«Что-то сейчас будет!» – внезапно понял Гошка и поднес руку к екнувшему сердцу.
И дрогнула долина.
Налетел ветер.
С криком снялись в воздух стаи птиц.
– Кто зовет меня?! – пронесся над долиной громовой полувздох-полушепот.
– Это я, Нурион! – звонко и молодо крикнул старый художник и открыл глаза. – Где ты, Деда?
– Здесь, раз ты слышишь меня. Или ты поглупел с годами?
– Извини, Деда, у меня было мало надежды.
– Надежды всегда достаточно, – мощный полушепот шел, казалось, сразу со всех сторон. – Мало может быть веры и любви. Чую, что ты не один. Так, погоди, я сам увижу.
Гошка судорожно сглотнул слюну и безуспешно попытался унять бешеный стук сердца.
– Так. Хорошенькое дело, – снова раздался голос. – Люди – понятно. Леший и гном – тоже. Эльф – странно. А вот еще одного не могу до конца уяснить. В нем – зло. Зачем ты привел его, Нурион? И зачем, кстати, ты вообще вернулся на родину? Умирать? Это хорошо и правильно. Но почему ты не даешь спокойно помереть мне?
– Слишком много вопросов, Деда, – тихо сказал Нурион. – А Земля в опасности.
– Земля всегда в опасности, – в голосе Велета слышалась тысячелетняя усталость. – Прошли те времена, когда я мог и хотел помочь. Пусть люди, которые довели нашу родную землю уже почти до смерти, сами теперь разбираются. Я устал, Нурион.
– Мы не просим многого, дедушка Велет! – неожиданно для самого себя крикнул Гошка. – Ты только сними злое заклятие с этого существа, которое мы привели с собой, а все остальное мы сделаем сами!
И тут Велет засмеялся.
В этот день ближайшие сейсмические станции зарегистрировали в данном районе Карпат землетрясение в три балла по шкале Рихтера. Жертв и разрушений не было.
– Да уж, – отсмеявшись, прошептал Велет. – Вы сделаете, могу себе представить! У тебя, мальчик, чистая душа, и ты, я вижу, готов помочь этому безумному старику, который в своих долгих странствиях так и не обрел истину, и этому эльфу, который забыл о том, что от зла нельзя убежать, а его можно только лишь победить. И этому гному, который, впрочем, еще слишком юн, чтобы успеть наделать ошибок. И этому лешему. Вернее, даже этому царю леших, который, как и все его племя, настолько беспечен, что…
– Как вам не стыдно! – топнула ногой Шурка Уварова, перебивая Велета. – К вам, такому мудрому и сильному, пришли за помощью, надеясь, что вы добрый, а вы!.. – и она, не выдержав, расплакалась.
Все оторопели.
– Ну все, – пробормотал Рамсей. – Тут-то нам и крышка. Эх, ведь знал, что нельзя брать на серьезное дело девчонок, так нет…
– Ты не прав, гном, – снова по долине пронесся шепот. – Мы оба не правы. А вот она права. Кто я такой, чтобы судить? Да, я устал, и мне трудно, а, главное, совсем не хочется, но… Заклятие, говорите, снять?
– Да, – отер с чела пот Илувар (Роман про себя отметил, что впервые видит, как потеет эльф). – На нем какое-то очень древнее и злое заклятие. Нам нужно его снять, а потом уж мы постараемся справиться сами.
– А что же вы, эльфы, – чуть насмешливо осведомился шепот, – заклятия снимать разучились?
– Оно не поддается нам, – спокойно ответил Нурион. – Мастерства не хватает.
– Да-а… раз уж эльфийского мастерства не хватает… Ладно. Привяжите его к самой большой смереке на этой опушке, – промолвил Велет. – Потом отойдите в сторону и тихонько ждите. Я попробую.
Приказание Велета было исполнено в одно мгновение.
Злыдня подняли с земли и привязали к стволу дерева так, что он не смог бы упасть, даже если бы поджал ноги.
Потянулось время ожидания.
На Гошку неудержимо навалилась какая-то непонятная сонливость, и он лег в траву, прикрыв глаза.
– Не спи, – шепнул ему Рамсей, присев рядом. – Это на тебя колдовство Велета так действует. Не спи, а то потом тебя не добудишься. Это опасный сон.
Гошка сел и несколько раз тряхнул головой, прогоняя дремоту, потом энергично растер ладонью лицо и оглядел всю честную компанию.
Нурион, тяжело опершись на посох, угрюмо смотрел в землю; Роман стоял, широко расставив ноги и положив руки на ремень, и пристально глядел на несчастного злыдня, который, казалось, уснул; старик гуцул растерянно переводил глаза с одного на другого, потирая заскорузлой ладонью заросший седой щетиной подбородок; Шурка сидела на земле, обхватив руками колени, и как будто прислушивалась к чему-то очень далекому; рядом с ней сидел, выпрямив и без того прямую спину, Илувар – в его ровных белых зубах была крепко зажата травинка; к лешему Лесу на плечо уселся большой красногрудый дятел, и они, казалось, молча обменивались мыслями; Рамсей сидел на корточках рядом с Гошкой и нетерпеливо теребил свою рыжую бороду – в его зеленых глазах прыгали солнечные зайчики.
– Да-а… – вздохнул, наконец, невидимый Велет, и все вздрогнули, невольно оглядевшись по сторонам.
– Что? – нетерпеливо спросил Илувар.
– С каких это пор мудрые эльфы разучились ждать? Сейчас все расскажу. Этот носитель разума действительно заколдован древним, злым и очень сильным заклятием. Тот, кто это сделал… Мне трудно определить точно, но он явно сильнее меня и, пожалуй, даже старше, хоть в это и трудно поверить. И еще он действительно опасен, потому что больше всего на свете жаждет абсолютной власти. – Велет помолчал, словно собираясь с мыслями. – Я могу снять заклятие, – сказал он медленно и неохотно. – Это очень трудно, потому что данный вид заклятия мне незнаком, но сделать это я могу. Но только с этого отдельного существа. С остальных его товарищей заклятие упадет или только со смертью того, кто наложил заклятие, или если сам наложивший снимет его, или – что почти невероятно – если найдется кто-то другой, кто сможет это сделать.
– Так снимай! – воскликнул Илувар.
– Не торопись, эльф, – вздохнул Велет. – Я еще не закончил. Да, я могу снять заклятие, но для этого один из вас должен… умереть. Спокойно! Не надо возмущаться… Я объясню. Дело в том, что данное заклятие просто так снять нельзя. Во всяком случае, такой способ мне неведом. Его, это заклятие, можно только как бы «перетащить» на другого разумного. Но жить здесь, на Земле-один, с таким заклятием нельзя. Если вам очень нужно и другого выхода нет, я освобожу этого…
– Злыдня, – мертвым голосом подсказал Рамсей.
– Спасибо, гном. Злыдня освобожу от заклятия, но потом убью того, на кого оно падет по вашему выбору. Я не смогу смириться с тем, что живой носитель этой злой и страшной силы будет ходить по пока еще и моей земле. Выбирайте.
– А что тут выбирать, Деда? – поднял голову Нурион, и Гошка только сейчас понял, как он бесконечно стар. – Что тут выбирать… Это буду я. Все совпало, и в этом великое счастье. Так и эдак мне умирать сегодня на закате – я уже вижу Костлявую за своим плечом. Так пусть же смерть послужит обеим Землям и тем, кого я всегда любил. Все еще может измениться, в том числе и люди, такие неразумные сегодня. Ты ведь сам говоришь, что надежды всегда достаточно, и только любви и веры бывает мало, так?
