— Ладно, взгляну, — ответил Брет.
— Я теперь, наверно, буду встречать вас на конюшне.
— Да, наверно.
— Может, вы согласитесь давать мне уроки верховой езды вместо вашей сестры?
— Боюсь, что к урокам я никакого отношения иметь не буду.
— Ну что ж, — обреченно сказала Шейла. — Вы великолепно смотритесь верхом на этой скотине. А ведь и у него спина Бог знает какой ширины. Все они такие. Как нарочно.
— До свидания, — сказал Брет.
— Да, а ведь вы так и не сказали мне, как вас зовут. То есть, мне говорили, но я забыла. Так как вас зовут?
— Патрик.
Произнеся это имя, Брет сразу вспомнил тропинку, которая шла к морю, и в то же мгновение забыл о мисс Парслоу. Он проскакал по гребню холмов, пока не оказался напротив Лачета, а затем пустил Тимбера шагом по склону. Внизу виднелась дорожка, которая вела к западной стороне дома и заканчивалась перед парадным крыльцом. Этим путем и выехала к парадному крыльцу Джейн в день его приезда.
Ворота, ведущие на дорожку, были открыты, а их створки прижаты к ограде выгона. Брет съехал с крутого склона, а когда дорога выравнялась, пустил Тимбера галопом. Перед ними открылся манящий тоннель обсаженной деревьями дорожки, и Брет решил не останавливать лошадь. Чтобы закрыть ворота, которые кто-то оставил открытыми.
И тут Тимбер вильнул. Левая нога Брета обязательно была бы сломана, если бы многолетняя практика в объездке диких лошадей не выработала в нем реакцию, опережавшую мысль. Тимбер вильнул так резко и круто, что белая лесина проскрежетала по седлу в том месте, где должна была бы быть его левая нога, прежде чем Брет осознал, что ноги там уже нет. Он отдернул ее раньше, чем успел подумать, что это надо сделать.
Когда Тимбер отошел от ограды, Брет опустился в седло и натянул поводья. Тимбер послушно остановился.
— Уф! — перевел дух Брет. Он посмотрел на жеребца, стоявшего посередине дорожки с самым невинным и кротким видом.
— Ну, ты бандит, — с улыбкой сказал Брет.
Тимбер стоял с тем же невинным видом, но его уши были повернуты к седоку. С опаской, как показалось Брету.
— Другой бы за такой номер шкуру с тебя спустил, — сказал Брет и повернул лошадь назад. Тимбер покорно трусил назад, но ему было явно не по себе. Когда они отъехали от ворот на достаточное расстояние, Брет развернул коня и послал его галопом к воротам. У него не было ни шпор, ни «цепки», но он хотел посмотреть, как поведет себя Тимбер на этот раз. Как Брет и предполагал, жеребец безукоризненно проскочил в ворота почти по математической оси между двух заборов.
«Да Бог с вами, — казалось, говорил он. — Чтобы я такое сделал нарочно! Я не так воспитан. Нет-нет, я просто нечаянно покачнулся. С кем не бывает».
«Ну и ну», — подумал Брет, переводя лошадь на шаг.
Вслух же он сказал:
— Небось, воображаешь, что задурил мне мозги? Зря. Лошади похитрее тебя пробовали сбросить меня из седла, да ничего у них не выходила. Это были такие звери — ты им и в подметки не годишься.
Черные уши подрагивали: лошадь вслушивалась в тон его голоса и явно находилась в недоумении.
Когда они проезжали мимо выгона с кобылицами, те подошли к ограде полюбопытствовать: проезжающий мимо всадник — уже небольшое событие в их мерно текущей жизни. Вокруг них бегали, взбрыкивая, жеребята. Но Тимбер даже не посмотрел в их сторону. Он давно уже утратил всякий интерес к кобылицам, а сейчас он был полностью занят проблемой: что за странные звуки издает этот человек, который сумел его перехитрить? Его уши, которые у лошади при приближении к конюшне обычно стоят торчком, беспокойно и недоуменно дергались.
Брет выехал к фасаду дома, как утром сделала Джейн, но никого там не увидел. Он поехал на конюшню и там встретил Элеонору, которая въезжала в ворота, ведя еще одну лошадь на поводу: она только что закончила урок с Тони и оставила его у ворот Клер-парка.
— Ты что, проезжал Тимбера? — удивленным голосом спросила она. — Надеюсь, Саймон предупредил тебя, что это за фрукт?
— Да, предупредил.
— Не самое удачное мое приобретение, — с сожалением сказала Элеонора, поглядывая на Тимбера.
— Твое? — переспросил Брет.
— Да. А разве Саймон тебе не рассказывал?
— Нет.
— Очень мило с его стороны. Наверно, не хотел, чтобы ты знал, какая дура твоя сестрица.
Элеонора слегка улыбнулась Брету — похоже, что ей нравилась мысль, что она его сестра.
— Я купила его на распродаже в Лерридж-Хант. Тимбер убил распорядителя охоты старика Феликса Хэнстентона. Разве Саймон тебе не сказал?
— Нет. Он просто предупредил меня, что лошадь с норовом.
— У старого Феликса было немало приличных лошадей, так что я поехала на распродажу его имущества посмотреть, не подберу ли какую. Никто из членов охотничьего общества на Тимбера не претендовал, но я решила, что это просто в память бедняги Феликса. Что никто не хотел покупать лошадь, на которой погиб распорядитель общества. Как будто владельцы лошадей когда-нибудь руководствовались сентиментальными соображениями! На меня просто умопомрачение нашло. Хотя бы задумалась, почему мне так дешево продали этого красавца! А потом мы узнали, что после Феликса он пытался убить еще одного охотника, да только ветки оказались тонкими и сломались, вместо того, чтобы раскроить тому череп, как Феликсу.
— Вот как, — сказал Брет, начиная кое-что понимать.
— Собственно, никто и не сомневался, от чего умер Феликс. Охотники были уверены, что Тимбер сделал это нарочно. Они подняли лису в роще Лерриджа и поскакали за ней через парк. Это, собственно, не парк, а открытое пространство, где совершенно безопасно скакать галопом, и только кое-где стоят отдельные деревья. А Тимбер на полном скаку свернул с Феликсом под дуб, и бедняга умер раньше, чем грохнулся на землю. Но мы об этом, конечно, узнали только гораздо позже. Когда я его покупала, я знала только, что Феликс ударился на охоте головой о ветвь дерева. А такое у нас не случалось со времен Вильгельма Рыжего.
[11]
— А кто-нибудь видел, как это произошло?
— Нет, никто. Но все знали, что Феликс не мог направить лошадь под дерево, когда кругом было открытое пространство. А когда Тимбер попробовал повторить тот же номер с Сэммсем, то ни у кого уже не осталось сомнений. Так что его решили продать, и все охотники сидели и помалкивали, глядя, как Элеонора Эшби покупает этого уголовника.
— Красивый уголовник — этого у него не отнимешь, — сказал Брет, поглаживая Тимбера по шее.
— Красавец, — подтвердила Элеонора. — А как прыгает через препятствия! Ты не пробовал послать его на препятствие? Нет? В другой раз непременно попробуй. Как раз прыгать на нем безопаснее всего — ему тогда некогда придумывать свои каверзы. Правда, странно? Вид у него совсем не озорной, — добавила Элеонора, с недоумением разглядывая свою неудачную покупку.
