Глава 5
Красавица и чудовище
– И дальше? – бесстрастно спросил Гвоздь.
– До аэропорта мы добрались благополучно, – сказал
Мазур, допивая очередную чашку кофе. – Там все было в порядке – нашли
номер в гостинице, дождались утра, вылетели в Шантарск...
– В аэропорту слежки не было?
– По-моему, нет, – сказал Мазур решительно.
Не стоило говорить, что мастерскую, квалифицированную слежку
он мог и не заметить – иначе вновь началась бы сказочка про белого бычка, Мазур
вновь безуспешно доказывал бы, что он спецслужбист, а не боевик, а Гвоздь снова
отмахивался бы от сей очевидной истины, вслух объявляя ее притворством...
– С-суки... – сказал Гвоздь тихо. – Это уже
не менеджеры в ярких галстучках... Они мне правую руку обрубили, честное
слово... Банкиров и менеджеров, даже талантливых, покупать можно, по большому
счету, вагонами, а вот старого кореша не купишь...
Какое-то время стояло напряженное молчание. Кажется, Гвоздя
неожиданная смерть верного сподвижника зацепила всерьез. Чтобы соблюсти
светские приличия, Мазур отвел глаза, встал, прошелся по комнате, обширной
гостиной.
Все здесь прямо-таки вопило об увлечениях молодой хозяйки:
седло в углу, целая коллекция старых подков на черной лакированной доске,
лошади, лошади, лошади во всех видах: фарфоровые, бронзовые, чугунные (в том
числе и прямо-таки неотличимая от той, которую Мазуру всучил господин
Задуреев). И картины, конечно – от парочки безусловно старых до современных,
судя по датам.
Вон те четыре лошадки из потемневшей бронзы, величиной с
некрупную кошку каждая – надо полагать, и есть те, которых упертый подполковник
вез через всю необъятную Россию из баронского поместья. Пожалуй, только к ним и
подходит меткое определение старушки – неуклюжие. Все остальные – другие.
Стройные, пропорциональные, красивые, а эта четверка, вереницей выстроившаяся
за стеклом темного серванта, и в самом деле выглядит как-то неуклюже,
корявенько, словно отливший их мастер то ли плохо разбирался в конской
анатомии, то ли ваял нетленку со страшного похмелья. Ножки коротковаты,
пропорции подгуляли, шеи посажены как-то не так – даже Мазур, не великий спец в
лошадях, это понимал.
Другое дело – две небольших картины с лошадьми, нарисованные
в той же технике и том же стиле, что орущий страхолюд в квартире вдовы. Вот э т
и изображены мастерски, уверенным штрихом. Подписи художника что-то не видно,
но, кто бы он ни был, коней, такое впечатление, видывал гораздо чаще, чем
незадачливый скульптор. Было в этих этюдах что-то неуловимо знакомое, но Мазур
так и не додумался, что же.
– У вас есть соображения? – раздался за спиной
голос Гвоздя – уже бесстрастный, холодный.
– Пока нет, – честно признался Мазур. –
Информации маловато.
– Плохо, Кирилл Степанович, плохо... Два дня уже
прошло, а толку – чуть...
– Я стараюсь, – хмуро сказал Мазур. –
Согласитесь, не бездельничаю, а? Девочку я, по крайней мере, вытащил...
– Благодарю, – серьезно сказал Гвоздь. – Но
остается г л а в н о е. Двенадцать дней у вас осталось... у нас с вами.
– Кто будет вместо Котовского? Сами понимаете, мне
нужна поддержка и с э т о й стороны.
– Вот над этим я как раз сейчас и думаю, –
признался Гвоздь. – Кем именно заменить. К вечеру выяснится... Знаете, из
вашего рассказа – кстати, толкового, хвалю – я делаю вывод, что т е, кто бы они
ни были, вовсе не собирались убивать ни вас, ни Томку.
– А вот тут открывается простор для дискуссий, –
сказал Мазур. – Возможно, они вовсе не собирались проявлять излишнюю
гуманность по отношению к нам о б о и м. Им нужен был кто-то один – и
настолько, что на всякий случай они бережнейшим образом относились к обоим,
чтобы, не дай бог, ненароком не зацепить свое сокровище... И чем больше я
думаю, тем укрепляюсь в мысли, что им нужна была Тамара, а не я. Кто я такой,
они могли вообще не знать... Резонно?
– Резонно.
– Вот видите. Можно неудобный вопрос? Как бы вы себя
повели, если бы ее кто-нибудь похитил и начал вас шантажировать? Я не из
пустого любопытства интересуюсь – просчитываю версии и варианты...
Гвоздь напряженно молчал, опустив глаза, его лицо казалось
сейчас вовсе уж худым, обтянутым кожей черепом.
– Хотите правду? – глухо спросил он. – Я не
могу сейчас, пока все это – чистейшей воды теория, ответить конкретно. Не
знаю... На меня т а к и м вот образом еще никогда не давили...
– Ага, – сказал Мазур. – А значит, и
запускать такой ф о к у с было бы рискованно. Коли неизвестны ваши реакции на
подобный поворот событий.
– Вы сами себе противоречите. Только что говорили, что
о б ъ е к т о м была Томка...
– Возможно, тут и есть противоречия, – сказал
Мазур. – Ну, а что прикажете делать, если я пока что топчусь на месте? В
глухом тупике...
На самом деле он не ощущал себя в тупике. Брезжили кое-какие
идеи и соображения – но такова уж эта игра, что козыри следует приберечь для
собственного употребления...
– Кстати, о тупиках. Ларка рвется с вами поговорить о
чем-то немаловажном. Дело ваше, используйте любую возможность... но, повторяю,
в Ларкины «откровения» я не верю нисколечко. Где о н а могла бы что-то полезное
выкопать? Но вы все равно езжайте к ней, поговорите, успокойте...
– Обязательно, – кивнул Мазур. – Прямо
отсюда, а?
Следовало использовать любую возможность вырваться на вольный
воздух – потому что через несколько часов Михась должен был выйти на
связь, чем черт не шутит, вдруг да и удалось что-то накопать...
– Да, вот еще... – сказал Мазур, кивнув наплотно
прикрытую дверь в соседнюю комнату, где дисциплинированно отсиживалась
Тома. – К ней нужно бы приставить добрую охрану...
– Я и сам догадываюсь, – фыркнул Гвоздь. –
Там, внизу, уже сидит в машине пара-тройка толковых мальчиков... Хотя... Домик
этот сам по себе – нехилая крепость. Две трети жильцов – с в о и, а остальные –
чиновные и сановные, охрана отличная, проколов пока что не было.
– Если мне понадобится побеседовать с ихним главным,
устроите?
– Да без малейших вопросов. А зачем?
– Сам не знаю, – пожал плечами Мазур. –
Иногда полезно копить и копить информацию, наваливать кучу, чтобы потом,
тщательно все это просеяв... Кстати, мне нужна машина. Нынче же. Как говорится,
к подъезду. Котовского нет, преемника вы ему пока что не назначили, а в
общественном транспорте мне как-то неуютно...
– И правильно, – кивнул Гвоздь. –
Я сейчас распоряжусь. Подгонят к подъезду что-нибудь незаметное, но
надежное...
Он вынул один из своих мобильников, набрал номер и начал
неторопливый разговор, явно шифрованный. Мазур отвернулся к телевизору, сделал
звук чуть погромче – на экране возникла картинка здешних криминальных новостей.
Сейчас, в его положении, была какая-то грустная пикантность в лицезрении того,
что непосвященные телевизионщики полагали с е р ь е з н ы м и криминальными сенсациями...
