умрет первым. Еще немного, смотри...
Чугайстр бросился на мага.
Связанный, окровавленный, он попытался толкнуть мага вперед, сквозь зубцы, но джинна успел раньше. Узкий изогнутый клинок полыхнул в его руке, и Чугайстр упал. Нога его отлетела прочь, кровь потекла по камням.
Джинна наклонился к кричащему от боли старику, в ладони его загорелся огонь. Кровь на культе вскипела и, чернея, запеклась.
– Ты еще не умрешь, – сказал маг. – Не сейчас.
Степной Орел протянул руку, словно хотел дотронуться до козаков... Они были рядом, совсем рядом, до них можно было дотронуться...
Маг полоснул ребром ладони, словно кинжалом.
Молодой козак, что-то говоривший своему товарищу, дернулся, прижал руки к горлу и мешком повалился с коня.
– Вот так, – сказал маг. – Жарко, безжалостное солнце. Он умер. Бывает. А вот этим...
Маг сжал кулак и ударил перед собой – четверо козаков разлетелись прочь, словно шарахнула в них невидимая каменная глыба.
– И еще!
Полыхнул огонь прямо посреди замерших от неожиданности козаков, разом вспыхнула одежда, волосы, плоть...
Приблуде показалось, что он слышит крики сгорающих заживо. Один, два, десяток живых факелов бежали по степи, сталкивались и падали, догорая неподвижно. Черные дымы потянулись к небу, встали надгробьями над сгоревшими.
Приблуда зажмурился, почувствовал, как силы оставляют его, как тело его превращается в сосуд, наполненный отчаянием и страхом, гневом и яростью.
Броситься на мага, пусть не слушаются руки, пусть нет сил – броситься, попытаться, как Чугайстр... проклятый обманщик.
И вдруг все исчезло: ярость, гнев отчаяние, страх – все. Осталась пустая оболочка от Приблуды. Ничего не было у него в душе. И самой души не было. Не было, не было, не было...
Приблуда медленно опустился на камни, на раскаленный солнцем каменный пол.
Все проносилось мимо него. И желтое пламя, и стоны Чугайстра, и смрад сгоревшей плоти Волка. Приблуда проваливался в бездонную пропасть, все глубже и глубже, в самое сердце земли.
Темнота сжала выгоревшее небо, скомкала его в небольшой круг. И совсем раздавила в безжалостном кулаке.
* * *
Влад вскрикнул и проснулся.
Он вырубился. Задумался, а потом не заметил, как уснул. Проклятый цветок. Проклятый сатра.
Влад посмотрел на часы – восемь часов. Он проспал еще час. Сейчас он встанет с дивана, откроет балконную дверь, вышвырнет хитрое сплетение хрупких жилок прочь, в темноту, в дождь, ставший вечным.
Где-то там по городу рыскает художник, ставший убийцей. Где-то Серый пытается найти выход, мечется, разыскивая трупы, и придумывает выход из этой ловушки.
Где-то там неизвестный, заваривший всю эту кашу... Что он делает? Удовлетворенно потирает руки? Кусает пальцы в ужасе, что все разваливается? Или давно уже забыл о том, что приказал, думает совсем о другом?.. Наслаждается жизнью?
– Найти и наказать, – пробормотал Влад, но вышло у него это вяло и неуверенно.
– Найти, – сказал Влад.
– И наказать! – выкрикнул Влад.
– Ты что-то сказал? – из-за закрытой двери спросил Руслан.
Руслан. Что он тут делает?
– Что ты тут делаешь? – спросил Влад, вставая с дивана.
– Я тут пью чай, болтаю с ребятами... – Руслан открыл дверь, вошел в комнату. – Я включу свет?
– Давай, – разрешил Влад, прикрывая глаза.
Щелкнул выключатель.
– Добрый вечер, – сказал Руслан, усаживаясь в кресло. – Ты снова спал?
– Я запрещал тебе приезжать, – сказал Влад, стараясь не смотреть на цветок сатра, лежащий на диване.
– Пошел ты в жопу со своими запретами, – спокойно ответил Руслан. – С чего ты решил, что имеешь на это право?
– Запрещать? – уточнил Влад.
– Умирать в одиночку, – пояснил Руслан.
– Без комментариев, – буркнул Влад.
– Засунь себе свои «безкомментариев» знаешь куда?
– Алгоритм мне понятен.
– Вот и славно. Ты знаешь, что час назад сообщили еще об одной смерти? Я не видел ни тело, ни фотографию, но говорят, что в кармане листок клетчатой бумаги с надписью: «Плюс один». Я решил, что это к нашему списку. Нет?
– Похоже. Серый не объявлялся?
– Дался тебе этот Серый... Вокруг много разных существ и поинтереснее. Знаешь, на кого работает господин Салунский?
– Ты о Шкворне? Кто этого не знает? Все знают.
– И что о нем все знают?
– Авторитет. Суперавторитет. Четыре ходки от звонка до звонка. Был коронован. Держит наркоту, проституток, оружие – все держит. Абсолютно. Понятно, что он за всем этим, но ничего конкретно предъявить не получается. Сидит в своей берлоге, из города не выезжает, на сходки не ездит, посторонних не принимает. Потихоньку подмял под себя большую часть области. О покушениях на него я не слышал...
