– А на первый, самый поверхностный взгляд? Что сразу бросается в глаза?
Дравен задумался.
– Мы носим одежду? – предположил он. – И ещё пользуемся инструментами, строим города и жилища… Хотя нет, это не годится, птицы тоже вьют гнёзда.
– И не только птицы, – кивнул Влад. – Похожие на этих, – он показал подбородком за стену, – насекомые на моей планете, только гораздо меньшего размера – строят себе нечто вроде самых настоящих городов, не только добывают, но и выращивают пищу, имеют сложную общественную структуру и даже… дрессируют других насекомых, используя их в качестве своих домашних животных.
– С ума сойти, – сказал князь. – Ты думаешь, эти такие же?
– Почти наверняка. Но всё равно я не верю, что они так же разумны, как и мы. И дело даже не в одежде, хотя животные или насекомые, действительно, её не носят. И не в инструментах. Многие животные используют примитивные инструменты.
– И в чём же тогда?
– Животные не делают оружия, – неожиданно высказался Свем Одиночка. – Лишь человек превращает палку в копьё и лук, а камень или этот… как его… металл – в нож, чтобы убить животное или другого человека.
– Точно, – сказал Влад. – Только мы, люди, айреды или киркхуркхи, пользуемся орудиями убийства.
– Это верно, – вздохнул Млайн. – Не помню, кто из наших философов сказал, что это ещё вопрос – для чего первый киркхуркх взял в руки палку: чтобы сбить с дерева плод или ударить ею по голове своего сородича.
Дравен коротко рассмеялся.
– Забавно, – сказал он. – Действительно, это вопрос. Значит, если не вооружён, то неразумен?
– Не вооружён – значит, неразумен, – повторил Влад. – Отменно сказано, князь, поздравляю. В духе времени. Именно это я имел в виду. Наш враг не вооружён, значит… ну, вы поняли.
– Допустим, ты прав, – казалось, Дравен не обратил внимания на комплимент. – Но кто отдаёт им приказы, и каким образом?
– Судя по десантным средствам – этим их яйцам с одноразовыми двигателями, хозяева должны быть похожи на нас. Для того чтобы работать, что-то создавать, нужны руки. У «термитов», как вы заметили, рук нет и быть не может. Как я уже говорил, скорее всего, где-то там, – Влад поднял глаза к небу, – на орбите вокруг Лекты или даже на вашей луне находятся корабли – матки, эдакие космические базы. Оттуда осуществляется десантирование и управление десантом. Там, думаю, наш настоящий враг и сидит. Что же касается управления… Чёрт его знает. Будь у меня время, для начала я поискал бы в головах мёртвых «термитов» что-нибудь вроде чипа. Э… маленькой такой пластинки или кружочка. – Борисов пошевелил пальцами, стараясь поточнее выразить мысль словами, которые были бы понятны Дравену и Свему. – Или, возможно, горошины, крохотного кубика… Явно искусственного происхождения. Ну, то есть, чтобы сразу было ясно, что в голове насекомого это чужеродное тело.
Князь переглянулся с сопровождающим его дружинником, едва заметно кивнул головой.
– Такое? – дружинник полез в кожаный кошель на поясе, достал оттуда и протянул Владу на ладони плоский золотистый кружок величиной с копеечную монету.
14
– Вот она, – сообщил Мартин, – Лекта. Через несколько часов выйдем на орбиту и начнём пеленг. Спасибо, Клёнья – сказал он, обращаясь к звездолёту, – доставил с комфортом. Было приятно.
– Пожалуйста, – сформулировал ответ Клёньи бортовой компьютер. – Мне тоже было приятно.
Обзорный экран в рубке управления показывал знакомую многим из присутствующих волшебную картину – сияющее яркими звёздами чёрное небо и голубоватый шарик планеты посередине.
– Симпатичная, – оценил Валерка Стихарь. – Голубенькая с беленьким. На Землю похожа.
– Вы видели Землю из космоса? – удивилась Марта.
– Случалось, – кивнул ростовчанин. – Нас же свароги на Землю возвращали cо своей Пейаны. И вернули. Да так что мама не горюй.
– А, да, я и забыла, Саша же рассказывал. Извини.
– Нашла, за что извиняться. Вот если бы ты мне на любимую мозоль наступила…
Пяти суток, проведённых на борту Клёньи-Малыша, хватило, чтобы все перешли друг с другом на «ты». Ну, или почти все. Потому что Руди Майер, Валерка Стихарь, Курт Шнайдер и Сергей Вешняк по глубоко вбитой в них уставами и войной привычке к своим командирам – Хельмуту Дитцу и Александру Велге обращались на «вы», добавляя обязательное «герр обер-лейтенант» или «товарищ лейтенант». Во всяком случае, на людях.
Да, пять суток. Совсем немного, учитывая расстояние от Жемчужины до Лекты и крейсерскую скорость Клёньи, придерживаясь которой, он был способен пересечь Млечный Путь за неполный месяц. Но время, как известно, относительно. И не только потому, что так решил Эйнштейн. Провести, к примеру, пять суток на шикарном лайнере в круизе по Средиземному морю – это одно. И совсем другое – сидеть те же пять суток на борту (в чреве? внутри?) живого звездолёта, мчащегося сквозь гиперпространство по делу, не терпящему отлагательств. И суть здесь вовсе не в комфорте, а в субъективных ощущениях. На лайнере кажется, что время летит подобно воде в горном ручье, и заметить не успеваешь, как один день и следующая за ним ночь сменяются другими. В звездолёте же дни и ночи вовсе условны, но тянутся долго, словно загустевший мёд из банки, и никак данный процесс не ускорить – тряси банку, не тряси, быстрее этот мёд в миску не выльется. И это при том, что и на круизном лайнере, и на звездолёте интересных и разнообразных занятий хватает с избытком. В отличие, скажем, от воинского эшелона, идущего на фронт из глубины России…
Впрочем, в психологический аспект данного парадокса лейтенант Александр Велга старался особо не углубляться, а попросту относил его на счёт загадочных свойств самого гиперпространства, в котором и звездолёт, и люди эти пять суток находились. Нечто похожее, помнится, он, да и все остальные члены отряда уже испытывали во время их непростого путешествия с Пейаны к Земле на борту Имперского, лично его Превосходительства Первого министра крейсера класса А «Невредимый» под командованием капитана Граппа. Ныне, увы, покойного. Достойный на самом деле был мужик, царствие ему небесное, или куда там попадают свароги после смерти, если попадают вообще.
Вот тебе и снова относительность времени, думал Велга, глядя на обзорный экран с незнакомой, но уже такой интригующей планетой по центру. Кажется, что было это давным-давно, в какой-то прошлой жизни. Ночной рейд к полусожжённой бомбами и снарядами деревушке с целью занять уцелевшую колокольню и оборудовать на ней пункт корректировки артиллерийского огня. Встреча с немцами, которые, как выяснилось позже, заявились туда с той же целью. Свароги. Бои. Изматывающие броски-переходы по бесконечным пещерам Пейаны. Милосердие Бога. Ультиматум отряда. Возвращение на Землю. И Россия, родина, достойно встретившая своих сыновей и гостей лихим ракетным ударом, напрочь уничтожившим «Невредимый» – и название не помогло! – и последующими, не менее весёлыми подарками. А на самом деле прошло немногим больше года. Всего-то. Вот тебе и относительность. Но самое главное, что бешеный марш отряда по мирам продолжается, чему прямое доказательство – планета Лекта, чьё изображение расположено сейчас на обзорном экране и на поверхность которой мы, судя по всему, очень скоро прибудем. Два мира за неделю, значит. С такими темпами немудрено не только ощущение времени утратить, но и обычное здравомыслие в придачу. Хотя, это вряд ли. На то мы и разведчики, чтобы не терять здравомыслие при любых обстоятельствах. Здравомыслие и бодрость духа.
