– Ну как? – не без любопытства спросила Танечка,
сложив руки на груди и глядя на него сверху вниз.
– Вы были правы, очаровательная, – сказал
Мазур. – Добудиться невозможно. Здоровый алкогольный сон.
– Я же говорила... Мне виднее.
Она выглядела совершенно спокойной, безмятежной мраморной
статуей. Ничегошеньки не знает, и л и? Мазур в жизни видывал немало людей,
стоявших после только что совершенного ими убийства с еще более безмятежными
физиономиями – между прочим, и женщины среди таковых числились... Но как тут
узнать точно?
– Может, я вам могу чем-нибудь помочь? Если, конечно,
речь идет не о... медленных танцах.
– Слушайте, а ведь... – протянул Мазур с видом
человека, только что ушибленного в темечко гениальной идеей. – Вы в
картинах разбираетесь?
– Я, знаете ли, институт искусств закончила, –
вздернув безукоризненный греческий носик, ответила валькирия.
– Вот и прекрасно... – оживился Мазур. –
Знаете, ваш Семен Климентьевич не так давно ездил с одной девушкой в Кара-Мылык,
в сагайскую столицу, и купил там у бабушки некие картины...
– Я знаю, – сказала Танечка.
Показалось ему, или ее взгляд мгновенно стал напряженным,
опасливым?
– А кто их купил, вы не в курсе?
– Понятия не имею, – ответила она мгновенно.
Не показалось, черт возьми, не показалось! Напряглась,
стервочка, явственно!
– Жаль...
– А что такое?
– Даже не знаю, как сказать... – пожал плечами
Мазур. – Понимаете, я у той же самой бабули купил картину. Надо бы
посоветоваться с понимающим человеком...
– Приносите, – сказала Танечка, огромным усилием
воли сохраняя спокойствие. – Посмотрим. Что за картина?
– Да так, – сказал Мазур. – Скорее не
картина, а этюд. Страхолюдный такой мужик вроде лешего, рот разинул, словно
орет на кого-то... И появились у меня идеи... нет, это, конечно, ерунда
сплошная, но чем черт не шутит... – Он поднялся. – В общем, я вам
принесу показать...
Встал и пошел к двери. Обернулся неожиданно резко – и вновь
убедился, что ему не мерещится. Валькирия едва смогла сменить исказившую личико
злую гримасу на улыбку... Он стрелял наугад и попал в точку, он сам не знал
еще, куда именно попал, но это был самый центр неведомой мишени...
– Да, а до скольки вы работаете? – спросил Мазур,
убедительно притворившись, будто ничего не заметил.
– До семи вечера.
– Обязательно приеду...
Спустившись по ступенькам, Мазур горестно подумал: «Как
скудны все-таки возможности, пусть даже учитывая поддержку всемогущего г-на
Гвоздя. Сейчас бы поставить на прослушку телефон магазина, она обязательно
позвонит к о м у – т о, быть может, уже звонит, вот незадача-то. И ошибки быть
не может, ее словно пыльным мешком с полуфунтом ржавых гвоздей внутри по
темечку припечатали... Э т о, что бы оно ни было, вокруг тех картин самым
недвусмысленным образом заворачивается...»
– Кирилл Степанович!
Мазур оторопело огляделся. Рядом с его «Волгой» стояла
другая, с теми же примечательными цифирками на номерном знаке – и полуопущенное
тонированное стекло задней дверцы открывало непроницаемую физиономию
р а б о т о д а т е л я. Вот
так встреча...
– Садитесь, – резко поторопил Гвоздь.
Прямо-таки обежав машину, Мазур упал на сиденье, торопливо
сказал:
– Вас-то я и искал... Подождите, вы что, за мной
следили?
– Ну, не совсем, – усмехнулся Гвоздь одними
губами. – Просто ваши перемещения порой отслеживаются. Ради вашей же
безопасности. Простите за цинизм, но вы мне нужны живехонький и здоровехонький.
– Вот совпадение, – сказал Мазур. – Я мне –
тоже...
– Тем более, что вы мне срочно понадобились...
– Подождите, – решительно прервал Мазур. – Все
подождет, если только это не... Вы не на след ли напали?
– Нет, тут другое...
– Тогда – тем более подождите, – командным тоном
сказал Мазур. – Ваши люди... те, с самолетом... еще там?
В Кара-Мылыке?
– Ну да, – настороженно сказал Гвоздь.
– Свяжитесь с ними немедленно. И передайте
следующее... Они должны отыскать ту старушку, у которой Тамара купила картины и
лошадок. Где, как – неважно, пусть из кожи вывернутся... Адрес я вам сейчас
дам. У нее на стене висит картина, вроде этюда – орущая человеческая голова.
Пусть купят ее за любые деньги и по возможности быстро переправят в
Шантарск. – Он спохватился. – Только не вздумайте решить дело
по-мокрому...
– Да ну, что вы, – усмехнулся Гвоздь. –
Бабуля, как я понимаю, советская?
– Ага.
– Картина ей дорога, как память?
– Не похоже.
– Ну вот видите, зачем тут мокрое... С такими бабулями
можно и полюбовно договориться – Томка же сладила... Дальше.
– А, все, – сказал Мазур. – Пусть купят
картину в кратчайшие сроки и доставят в Шантарск. И еще. Не знаю, как вы это
сделаете, но сделать нужно немедленно. Тут, в магазине, есть продавщица...
– Такая... – Гвоздь провел в воздухе указательным
пальцем плавную линию, примерно соответствовавшую Танечкиным пропорциям. –
Знаю. Я сам там пару раз покупал в подарок всякую дребедень...
– Тем лучше, – нетерпеливо сказал Мазур. –
Поставьте за ней слежку, немедленно. Самую квалифицированную и плотную. Вот
теперь – все.
– Нужно знать, где она бывает?
– Где бывает. С кем встречается. О чем говорит по
телефону и перед сном в кровати...
– Интересно, – сказал Гвоздь, легонько
усмехаясь. – Жаль, любезный адмирал, что вы себя сейчас со стороны не
видите. Глаза горят нешуточным азартом, пальчики вздрагивают... – Он с т е
р с худощавого лица улыбку, словно ластиком по карандашной черте ш и р к н у
л. – Что, след?
– След, – уверенно сказал Мазур. – Вы только
не выспрашивайте у меня подробности, не надо. Ну, что вы сидите?
– Сейчас, сейчас, – сказал Гвоздь
примирительно. – Если у вас все, вы и меня минутку послушайте... Не у
одного вас д е л а резко двинулись, Кирилл Степанович. Мне забили стрелку...
– Простите?
– Мне по всем правилам назначили встречу, –
бесстрастно сказал Гвоздь. – Для неотложного рассмотрения неких вопросов.
Намекнув при этом, что именно они имеют некоторое отношение к... тому, что у
нас последнее время происходило.
– Ага, – сказал Мазур. – Будем брать?
– Кирилл Степанович... – усмехнулся Гвоздь одними
губами. – Мы с вами не на войне. Тут свой этикет, знаете ли. Б р а т ь
никого нельзя, это против правил. Будем г о в о р и т ь. Хотя, скажу вам
откровенно, такие разговоры иногда и пальбой кончаются, так что нам с вами
нужно многое прикинуть...
