Вода сверху нагрелась, а внизу у ног, она холодная, и там
водятся пиявки, но это ерунда. Эта вода омывает тебе грудь, живот,
волосы". - При одной мысли об этом по коже у Гэррети пробежали мурашки.
Восемьдесят. Искупавшись, можно залечь в гамаке с какой-нибудь хорошей книжкой.
Однажды они залезли в гамак вместе с Джен и качались, пока член не уперся ему в
живот, как горячий камень. Она делала вид, что ничего не замечает. Восемьдесят.
О Господи!
Чепуха какая-то.
- Мне за всю жизнь не было так жарко, - прогундосил Скрамм.
Его широкое лицо раскраснелось, как сковородка. Он снял
рубашку и вытирал ею пот, который тек с него ручьями.
- Лучше надень рубашку, - посоветовал Бейкер. - Сгоришь.
- Я уже сгорел, - хмыкнул Скрамм.
- Чертов штат, - сквозь зубы проговорил Колли Паркер. - В
жизни такого не видел.
- Не нравится, сидел бы дома, - буркнул Гэррети и отхлебнул
из фляжки.
Он не пил много, чтобы не получить спазм. Один раз с ним
случилось такое.
Он помогал соседям, Элвеллам, ворошить сено. В сарае было
очень жарко, и Гэррети выпил три стакана холодной воды.
После этого у него вдруг резко заболели живот, и спина, и
голова, и он упал в сено, как тряпичная кукла. Мистер Элвелл держал его своими
мозолистыми руками, пока он блевал. Потом он поднялся, слабый от боли и стыда,
и его отослали домой - мальчика, прошедшего одно из первых испытаний на
мужественность. Он шел, и солнце било его по обгоревшей шее, как десятифунтовый
молот.
Он вздрогнул, и головная боль тут же нахлынула волной. Перед
глазами заплясали черные пятна.
Он оглянулся на Олсона. Олсон шел, только язык его почернел.
Глаза невидяще смотрели вперед. Господи, только бы не стать
таким, как Олсон. Что угодно, только не это.
- Мы не дойдем до Нью-Хэмпшира, - мрачно сказал Бейкер. -
Ставлю что хотите.
- Два года назад они дошли, - возразил Абрахам. - Четверо из
них, во всяком случае.
- Да, но тогда не было такой жары, - сказал Йенсен. - Когда
холодно, можно идти быстрее и согреться. Но когда жарко, нельзя идти
медленнее... И охладиться.
- Несправедливо, - сердито буркнул Колли Паркер. - Почему
этот чертов Путь не проводят в Иллинойсе, где земля ровная?
- А мне нравится Мэн, - сказал Скрамм. - Что ты все
ругаешься, Паркер?
- А что у тебя сопли текут? - огрызнулся Паркер. - У всех
свои странности. Еще вопросы будут?
Гэррети взглянул на часы, но они остановились на 10.16. Он
забыл их завести.
- Сколько времени? - спросил он.
- Счастливые часов не наблюдают, - сказал Пирсон, и все
рассмеялись. - У меня часы остановились.
- Две минуты третьего - сказал Пирсон. - Солнце сядет еще не
скоро. Солнце немилосердно палило сквозь редкие ветви, не дающие тени.
Пронесся слух, что ожидается дождь, и на горизонте виднелось
что-то вроде облаков, но это могла быть всего лишь утешительная иллюзия.
Абрахам и Колли Паркер обсуждали дальнобойность солдатских
карабинов. Гэррети не хотелось участвовать в этом разговоре, и он пошел в
стороне от всех, глядя по сторонам.
ДЛИННЫЙ ПУТЬ - был уже не так растянут. Впереди шли два
высоких смуглых парня в одинаковых кожаных куртках. Прошел слух, что они
голубые, любовники, но Гэррети это не очень заинтересовало. Какая разница,
любовники они или нет?
За кожаными парнями шел Баркович, потом Макфрис. Он все так
же глядел Барковичу в спину. Гэррети не показалось, что Баркович спятил. Он с
болью подумал, что Макфрис выглядит более сумасшедшим.
За ними шли семь или восемь человек, образующих постоянно
меняющуюся конфедерацию. Следом шла группа поменьше - Скрамм, Пирсон, Бейкер,
Абрахам, Паркер и Йенсен. За ними шли еще какие-то незнакомые парни. Среди них
затесались доходяги вроде Олсона и те, кто, как Стеббинс, предпочитал
уединение. И почти у всех них на лицах застыло испуганное выражение, уже
знакомое Гэррети.
Карабины дрогнули и нацелились на одного из отстающих,
коротышку в зеленой шелковой рубашке. Тот полчаса назад получил третье
предупреждение.
Коротышка бросил на них затравленный взгляд и поспешил
вперед. Карабины еще какое-то время следили за ним, потом отстали.
Гэррети ощутил какой-то непонятный подъем духа. До Олдтауна
и цивилизации оставалось не больше сорока миль. Там начнется шоссе, где можно
идти по травяной полосе в центре, сняв обувь. Ощущать холодную росу. Господи,
как здорово. Может, тогда у него появятся новые силы.
Облака на горизонте увеличились и явно обещали дождь.
Выстрелы настигли парня в зеленой рубашке, но Гэррети даже
смерть не казалась теперь такой уж страшной. В конце концов она придет ко всем,
даже к Майору. Так зачем бояться ее раньше времени? Он занес это в мысленную
записную книжку, чтобы сказать Макфрису при следующей встрече.
Он стал готовиться к встрече с ближайшей красивой девушкой,
но вместо красивой девушки появился маленький итальянец.
Это был карикатурный итальянец, в соломенной шляпе и с
черными закрученными усами. Он стоял возле старого фургона и махал им,
показывая неправдоподобно белые зубы.
Фургон был открыт, и внутри, на ложе из колотого льда,
громоздились крупные зеленые арбузы, Желудок у Гэррети загудел, как мотор.
Надпись на фургоне гласила:
"Дом Ланцо любит всех участников Длинного пути -
бесплатные арбузы!" Несколько участников, включая Абрахама и Колли
Паркера, невольно потянулись к обочине. Они получили предупреждения. Дом Ланцо,
увидев их, рассмеялся звонким радостным смехом и, погрузив обе руки в лед,
достал оттуда охапку розовых арбузных ломтей. Рот Гэррети наполнился слюной.
"Ему же не позволят". И потом: "Боже, как это вкусно! Ну почему
бы им немного не опоздать на этот раз? Интересно, где он взял арбузы в это
время года?" Участники столпились возле Дома, который, лучась счастьем,
раздавал им арбузы. Трое гвардейцев устремились к фургону, и Гэррети слышал,
как Дом кричит:
- В чем дело? В чем дело? Это мои арбузы, ослы! Я хочу их
раздать и раздам! Уберите руки вы, ублюдки!
Один из гвардейцев стал вырывать ломти арбуза из рук Дома,
другой захлопнул дверцы фургона.
- Ублюдки! - закричал Гэррети из всех сил. Его крик разрезал
горячий воздух, как стекло, и один из гвардейцев обернулся... Взгляд у него был
почти пристыженный.
