– Разумные силы, которые не заинтересованы в гибели айредов, – повторил Дравен. – Расплывчатый ответ. Почему они не заинтересованы? Какое дело этим разумным силам, и вам, как их представителям, до айредов?
– Вы хотите спросить, какая нам от этого выгода? – Влад взял кубок, подумал и поставил его на место – вино оказалось вкусным, но достаточно крепким.
– Именно. Бескорыстная помощь – редчайшее явление в наши дни.
– Если я скажу, что это наша работа, такой ответ вас удовлетворит?
– За работу платят.
– Нам и заплатили.
– Кто и чем?
– Не деньгами. То, чем нам заплатили, деньгами не измеряется. А кто… Скажите, Дравен, кто и чем платит вам за вашу работу Вершинным князем рашей? Не станете же вы утверждать, что ваша жизнь – это сплошной отдых и веселье? Нет, она – тяжелый и часто неблагодарный труд. Кто и чем вам платит за этот труд? Почему вы им занимаетесь, а не удалились куда-нибудь в заморские страны, прихватив часть казны, которая по праву принадлежит вам, чтобы до конца дней своих наслаждаться покоем или, наоборот, проводить дни в знакомых увеселениях и поисках новых удовольствий?
На этот раз князь Дравен молчал дольше обычного. В какой-то момент Борисов даже пожалел, что решился на этот монолог. Надо было как-то иначе ответить. Помягче, подипломатичнее. Соврать, в конце концов. Сказать, что со временем князь, обязательно все узнает, а он, Влад Борисов, всего-навсего командир спасательного отряда и не уполномочен вести разговоры подобного рода. Чином не вышел. И родом. Это князь бы понял. А так я заставил его думать. Мало того. Возможно, думать о таких вещах, о которых он думать не привык. Может быть, он вообще думать не привык. Хотя вряд ли. Не похож он на глупого и праздного властолюбца…
– Хорошо, – наконец, вымолвил князь. – Будем считать, что вы объяснили, а я понял. Хотя, возможно, к этому разговору мы еще вернемся. Но я привык получать ответы на все свои вопросы. Поэтому спрошу еще раз. Как вы узнали о Ржавой Смерти?
– Были сигналы, – сказал Влад. – Мы эти сигналы уловили. Это можно сравнить с дымом от пожара. Вы издалека видите клубы дыма и понимаете, что случилась беда – горит дом, деревня или целый город. Считайте, что мы тоже увидели дым. И поняли, что случилась беда.
– Ага, – кивнул Дравен. – И каким же образом вы намеревались нам помочь? Вас только дюжина. А помощь требуется сотням и сотням тысяч, если брать в расчет весь наш мир. Да, моя страна опустела – Ржавая Смерть выкосила, думаю, не меньше двух третей от всего народа. А то, боюсь, и все три четверти. То же самое, уверен, и у соседей, судя по тому, что мы давно не получаем от них никаких вестей – ни добрых, ни дурных, – в голосе князя явственно ощущалась боль. – Но, повторяю, нас еще очень много – тех, кому нужна помощь. И еще расстояния. У вас есть крылатые кони из сказок и легенд, чтобы добраться до самых отдаленных уголков? Страна рашей велика, а Лекта – еще больше.
– Мы это знаем, князь, – сказал Влад. – Но мы и не намеревались помочь всем. Мы собираемся вылечить и научить бороться с болезнью вас. Здесь, в Брашене. А дальше вы справитесь сами. Не давай голодным рыбу, говорят у нас. Дай им сеть, и они сам себя накормят.
– У нас есть похожая пословица, – улыбнулся Дравен и сразу помолодел на десяток лет. – Что ж, расскажите, как вы собираетесь нас лечить и бороться с Ржавой Смертью.
Стараясь излагать мысли просто и кратко, Влад поведал князю о том, как возникают болезни, подобные Ржавой Смерти, и о прививках, как методе борьбы с ними. При этом привел пример из истории Земли, рассказав о чуме в средневековой Европе и знаменитой «испанке» – гриппе времен Первой мировой войны.
– И вы уверены, что этот ваш метод поможет? – осведомился Дравен с непонятной интонацией, в которой Владу почудилась скрытая усмешка.
– Абсолютно, – ответил Влад. – Мы возьмем с собой несколько больных… Разумеется, с вашего ведома и добровольцев, – быстро добавил он, заметив, как нахмурился князь. – Понимаете, здесь у нас нет специального медицинского оборудования и сами мы не профессиональные медики. А там, у нас, мы быстро выявим болезнетворный микроорганизм, вылечим добровольцев, которые пойдут с нами, создадим сыворотку, вернемся обратно, введем сыворотку тем, кто еще здоров….
– И пока вы будете всем этим заниматься, – перебил Дравен, – мой народ вымрет окончательно. Знаете, сколько здесь, в Брашене, осталось живых и здоровых? Нет, лучше вам этого не знать.
– Это не займет много времени, – сказал Влад. – Сутки, не больше. Максимум, двое суток.
– Двое суток, – вздохнул князь. – В иных обстоятельствах это и правда, немного. Эх, чего бы вам не появиться раньше… – Он некоторое время о чем-то думал, положив подбородок на скрещенные пальцы рук. – Ладно, возможно, мы и воспользуемся вашим предложением, а пока я хочу вам кое-что показать. Пошли.
Дравен поднялся из-за стола и направился к дверям.
Влад и остальные, переглянувшись, последовали за князем.
После неяркой обеденной залы и полутемных коридоров княжьего дворца, солнечный свет заставлял людей щуриться, а киркхуркхов и вовсе прикрыть три глаза из двух нижним полупрозрачным веком. Пока шли по двору к длинному, сложенному из грубых камней, двухэтажному зданию (второй этаж был бревенчатый, крытый двускатной гонтовой крышей), встретили несколько айредов – мужчин и женщин, судя по одежде, самого простого звания. Все они, уступая дорогу князю и его удивительным гостям, не скрывали взглядов, в которых светилось жадное любопытство пополам с надеждой.
Молодой копейщик – почти мальчик, – сидевший у дверей на низком чурбане, поднялся при их приближении. Белая полотняная повязка вокруг его головы пропиталась кровью, но он старался держаться прямо и не показывать, что копье необходимо ему в качестве подпорки, чтобы не упасть.
– Где лекарь Йовен? – осведомился князь, останавливаясь.
– Да вон же, – копейщик показал свободной рукой в сторону крепостной стены детинца, – спит. Вымотался совсем. Сначала с больными возился, а потом дрался на стене вместе со всеми, – в голосе молодого копейщика звучало уважение.
Влад посмотрел в указанном направлении и увидел лежащего ничком в траве под стеной человека.
– Ага, – удовлетворенно сказал князь. – Давно спит?
– Как мерзость эту восьмилапую от детинца погнали, так сразу и свалился, – сообщил копейщик.
– Значит, не меньше двух часов, – определил Дравен. – Можно будить.
Заставить спящего открыть глаза удалось лишь с помощью двух ведер холодной воды, которые вылили на него, сопровождающие князя дружинники.
– Извини, Йовен, – сказал князь мокрому и ошалевшему от такой побудки лекарю. – Но выспишься потом. А сейчас ты мне нужен.
3
Это было красиво.
Чистого белого цвета пол, прозрачные, сходящиеся вверху четыре наклонные треугольные стены (отсюда, с высоты в два с половиной километра, открывался захватывающий вид на окрестности Пирамиды), и оранжевый, чуть приплюснутый снизу сфероид. Эдакий великанский апельсин. Объёмом в триста тысяч кубических метров, как сказал Оскар. То есть если перевести в водоизмещение, то получим те же триста тысяч. Но уже не кубических метров, а тонн. Какое там было водоизмещение у «Титаника»? Точно не помню, кажется что-то около пятидесяти тысяч. А триста тысяч – это такой себе крупнотоннажный современный танкер. Да, неслабый кораблик. Мне кажется или он и правда едва заметно пульсирует, вроде как дышит?
