– У него больше нет банды, – сказал Хозяин.
И снова клокочущий смех. Да, Хозяину так весело не было давно. Очень давно.
«Интересно, – подумал Влад, – а если бы он узнал, что я стал видеть это странное сияние в глубине горы? И даже чувствовать, как оно щекочет кожу. Это его развеселило бы или стерло улыбку с мерзкой хари?»
Странное ощущение испытал Влад, вернувшись в замок и вдруг сообразив, что темноты больше нет, что стены и пол мерцают, пропуская гудящий поток желтого света. Нет, не пламени, не было языков и искр, свет был равномерным. Влад отчего-то был уверен, что этот столб света здесь был всегда. Ну, или долгие-долгие годы.
– Я считаю до трех, – прохрипел мегафон.
– Тебе хорошо видно? – участливо спросил Хозяин у Влада. – Скоро начнет темнеть... Давай, я помогу...
Хозяин провел бледной костлявой рукой в воздухе, словно смахивая пыль с окна... Или с экрана.
Машины и Курт Мюллер с белым мегафоном в руках перед ними вдруг оказались совсем рядом, метрах в десяти. Влад даже рассмотрел водителей в кабинах.
То были люди, без сомнения. Люди.
– Два! – выкрикнул Мюллер, и пар облачком вылетел из его рта, поднялся над головой и растаял.
– Он не боится холода, – с одобрением произнес Хозяин. – Мне холод немного мешает, а он... Эта идиотская жилетка на голое тело...
– Три! – еще одно облачко улетело к небу. – Я предлагал другое решение. У вас еще есть возможность остановить меня. В любое время. Достаточно только отправить человека ко мне.
– Обязательно, – выдохнул Хозяин тихо, но дыхание его неожиданно превратилось в порыв ветра, метнувшийся к машинам и Наблюдателю и швырнувший в лицо Мюллеру облако сухого снега. Миллионы мельчайших искорок заиграли на солнце.
Мюллер не отвернулся.
За машинами началась какая-то суета – четверо выпрыгнули из кузова, грохнул, открываясь, задний борт. Еще несколько вооруженных человек подбежали от других машин.
Влад не смог удержать стон.
Дети.
От пяти до десяти лет на вид. Их было около сорока. Десяток вооруженных парней выстроили детей в линию перед машинами, лицами к Хозяину. Дети были одеты в разное, но как-то одинаково блекло.
Влад отчетливо видел их лица, одинаковое выражение их глаз – страх и безысходность.
Тут неподалеку был детский дом, отстраненно вспомнил Влад. Сербы и косовары, осиротевшие за время чисток и боев. Зачем их сюда привез Мюллер? Он рассчитывает, что верог может испытывать сострадание?
– Он сошел с ума, – холодно произнес Хозяин. – Если он замыслил то, о чем я сейчас подумал, он абсолютный идиот. Не знал, что среди «бесцветных» могут быть такие.
Тем временем и из остальных машин выгрузили детей. Теперь почти полторы сотни мальчиков и девочек стояли перед Хозяином и Владом. И полтора десятка вооруженных парней стояли за спинами детей.
– Детей он затормозил, – сказал Хозяин. – Чтобы не боялись и не разбегались. Понятно. И я даже догадываюсь, что он сейчас будет делать. А ты понял?
Влад сжал кулаки.
Для него вопросов уже не было. Пытки, мучения, смерть – что там еще может ожидать его у Наблюдателя? Он согласен. Он уже согласен. Не нужно ничего делать, пожалуйста! Я прошу тебя, сволочь безволосая! Умоляю...
Мюллер наклонился к мальчишке лет семи, что-то прошептал ему на ухо, подтолкнул в спину. Мальчишка удивленно оглянулся, посмотрел на все вокруг, словно только что это увидел. Его лицо побледнело, губы задрожали...
– Пошел! – сказал Мюллер.
Парень, стоявший неподалеку, дал короткую очередь из «калашникова» над головами детей. Никто, кроме того самого мальчишки, даже не вздрогнул. Даже когда гильзы ударили в лицо десятилетней девочке, она не вскрикнула и не подняла к лицу руки.
А мальчишка побежал.
Прочь от машин, от выстрелов, в сторону Хозяина и Влада.
Он бежал, неловко размахивая руками, ботинки были слишком тяжелы, ноги зарывались в снег, но ребенок бежал, оглядываясь время от времени – не передумали? Не решили убить, чтобы он не смог убежать?
В свои семь лет мальчишка повидал многое и знал, что убить человека очень просто. Для этого не нужны особые причины, для этого иногда достаточно, чтобы вооруженный человек захотел немного развлечься.
Мальчишку не убили.
После того, как он пробежал половину расстояния до Влада и тому уже начало казаться, что мальчишку отпустят, что дадут убежать, грохнул еще один выстрел. Пуля ударила мальчишку чуть пониже спины, в крестец, швырнула в снег.
Мальчишка закричал, тонко и жалобно. Он даже попытался встать, оперся руками, но ноги его уже не слушались.
Влад бросился к ребенку.
Влад был уверен, что бросился, не мог не броситься, тело решало само, на уровне инстинктов...
Только Хозяин решил, что Влад должен остаться на месте. И Влад остался, нелепо согнувшись в прерванном броске.
Мальчишка кричал, пуля, сломав позвоночник и раздробив таз, прошла навылет, кровь вытекала из-под бьющегося тела.
– Я такое уже видел, – негромко сказал Хозяин, и эхо от дальних скал подхватило громоподобную фразу. – Ты хотел меня удивить?
– Если ты не отдашь нам человека... – ответил в мегафон Мюллер.
Еще один ребенок, на это раз – девочка, побежала прочь от машин, и еще один выстрел прозвучал, и еще одно тело забилось, пятная снег красным.
– Полагаешь, мне станет жалко крови? – спросил Хозяин. – Ты дурак, на что ты рассчитываешь?
Побежал третий ребенок.
– Останови его, – прохрипел Влад.
– Зачем? – удивился Хозяин. – И как?
– Убей!
– За что? За этих детей? Чушь. Меня это не касается. И если я сейчас отчего-то убью Наблюдателя, те, кто стоит у него за спиной, подумают, что меня можно этим пронять. И я тебе гарантирую, что завтра, послезавтра, и каждый день здесь будут потрошить младенцев, надеясь, что я прислушаюсь к чьим-то требованиям... – Хозяин пожал плечами. – Я испытываю некоторое возбуждение оттого, что кровь, пьянящий, волшебный напиток, вот так просто льется на камни, но это как если бы при тебе разливали столетней выдержки коньяк. Ты бы тоже испытывал этот легкий озноб, ненависть и даже легкую зависть к тому, кто может позволить себе подобное расточительство.
Дети перестали бежать.
Мальчишка лет десяти, увидев бьющихся в агонии детей, попятился, схватил за руку мальчика, стоявшего рядом, попытался спрятаться среди детей. Его вытащили вперед, толкнули, а когда он все равно не побежал, рослый парень, переложив автомат в левую руку, ножом в правой перерезал мальчишке горло.
Ленивым, неторопливым движением.
