Двое мужчин в одинаковых темно-серых костюмах появились не со стороны проспекта, а, наоборот, из глубины двора. Они сильно торопились, но бежать не могли по той причине, что один из них – более высокий и пожилой (седые волосы и резкие морщины на щеках и на лбу) – был явно ранен: его правая штанина была изодрана и обильно залита кровью. Тот, что выглядел намного моложе и был ниже ростом, поддерживал, как мог, своего товарища, перебросив его руку себе на плечи.
Вот они остановились, торопливо огляделись, ища, куда бы им деться, и тут заметили отряд.
Лишь на краткий миг Велга встретился глазами с пожилым и раненым и тут же понял, что тому хватило этих нескольких мгновений, чтобы догадаться или почти догадаться о том, кто явился косвенным виновником только что свершившийся бойни.
Кажется, молодой тоже это понял, так как быстро отвел взгляд и, развернувшись влево, повлёк своего раненого спутника в сторону ближайшего дома.
– По-моему, эти люди могут знать больше других, – негромко сказала Аня. – Так мне кажется.
– Мне тоже, – согласился Велга.
– Догоняем, берём, прячемся в пустой квартире и допрашиваем, – сказал Дитц.
– Да, – кивнул Велга. – За мной, – и уже на ходу добавил, – Только сначала окажем помощь и попробуем просто расспросить.
Разумеется, догнать, взять под руки и затащить в пустующую квартиру на первом этаже ближайшего дома двух, не оказывающих никакого сопротивления мужчин, один из которых к тому же был ранен и уже, практически, терял сознание, не составило никакого труда.
Раненого усадили прямо на грязный пол спиной к стене (кроме пары стульев и нескольких пустых книжных полок в квартире почему-то не оказалось никакой мебели), и Аня, распоров ножом рваную и заскорузлую от полузасохшей крови штанину, немедленно занялась его ногой.
– Кто вы? – наконец-то подал голос молодой. – Вы… вы не похожи ни на кого из тех, кого мы знаем.
– А кого вы знаете? – немедленно спросил в ответ Велга. – Говорите смело и ничего не бойтесь. Мы не причиним вам зла.
– Разумеется, лишь в том случае, если говорить вы будете правду, – не преминул добавить Дитц и широко растянул губы в холодной ухмылке. – И вот еще что. Уясните сразу. Вопросы здесь пока задаём мы. И нам очень желательно получить на них ответы. Быстрые, чёткие и правдивые. Это понятно?
Молодой обвел присутствующих расширенными глазами и, видимо, что-то для себя решив, молча кивнул.
– Я спрашиваю, понятно? – повторил Дитц.
– Да, – сглотнул молодой. – Все понятно. Спрашивайте.
– Как вас зовут?
– Меня – Саша… Александр, то есть.
– Тёзки, значит, – усмехнулся Велга. – А вашего спутника?
– Геннадий. Геннадий Игоревич. Все-таки я волнуюсь, извините. Он мой учитель и наставник. С ним… с ним все в порядке?
– Я думаю – да, – мельком обернувшись через плечо на пожилого (Аня закончила с ногой и теперь кончиками пальцев массировала раненому виски по какой-то только ей одной известной методике), решил Велга. – Просто он потерял много крови. Ничего, это не смертельно. Наш врач ему поможет, не волнуйтесь. Вы были на площади?
– Да. Как и все.
– Кто там говорил?
– То есть?
– Ну, кто говорил с вами через репродукторы? Чей это был голос?
– Вы же слышали. Это был центральный Разум. Странные вопросы, однако, вы задаете.
– Мы задаём те вопросы, которые считаем необходимым задать, – негромко сказал Дитц. – Давайте-ка без оценок. Просто отвечайте – и всё. Такое здесь, в Москве, часто случается? То, что произошло сегодня?
– Наказание?
– Хм… Я бы предпочёл назвать это убийством. Хотя, конечно, всё относительно. С вашей точки зрения и с точки зрения этого вашего центрального Разума происшедшее, наверное, можно назвать и наказанием. Но я отвлёкся. Итак, часто или нет?
– Первый раз.
– Машины не убивают Рабов? – прищурился Велга.
– Мы не рабы. Мы, скорее, слуги и помощники… Впрочем, неважно. Раньше не убивали. В массовом порядке, во всяком случае.
– А в отдельных случаях?
– Ну, если считать жесткий контроль рождаемости и лишение жизни за очень редкие факты прямого неповиновения убийством, то – да.
– Ясно. То есть не все, но, думаю, разберемся. Постепенно. Расскажите всё с самого начала.
– С какого именно начала? Что вас интересует?
– Думаю, что их интересует вся наша история, – раздался от стены хрипловатый голос раненого. – Чем мы занимаемся тут, в городе, и как всё это началось. Так?
– О! – воскликнул, оборачиваясь Велга. – Вот и Геннадий Игоревич в себя пришел. Я же говорил, что ничего страшного. Говорить можете, Геннадий Игоревич?
– Вполне. Только пить очень хочется.
Стоявший рядом Хейниц, молча снял с пояса и протянул раненому флягу с водой.
– Спасибо, – напившись, тот вернул флягу. – Сразу стало гораздо легче. В моём возрасте, знаете ли, тяжело получать пулевые ранения.
– Ранения в любом возрасте тяжело получать, – заметила Аня. – И не только пулевые. Вам повезло, – кость не задета. Правда, крови, действительно, потеряли довольно. Но страшного ничего нет. Рану я почистила и обработала лекарством, заражение вам не грозит. А организм у вас достаточно сильный. Так что завтра встанете на ноги.
– Завтра? – приподнял кустистые брови Геннадий Андреевич.
– Это очень хорошее лекарство, – улыбнулась Аня. – У вас вряд ли есть такое. Да и кроме лекарства… Я еще активировала, насколько возможно, защитные силы вашего организма. Поэтому и говорю уверенно, что завтра вы встанете на ноги.
– Что ж… Хотелось бы верить…. Но вам я почему-то верю без всяких там «хотелось». И ещё одно. Я так понимаю, что вы как раз и есть те вооруженные невиданным оружием люди, которые, как было сказано, напали на мобильный танковый патруль, а после уничтожили посланные на помощь вертолёты? Можете, конечно, не отвечать. Тем более, что здесь вопросы задаёте вы, – на его губах мелькнула легкая улыбка. – Но я и сам вижу, что это именно так и есть. Потому что никакой такой особой технологией, с помощью которой можно было бы вооружить Людей или Охотников, мы, Рабы, на самом деле не обладаем. Уж кто-кто, а я это знаю совершенно точно.
Отчего-то с этим человеком совершенно не хотелось играть в игру под названием «допрос» пленного и Велга, мельком переглянувшись с Дитцем, понял, что обер-лейтенант думает так же.
– А кто вы, Геннадий Игоревич? – как можно более мягко, но в то же время вкрадчиво спросил Александр.
– Я – руководитель одной из пяти групп по обслуживанию компьютерных сетей Москвы, – ответил тот. – И не собираюсь делать из этого тайны.
– Да вам бы, поверьте, и не удалось, – улыбнулся Велга. – Компьютерных сетей, говорите… М-м… то есть, вы должны знать, где именно находится этот самый ваш центральный Разум?
