– Да знаю я, – сказал лысый настороженно. –
Ты только смотри, Степаныч, дурочку не пори...
– Не стриги ушами, – сказал Мазур
недовольно. – Черт с вами, играем по вашим правилам... Я не самоубийца,
знаешь ли.
Глава 8
Обитель изящных искусств
Как и следовало ожидать, штаб-квартира шантарских художников
являла собою не богемное обиталище с холстами на подрамниках, голыми
натурщицами и грудами глины, а несколько комнаток сугубо канцелярского вида.
Три из них оказались незаперты, но внутри никого не было, четвертая на замке, а
в пятой помещалась замордованная жизнью дамочка неопределенных лет, с
истеричным блеском в глазах и дымящимся окурком в уголке ненакрашенного рта.
Она восседала над какой-то обширной ведомостью с видом Пушкина, заканчивавшего
«Онегина». Нежданный визит Мазура ее отнюдь не обрадовал, она сухо
проинформировала, что Анна Всеволодовна Нечаева вообще-то должна быть, но ее
пока что нет, и когда появится, в точности неизвестно. После чего, сочтя,
должно быть, свою миссию выполненной, с вдохновенным видом уткнулась в
ведомость.
Мазур вышел в крохотный вестибюль. Там имелась еще одна
дверь, куда он не заглядывал, но на ней красовалась табличка «Посторонним вход
воспрещен. Служебное помещение» – и он, будучи вышколен армией, не стал
дергать за ручку.
Вышел на улицу, постоял в раздумье, медленно завернул за
угол, прикидывая, как бы убить время.
И остановился с размаху.
Там, за углом, он увидел невысокое крыльцо, настежь
распахнутую дверь, ведущую в обширное помещение с картинами на стенах и
какими-то стеклянными ящиками в глубине. А над дверью красовалась полукруглая
вывеска, золотым по черному: «Магазин-салон „Радость“». Живопись, антиквариат,
народные промыслы». Часы работы, выходные...
Он ощутил себя охотничьим псом на тропе, нюхнувшим свежий, г
у с т о й запах дичины.
И тут же задребезжал пейджер. Мазур несколько неуклюже снял
его с пояса, надавил кнопки – он почти не пользовался такими игрушками и плохо
умел с ними обращаться.
По зеленоватому экранчику поползла надпись: «Этот самый
магазин, этот самый...»
«Вот, значит, как...» – сказал себе Мазур, пытаясь сохранять
полное хладнокровие. Не стал подниматься по ступенькам, достал сигарету и
присел на лавочку, изо всех сил стараясь не озираться очень уж откровенно.
Чудес не бывает. В п о д о б н ы е совпадения что-то не
верится. Тот, кто передал ему весточку через Ксюшу, явно не хотел, чтобы Мазур
спутал этот магазинчик с какой-нибудь другой «Радостью» – название очень уж
банальное, быть может, но в Шантарске не единственное. И просто обязан был
сейчас за Мазуром наблюдать – только так и можно расценить нежданное послание.
Где о н может быть? Да где угодно... Мазур сидел лицом к
тихой улочке, к трехэтажному универмагу. Перед ним и поблизости стояло не менее
тридцати машин, и во многих сидели люди. И гуляющих на улице хватало – местечко
было тихое, пешеходная зона, неподалеку сразу три уличных кафе, фонтан,
неширокая протока Шантары, куда обыватели ходят купаться... Нет, вычислить
наблюдателя не смог бы и Джеймс Бонд.
Друг это или враг? Если друг – то с каких щей? А если враг –
то что у него на уме? Поди определи...
Докурив сигарету, Мазур аккуратно бросил бычок в урну, встал
и не спеша поднялся по ступенькам. Обширное светлое помещение было увешано
картинами от пола до потолка по всем четырем стенам, и на каждой приклеена
аккуратная полосочка бумаги с ценой. В глубине зала – нечто вроде стеклянного
прилавка. И ни единой живой души.
Мазур громко закашлялся в кулак. Никого. Пожав плечами, он
подошел к прилавку, стараясь ступать как можно громче, то бишь сразу обозначая
в себе честного человека, а не крадущегося мазурика. Присмотрелся. В стеклянной
витрине лежали стопочками медные монетки, какие-то значки, мельхиоровые
кухонные ножики и прочая дребедень. Рядом стоял обычный стол, а на нем –
открытая книга с рукописными строчками, пивная бутылка, опустошенная почти
досуха, и хвост вяленой рыбки неведомой породы.
Справа была еще одна дверь, чуточку приоткрытая. Там кто-то
шумно передвигался и бормотал, вроде бы мужским голосом. Действуя по наитию,
Мазур аккуратно приоткрыл дверь, вновь громко кашляя.
Комнатка была совсем маленькая. Бо2льшую ее часть занимали
два застекленных шкафчика с гораздо более интересными предметами, нежели те,
что обретались в большом зале – чугунная лошадь размером с кошку, несколько
красивых фарфоровых статуэток, старинные книги в потрескавшихся рыжих
переплетах, причудливые вилки, карманные часы, еще что-то... В углу помещались
два мягких кресла, разделенные небольшим столиком. Одно было пустое, а в другом
в расслабленной позе восседал крохотный щуплый мужичонка лет шестидесяти, со
встрепанной бороденкой цвета перца с солью – морщинистый, мятый, весь какой-то
взъерошенный и явно пребывавший в том благостном состоянии, когда человек, по
меткому замечанию классиков, как начал с позапрошлого месяца, так по сию пору и
не может остановиться. Ага, вот и водочка на столике, и вторая половина той
вяленой рыбки, и стаканы...
– Здравствуйте, – сказал Мазур вежливо.
– Здорово, коли не шутишь, – сказал мужичонка,
кивая головою в такт. – Ты с мыслью, мужик, или так, как-нибудь?
– Да как вам сказать... – дипломатично ответил
Мазур. – Я смотрю, у вас тут антиквариат...
Он увидел над одним из шкафчиков картонную табличку с
крупными буквами: «Из частной коллекции С. К. Задуреева». Подумав, продолжал:
– Да, пожалуй, что интересуюсь, знаете ли...
– О! – Помятый воздел указательный палец. –
Ну тогда ты точно по нужному адресу, мужик... Купи лошадь! – Он вытянул
трясущуюся ручонку в сторону чугунного четвероногого. – Только для тебя –
восемьсот баксов! Натуральные Касли, там клеймуха есть... Ты ее переверни,
лошадку, там клеймо внизу... Тыща восемьсот восемьдесят какой-то год, точно...
От сердца отрываю! Другому бы за штуку продал, а тебе – восемьсот... Потому что
я тебя сразу полюбил, как ты вошел, так я тебя и полюбил... В хорошем смысле,
ты не думай... У тебя вон пейджер висит, и мобила – значит, и баксы есть...
Берешь лошадь?
– Собственно говоря, в принципе и вообще... –
осторожно произнес Мазур. – А хозяин не обидится?
– Какой хозяин?
– Здесь же написано... Частная коллекция...
Мужичонка прыснул, заплескав слюнями подбородок, с хитрым
видом воздел указательный палец:
– Мужик, ты не сечешь проблему! Это я и есть – Задуреев
Семен Климентьевич, чтоб ты знал!
– Что ж коллекцию-то распродаете? – участливо
спросил Мазур. – Черная полоса?
Бородатый фыркнул еще энергичнее, затряс пальцем:
– Ну ты не врубаисси... Тс! Кругом налоговая! Понял,
нет? Я тут ничем таким не торгую, это все частная коллекция, а коллекцию казать
не возбраняется... Тс! Налоговая кругом! Зелененькие, маленькие, повсюду, и под
столом тоже... А коллекцию – можно! Мужик, понял, нет? Это бизнес!
