Мазур понимал, что протестовать бесполезно, что никакие
объяснения в расчет приняты не будут – да и не дадут их высказать. Э т о т путь
заканчивался тупиком. Как ни унизительно, но приходилось пока что плыть по
течению... А как прикажете поступить, если ваш собеседник глух к логике и
даже фактам?
– Хорошо, – сказал он, вставая и придвигая к себе
черную папку. – Но я ничего не могу гарантировать...
– А придется, Кирилл Степанович, – мягко сказал
Гвоздь. – Как в том пошлом анекдоте. А придется. Потому что нет у нас с
вами других вариантов, кроме тех двух...
Глава 6
Как гибнут люди в Шантарске
Пузатая бутылка французской минеральной воды бесшумно
опустилась на столик рядом с его локтем.
– Благодарю, – сказал Мазур, не поднимая глаз от
бумаг.
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
– Вы только распорядитесь... – и узкая ладошка
мимолетно коснулась его щеки. – Всецело к вашим услугам...
– Шагай, прелестное дитя, – сказал Мазур. –
Свободна пока.
Очаровательная горничная по имени Ксюша тихонечко хмыкнула и
танцующей походочкой прошествовала к выходу – Мазур поневоле проводил ее
взглядом, поскольку черное платьице в обтяжку ножек не скрывало нисколько, а
достоинства фигурки подчеркивало максимально. Увы, однозначные мужские рефлексы
– понятие неистребимое. Даже в столь пиковой ситуации...
Он налил полстакана слабо шипевшей минералки, залпом выпил.
В который раз взял с колен четыре фотографии, держа их, словно игральные карты.
Четыре физиономии, три мужских и одна женская, не отмеченные
ни печатью порочных наклонностей, ни теми патологическими чертами, о которых
столько распространялся старина Ломброзо, относительно коего до сих пор
неизвестно: был ли он шарлатаном или провидцем... Обычные, где-то даже приятные
деловые люди...
Которых прикончили одного за другим – красиво прикончили,
можно бы выразиться, с профессиональным цинизмом. Хватко, дерзко, не оставив
следов.
Номер Первый. Выстрел в основание черепа, один-единственный,
на лестнице в роскошном новорусском доме. Пистолет остался на месте, а вот
стрелявший буквальным образом растворился в воздухе, ухитрившись не привлечь
ничьего внимания.
Номер Второй. Снова пистолет с глушителем – другой, правда,
марки. Клиент получил пулю в висок, сидя во дворе за рулем собственной машины.
Стрелявший бросил пистолет в машину и столь же бесследно растворился. Вероятнее
всего, была разыграна нехитрая, но действенная интермедия вроде: «Господин
хороший, не подскажете, как пройти...» Фразу можно и не договаривать, если
видишь, что о б ъ е к т размяк, успокоился, добросовестно наморщил лоб и открыл
рот, чтобы вежливо ответить на вежливо заданный вопрос...
Личной охраны не было ни у того, ни у другого – ну да, надо
полагать, ребятки считали, что принадлежность их к определенной стае защищает
лучше любого панциря и любых бодигардов. Вот вам и доказали, что это вовсе не
так...
Номер Третий. Третья. Миловидная дама средних лет, чем-то
неуловимо похожая на райкомовскую активистку советских времен. Вот у нее
телохранитель, он же шофер, был – но он ничем не смог помочь, когда его
подопечная, подойдя к машине, вдруг дернулась и парой секунд позже завалилась с
аккуратной дырочкой во лбу. Недостроенный дом напротив, винтовка валяется на
куче битого кирпича под оконным проемом, стройка выходит на одну из центральных
улиц, где пешеходов – тьма-тьмущая...
Номер Четвертый. Самое, пожалуй, нахальное устранение из
всех. Н е к т о вошел в служебный кабинет покойного
(респектабельная и легальная адвокатская контора, ни приемной, ни секретарши),
располагавшийся в конце длинного коридора, выстрелил в лоб, бросил ствол на пол
и благополучно удалился незамеченным. Вот вам и минусы
о п р о щ е н и я, демонстративной
благонадежности – ему бы, жмурику, приемную завести с металлодетектором и парой
мордоворотов... нет. Гвоздь же говорил, что раньше ничего подобного не
случалось, все разборки и эти их «предъявы» проходили совершенно иначе, вот они
и расслабились душою и телом, жирком заплыли, уверенные, что они в этом городе
полные хозяева... А потом появился кто-то, восхотевший их в этом
разубедить...
Он снял телефонную трубку, набрал три цифры и кратко
сообщил:
– Я закончил с бумагами.
– Соображения есть? – спросил Гвоздь.
– Есть кой-какие...
– Сейчас приду, максимум минут через десять...
Однако деликатный стук в дверь раздался буквально минуты
через две – что было, в общем, не удивительно. Мазур крикнул, чтобы входили, а
сам тем временем старательно собрал в стопочку бумажные листы с описаниями
мастерски произведенных умертвий, а также схемами некоторых хитрых раскладов
легального бизнеса. И списками кое-каких субъектов, коим очень даже не
нравилось грядущее подписание контракта – точнее, даже не оно, а то, что
их собственных автографов там не имелось. Мазур уже понимал, что залетел высоко
– в те недоступные для бульварной журналистики слои атмосферы, где величаво
парили бизнесмены и авторитеты, причудливо сплетаясь так, что понять разницу
меж первыми и вторыми было решительно невозможно. Пожалуй, Гвоздь был прав –
Мазура вовсе не обязательно убивать за то, что оказался посвящен во все эти
тайны. Ни одна газета не возьмет, подобные секреты выплывают на свет божий в
одном-единственном случае – если их с о л ь е т кто-то из п а р я щ и х...
– Здравствуйте.
Он еще сначала подметил что-то не то – шаги были гораздо
легче мужских. А сейчас, услышав женский голос, поднял глаза, торопливо встал,
как и подобало воспитанному морскому офицеру в присутствии дамы.
Особенно такой красавицы. Нежное и печальное лицо мадонны со
старинных гениальных полотен, волна светлых волос (положительно натуральных),
синие глазищи, ровный загар. Фигурка... ножки... короткое платье, напоминавшее
сметанный на живую нитку кусок дешевенькой ткани, а потому, надо полагать,
умопомрачительно дорогое...
– Значит, это вы – генерал из Москвы? – спросило
обворожительное видение. – Можно, я сяду?
Мазур молча кивнул. Он пребывал в столь восторженном
замешательстве, что едва не ляпнул: «Да хоть ложитесь», но в последний миг
опомнился, конечно. При всем его богатом опыте, женщина, молодая и
очаровательная, холеная и недоступная, вызывала острый прилив самых примитивных
побуждений. Бывают такие на нашу голову...
– Значит, это вы – генерал из Москвы? – повторила
она, севши напротив.
Мазур кивнул, решив не вдаваться в излишние подробности. В
конце-то концов, он в некотором смысле был генералом, и почти что из Москвы...
– Как вы думаете, все обойдется? – продолжала
незнакомка с той же печалью вселенской в синих глазищах.
– Обойдется, конечно, – браво ответил Мазур,
поскольку ударить в грязь лицом перед такой женщиной было невозможно. –
Вы, простите, если я не ошибаюсь...
