С этими словами он ускорил шаг и оставил Гэррети позади.
Стеббинс. Он давно не видел Стеббинса. Гэррети обернулся -
Стеббинс сильно отстал, но его можно было безошибочно узнать по красным штанам.
Он все еще шел в хвосте, как тощий гриф, выжидающий, когда кто-нибудь упадет...
Гэррети почувствовал прилив гнева. Ему вдруг захотелось вернуться и схватить
Стеббинса за горло - без всякой причины, просто выместить накопившееся
раздражение.
Когда они достигли подножия холма, ноги Гэррети онемели.
Это сопровождалось пробегающими по ним время от времени
вспышками боли и грозило судорогой. А почему бы и нет? Они ведь идут уже
двадцать два часа.
Двадцать два часа беспрерывной ходьбы - мыслимо ли это?
- Как ты? - спросил он Скрамма, будто не видел его уже очень
давно. Отлично, - Скрамм шумно высморкался и вытер руку о штаны. - Просто
отлично.
- Похоже, у тебя насморк.
- Это у меня каждую весну. Сенная лихорадка. Ничего
страшного.
Гэррети открыл рот, чтобы возразить, когда воздух наполнил
знакомый звук "пах-пах!" Впереди кого-то застрелили, и это оказался
Гаркнесс. Гэррети испытал странное возбуждение. Магический круг опять
разорвался. Гаркнесс никогда не напишет книгу о Длинном пути. Его отволокут с
дороги в сторону, как мешок с мукой, или запихнут в грузовик в брезентовом
мешке. Для него ДЛИННЫЙ ПУТЬ - закончился.
- Гаркнесс, - сказал Макфрис. - Старина Гаркнесс получил
пропуск.
- Прочти эпитафию в стихах, - предложил Баркович.
- А ты заткнись, убийца, - бросил Макфрис, не глядя на него.
- Старина Гаркнесс. Черт возьми!
- Я не убийца! - завизжал Баркович. - Я еще спляшу на твоей
могиле!
Я... Хор ругательств заставил его замолчать, и он, втянув
голову в плечи, отошел.
- Знаете, кем работал мой дядя? - спросил Бейкер, когда они
проходили сквозь тенистый туннель развесистых деревьев, и Гэррети, глядя на
них, пытался не думать о Гаркнессе и Гриббле.
- Кем? - спросил Абрахам.
- Могильщиком.
- Здорово, - без интереса отозвался Абрахам.
- Когда я был маленьким, я всегда удивлялся - кто его
похоронит, когда он умрет? - Бейкер глядел на Гэррети, отсутствующе улыбаясь. -
Как эта загадка, помните? Кто стрижет городского парикмахера?
- Ну и кто его похоронил? - спросил Макфрис. - Если,
конечно, он умер.
- Умер, - сказал Бейкер. - Шесть лет назад, от рака легких.
- Он что, курил? - спросил Абрахам и помахал семье из
четырех человек и персидского кота. Кот был на поводке, и все происходящее явно
не вызывало у него энтузиазма.
- Нет, - сказал Бейкер. - Всю жизнь страшно боялся рака.
- Так кто его похоронил? Скажи, чтобы мы могли перейти к
чему-нибудь более интересному, скажем, к контролю над рождаемостью.
- А что, это интересно, - начал Гэррети. - У меня подружка
католичка и...
- Так кто похоронил твоего деда, Бейкер?
- Не деда, а дядю. Дед у меня был адвокатом в Шревпорте.
Он...
- Хрен с ним, с дедом, - перебил Макфрис. - Даже три хрена.
Кто похоронил твоего дядю? Скажи, и покончим с этим.
- Никто. Его кремировали.
- Во те раз! - воскликнул Абрахам и засмеялся.
- Тетя собрала его пепел в вазу и держала у себя дома, в
Батон-Руж.
Она пыталась продолжить его бизнес, но у нее ничего не
вышло.
- Это твой дядя поднасрал, - заметил Макфрис.
- Почему это?
- Плохая реклама для такого бизнеса.
- Что, смерть?
- Да нет, кремация.
Скрамм опять шумно высморкался и сказал:
- Ничего, он тебя там встретит.
- Надеюсь, - сказал Бейкер, не обидевшись.
- Твой дядя... - начал Абрахам, но тут Олсон начал умолять
солдат, чтобы ему дали отдохнуть.
Он не останавливался и не замедлял шаг, но продолжал свои
мольбы тягучим, полностью безжизненным голосом, вызывающим у Гэррети
раздражение.
Разговор смолк. Все уставились на Олсона. Гэррети изо всех
сил желал, чтобы его поскорее пристрелили. Чтобы он больше не мучился и не
унижался. Солдаты смотрели на Олсона с теми же каменными, абсолютно
безучастными лицами.
Впрочем, ему вынесли еще одно предупреждение.
Было без четверти восемь, и прошел слух, что им осталось
пройти только шесть миль до ста. Гэррети помнил, что до ста миль доходили,
самое большое, шестьдесят три участника. Они могли побить рекорд - их все еще
оставалось шестьдесят девять.
Слева от Гэррети продолжали раздаваться мольбы Олсона.
Некоторые кричали ему, чтобы он заткнулся, но без всякого
результата.
Они перешли деревянный мост, вокруг которого с щебетанием
проносились ласточки, свившие гнезда под опорами. От речки пахнуло прохладой, и
жара на другом берегу показалась еще более невыносимой. "Подожди, - сказал
Гэррети себе. - Если ты думаешь, что сейчас жарко, подожди до полудня. Тогда
сам увидишь".
Он крикнул, чтобы ему дали фляжку. Солдат молча принес ее и
потрусил назад к вездеходу. Ему уже хотелось и есть, но с этим придется ждать.
Бейкер внезапно круто свернул к обочине, осмотрелся в
поисках зрителей и, не найдя никого, быстро спустил штаны. Гэррети прошел мимо
и услышал сзади, как Бейкеру выносится предупреждение. Потом еще одно. Секунд
через двадцать он нагнал товарищей, запыхавшийся, но довольный.
- Никто в жизни так быстро не срал! - сообщил он.
- Можешь улучшить результат, - сказал Макфрис.
- Говорят, некоторые срут раз в неделю. А я обязательно
должен раз в день посрать, иначе приходится принимать слабительное.
- Если будешь это делать слишком часто, они тебе выпишут
такое слабительное, что второго не понадобится, - сказал Пирсон.
Макфрис откинул голову назад и засмеялся. Абрахам повернулся
и вступил в разговор:
- Мой дед никогда не принимал слабительного, а он прожил...
