– Лично не видел... – подхватил Руслан.
– Видел на фотографиях и даже на видеозаписи, снятой, когда Васю хоронили. А что?
– И как он тебе?
– А никак. Если ты видел одного вора в законе, то видел всех. Костлявый, бледный, наверняка туберкулезный: тридцать пять лет на зоне – не сахар. – Влад пожал плечами. – Есть легенда, что его поначалу то Шкелетом кликали, то Бледным, до тех пор, пока он не подобрал с земли шкворень и не проломил пару черепов. Вот тут к нему новое погоняло и прилипло.
– У тебя есть его фотография? – спросил Руслан.
– Нет. Не держу я всякий хлам. Пусть им занимаются наши организованные преступники. Их много, пусть пасут. Что ты прицепился ко мне? Серый связался с этим гадом, чтобы потихоньку заняться своим бизнесом, иначе начались бы терки, разборки... А так...
– Хочешь, я подарю тебе его фотографию? – спросил Руслан все так же спокойно.
– Засунь... – начал Влад, но замолчал, задумавшись.
Шкелет. Бледный. Но тридцать пять лет на зоне? Не может быть. И коронован не просто так, не сейчас, а как положено, на сходе, по-серьезному.
Не может быть.
Руслан полез в карман, достал фотографию и протянул Владу.
– Я ее из архива стырил, из дела. Старенькая фотография, еще восемьдесят второго года. Смотри.
Влад посмотрел и вздрогнул.
– Смешно? – спросил Руслан.
– Очень. Я мысленно хохочу, прямо как в цирке, – Влад смотрел на фотографию и чувствовал, как слабость растекается по телу.
– Будит какие-то воспоминания? – Руслан отобрал фотографию и бросил ее на стол, лицом вниз.
Влад молча кивнул.
Кто бы мог подумать? Прав был, оказывается, Каменецкий, когда пошел проверять свое прошлое. А он, Влад, не сделавший этого, ошибся.
Нужно было скрупулезно проверить все, до мелочи. Просмотреть все старые фотографии, пройтись по всем старым делам, своим и чужим. Тогда бы не выглядел так глупо. И послал бы полковника Петренко подальше сразу, как только прозвучал бы Серый. Хотя полковник не называл никаких имен, пока Влад не согласился вслепую.
А ведь он искренне был уверен, что Серый только делает вид, что работает на Шкворня. Прикрывается. А на самом деле потихоньку контролирует местных уголовников.
Ну, не бывает у нелюдей таких биографий!
Влад пересмотрел после возвращения из Косово много всяких передач, журналов, книг и видел, как устраиваются нелюди, как стараются управлять исподтишка, избегая лично нырять в грязь и возиться с людьми. А тут – тридцать пять лет в самом дерьме. И честная работа на результат. А если это он стоит за всем происходящим?
Стыд и позор, так жидко обгадиться. Понадеяться на свои старые воспоминания, на те, которые появились, пока он еще не стал Зрячим.
Влад вспомнил, что так во сне называли его. Приблуду. Нет, все-таки его, потому что он и был Приблудой, чувствовал, что чувствовал тот, и боль, и страх, и даже смерть его пережил.
Стало холодно, Влад вдруг сообразил, что сидит и потирает руки, словно замерзли они у него.
– Ничего сказать не хочешь? – спросил Руслан.
– Нет.
– Ну и дурак. А я к тебе гостя привел. Потому, кстати, и приехал. Иначе твои сторожа уже минут сорок как стреляли бы на поражение. – Руслан встал из кресла, потянулся. – Сидячая работа здорово вредит. Даже моему здоровью. Пошли, поздороваешься.
Влад прошел на кухню. Замер в дверях.
– А мы тут общаемся! – закричал Богдан, увидев его. – Знаешь, а Руслан привел забавного товарища.
– Добрый вечер! – произнес тот же самый голос, что совсем недавно угрожал убить Влада – мелодичный девичий голос.
– Вечер добрый, – ответил Влад. – А шрамов на лице нет.
– А на мне все заживает, как на собаке, – с вызовом ответила циркачка. – На большой злой собаке.
– Я думал, что у меня еще есть время, – сказал Влад. – Мы договаривались...
– Мы держим слово. Возникли новые обстоятельства. Мы можем поговорить наедине?
– В спальню! – посоветовал Богдан.
– Пошел вон! – сказал Влад. – И Капустяна забери.
– Вот так всегда, – заныл Богдан. – На самом интересном месте.
Он забрал автомат, пропустил вперед Капустяна и вышел следом, окинув настороженным взглядом циркачку, сидевшую на табурете. Автомат с предохранителя был снят, заметил Влад. И у Капустяна, кстати, тоже.
– Мы получили новый заказ, – сказала циркачка.
– Убийство? – спросил Влад, спохватился и поправился: – Охота?
– Почти.
– От Серого?
На лице самки маах'керу появилось знакомое брезгливое выражение. Не родственница ли она директору труппы, Арсену Михайловичу? Тот, правда, в медведя перекидывается... Опять словечко Приблуды. Завязывать нужно с тем цветочком. Завязывать.
Арсен Михайлович превращается – превращается, так правильно говорить, а не перекидывается, как думают некоторые – в медведя. У них это по наследству передается или нет? Хотя погибший, сын Арсена, был волком. Так ведь он приемный...
И девочка вполне может быть дочкой. Или женой сына. «Вдовой», – поправил себя Влад.
– Так от кого заказ?
– По телефону. По нашему дежурному телефону. Потом мы забрали пакет в назначенном месте. И посмотрели, что, вообще-то, делать не имели права.
– И что там?
– Вы и вправду крышуете проституток? – спросила циркачка.
– В некотором роде, – сказал Влад. – А что?
– Фотографии, показания проституток и содержательницы борделя неплохо смотрелись бы возле тела полковника милиции, представителя министерства. Вы не находите? Наш директор подумал, что у вас по этому поводу будет свое мнение, и вам это может помешать выполнить вашу половину договора. Так?
– У вас очень умный директор, – сказал Влад.
– Вот и я так подумал, когда красавица мне все рассказала, – заметил Руслан, входя на кухню и присаживаясь к столу. – Я пробил телефон, с которого звонили, заодно выяснил по своим каналам, где именно находился и находится сейчас этот телефон. Глянешь?
Глава 12
Ночью в квартире Влада так никто и не уснул. Богдана больше всего потрясла неблагодарность Анечки.
– Ведь, сука, плакала, натурально плакала, на коленях ползала, просила отмазать и прикрыть. Девчонку свою порезанную показывала – и подстава? Для того, чтобы снять и выдать? – Богдан повторил эту фразу трижды, всякий раз украшая ее новыми эпитетами в адрес Анечки, содержательницы борделя с Новых домов, прежде чем Влад не выдержал и не пригрозил лично заткнуть ему пасть чем-нибудь липким и вонючим.
