- Точно! - весело подтвердил рядовой Валерка Стихарь, никогда не унывающий ростовчанин. - Был свет. Как будто с десяток зенитных прожекторов с неба ударил. С зелеными фильтрами. Меня этот свет прямо как к месту пригвоздил. Вижу фрица: каска на бровях, запасные магазины и гранаты на ремне. "МП-39" его мне прямо в живот нацелен, и рожа, прошу заметить, оскалена до невозможности. Ужас! Врешь, думаю, я раньше успею! И ведь что смешно: вижу, думаю, а на курок нажать - нет, не могу! И немец тоже не может. Замер на месте и глаза выпучил. Черт его знает, что за хреновина такая! Как будто клеем меня с ног до головы облили, и клей этот уже крепко схватился. А потом... в глазах померкло и все, ничего больше не помню. Только вот мне кажется, что не мы на немцев, а немцы, наоборот, на нас напоролись.
- Да иди ты! - прогудел громадный, под два метра ростом боец Михаил Малышев, родом из-под Хабаровска, чью медвежью силу и веское слово во взводе очень уважали. - Немцы на нас... Мы на них - верно сержант говорит. Мы из-за угла школы выскочили, а немцы - вот они. С автоматами на изготовку. А про свет - правильно. И как сковало всего - тоже. Я чуть жилы не порвал, а сделать ничего не смог. Одними глазами только и двигал. И вот что я скажу, товарищ лейтенант. Не знаю, кто когда сознание из нас потерял и что успел увидеть, а я перед тем; как затмение нашло, точно видел очень странное дело. Хотя, может, почудилось... не знаю. Рассказывать?
- Рассказывай, - потребовал Велга.
- Так... это... значит, после того, как свет с неба ударил и всех как сковало, прошло, наверное, секунд тридцать-сорок, не больше, а потом... потом я видел, как двое немцев на небо вознеслись.
- Что-что? - изумленно вытаращился на бойца Велга. - Это в каком же смысле, рядовой Малышев?
- Да уж не знаю, в каком таком смысле, товарищ лейтенант, а только видел я своими глазами, как в лучах этого самого света двое немцев поднялись над землей и куда-то вверх... улетели. - Михаил ткнул пальцем в потолок. - Как утащило их что-то. Вроде как на веревках. Да только веревок-то никаких не было. Я бы заметил.
- Ну! - нетерпеливо стукнул кулаком по ладони Стихарь. - А дальше-то что?
- Дальше не помню, - шумно вздохнул гигант-дальневосточник. - Сознание помутилось.
- Дела-а, - протянул кто-то.
- Так и було, товарищ лейтенант, - подал голос украинец Петр Онищенко. - Я також памятаю, шо було свитло. Ярко такое. И ворохнутися потим не було можливости.
- Верно!
- Правильно!
- Со мной тоже так было...
Солдаты зашумели. Каждому захотелось рассказать, как именно с ним было.
- Тихо! - повысил голос лейтенант. - Все ясно. Точнее, ничего не ясно. Я помню то же самое: ночь, немцы на перекрестке, свет, а дальше... М-мда. Может, у кого есть какие-нибудь предположения относительно происшедшего с нами? Велга оглядел притихших солдат. - Так. Вижу, что предположений пока нет...
- Не знаю, как насчет предположений, товарищ лейтенант, - сказал сидевший на корточках у стены Валерка Стихарь и выразительно постучал согнутым пальцем об пол, - а только вот это, на чем мы сидим, сделано не из металла и не из дерева. Опять же, это не бетон, не кирпич и не камень. Похоже на пластмассу, но помещение целиком из пластмассы... - он пожал худыми плечами. - Странно, короче, это все. А поэтому разрешите, товарищ лейтенант, закурить, а? Все веселее станет, и мысли, глядишь, полезные в голове появятся, а то...
- Смотрите!!! - вдруг оглушительно проревел Михаил Малышев, вскакивая на ноги и тыча громадной своей ручищей в стену.
Велга, мгновенно присев, по-волчьи, всем корпусом, повернулся в том направлении...
Стена исчезла, растаяла, как не было, и оттуда, из такого же помещения, на них изумленно таращились немцы. В слишком хорошо знакомых серо-зеленых мундирах, добротных сапогах (33 гвоздя в подошве, мать их!), без касок. Человек двадцать. Взвод.
ГЛАВА 4
Старший советник Первого министра Карсс остановился посреди зала и оглядел гвардейцев сопровождения.
Гвардейцы впечатляли.
Высокие и массивные, в неуловимо меняющих цвет маскировочных комбинезонах, шарообразных защитных шлемах, до колена обливающих ноги специальных десантных ботинках, с тяжелыми П-излучателями на груди, они молча застыли по бокам старшего советника, готовые выполнить любой приказ.
И тем не менее Карсс волновался.
Еще бы.
Та власть и та ответственность, которые буквально обрушились на него за последний месяц, могли бы сломить кого угодно. Да, господа, кого угодно, но только не его. В конце концов, он ведь мечтал именно об этом, верно? Именно о таком большом и трудном деле, сулящем - разумеется! - соответствующую награду, выполнить которое сможет только он и больше никто, И вот! оно, это дело, наполовину сделано. Отряды людей найдены, захвачены и доставлены на Пейану!
Он припомнил бессонные дни и ночи, до отказа наполненные сумасшедшей, требующей всех душевных и физических сил работой, дни и ночи, которые он провел в корабле-разведчике, кружащем на низкой орбите вокруг Бейты, и слегка улыбнулся. Все-таки, что ни говори, а ему определенно уже есть чем гордиться. Ведь это именно он выбрал нужный участок на всем огромной длины фронте и установил за ним постоянное наблюдение. Это именно он предугадал, что враждующие стороны пошлют свои малые подразделения для того, чтобы перед началом великой битвы (разумеется, он знал о ней из перехвата телефонных разговоров людских военачальников) захватить нейтральную высотку с уцелевшей (он постарался, чтобы она уцелела!) башней местного храма. Конечно, ему еще и везло. Не без этого. Например, количество бойцов в отрядах оказалось совершенно одинаковым - по девятнадцать человек в каждом! Это было удивительно, но это было так. И потом, это оказались специальные отряды специально обученных для разведки и боя в тылу противника солдат. Причем отряды опытные, побывавшие во всяких переделках и практически одинаковые по качеству оружия и снаряжения. Даже "южане", похоже, остались вполне довольны, тем более что Первый министр со всем наивозможным уважением предоставил им право выбора своего отряда. Да, все получилось очень удачно. И сама операция по захвату прошла быстро, успешно и без потерь. Она даже, прямо скажем, оказалась несравненно более легкой, чем та подготовительная работа, которая ей предшествовала.
Теперь оставалось самое сложное.
Необходимо было убедить или заставить отряды людей сражаться друг с другом, и Карсс не знал, получится ли у него это. Одно дело воздействовать (да еще и обладая немалой властью!) на своих, и совсем другое - на представителей иного разума, пусть и очень похожих на них, сварогов. А ну как откажутся даже под угрозой смерти? Неужели придется начинать все сначала, искать новых людей... Нет... ему вряд ли позволят это сделать. Скорее всего сочтут проект окончательно провалившимся и будут искать иное решение проблемы. А он... Что ж, на карьере, видимо, придется в этом случае поставить крест.
