– Да я со всей душой! Только не здесь же... Давайте мы
с вами пойдем...
Дверь распахнулась, как от хорошего пинка. Мазур ничего не
успел понять умом – но рефлексы, воспитанные многолетней работой сработали
сами, и он, едва завидев смутный силуэт в дверном проеме, застывший в
характерной позе, прыгнул в сторону прямо с того места, где стоял, перекатился,
прикрываясь кроватью, на лету выхватывая пистолет...
Два шипящих хлопка – и Чжао-Ермек, подломившись в коленках,
грохнулся на пол во весь рост. Мазур приподнялся было, ловя на прицел
стрелявшего – но, опять-таки р е ф л е к с а м и опознав характерный взмах
руки, вновь упал, прижался к полу, закатился под огромную кровать с толстенными
мягкими причиндалами, способными кое-как защитить от разрыва летящей гранаты...
Он все правильно сделал – вот только ошибся насчет гранаты.
Грохнуло в несколько раз посильнее, чем обычно бахает обычная граната, белая
слепящая вспышка была столь яркой, что от нее заломило закрытые глаза. Второй
разрыв раздался уже в коридоре, снова слепяще-белая вспышка, невероятный грохот...
Мазур вскочил, метнулся к двери. Перед глазами еще маячили
странные фигуры, мельтешили светлячки – но он кое-как мог рассмотреть коридор.
Выскочивший из соседней комнаты Гига с пистолетом наготове растерянно водил
туда-сюда головой и стволом.
Парочка дверей распахнулась, высунулись перепуганные пьяные
физиономии. Поблизости истерически кричала женщина, что-то со звоном
разлеталось вдребезги, то ли стекло, то ли фарфор, судя по всему,
разворачивалась настоящая, ядреная паника...
Бросив взгляд на неподвижное тело, Мазур убедился, что врач
тут бесполезен, а в качестве источника информации мнимый китаец может служить
исключительно ангелам либо чертям, смотря где его сейчас регистрируют по ту
сторону бытия. И побежал к лестничному маршу, уже зная наперед, что погоня
будет бесполезной. В коридоре стоял едкий химический запах, что-то противно
хрустнуло под ногой – остатки шоковой гранаты, надо полагать.
Гига топотал следом.
– Степаныч, нужно уходить! – пропыхтел он,
поравнявшись с Мазуром. – Разворошили гадюшник...
Мазур и сам понимал, что пора смываться. Он спрятал пистолет
под мышку, торопливо пригладил волосы, и они, стараясь шагать медленнее,
спустились в вестибюль. Мимо них озабоченно промчались наверх два фальшивых
китайца в черных смокингах, очень уж рослые и широкоплечие для лакеев –
вышибалы, скорее всего. Но их лично пока никто не подозревал в чем-то
неприглядном – и они двинулись к выходу, замешались в кучку обеспокоенных
посетителей ресторана, высыпавших из ярко освещенного зала. Паника уже
раскручивалась, как внезапно освободившаяся мощная пружина: визжали женщины,
падала посуда, и кого-то торопливо вели к выходу телохранители, по-волчьи
сосредоточенно зыркавшие на окружающих, и кто-то орал насчет террористов, а
кто-то насчет разборок...
Швейцара при двери уже не было – и они выскользнули наружу,
в ночную прохладу, направились к машине, старательно делая вид, что они тут
люди случайные и к заведению не имеют ровным счетом никакого отношения.
«Мерседес» сорвался с места, визгливо прошелестев шинами на
крутом повороте.
– Нашумели все-таки? – спросил Гвоздь без особого
порицания.
– Если бы мы... – сказал Мазур, медленно остывая
от напряжения. – Клиента пристукнули у нас под носом. И нет тут ни особой
мистики, ни суперменства. Просто с нами играет твердый профессионал, вот ведь
какие дела, Фомич... То ли у тебя где-то у т е ч к а, то ли нас засекли уже
здесь – и быстренько озаботились, чтобы наш липовый китаец заткнулся навсегда.
Сдается мне, этот гад меня временами п р о с ч и т ы в а е т. Или за это время
кто-то успел спохватиться, сообразить, зачем я туда явился, и отдать приказ...
Что ж делать-то теперь...
– Кому как, – хмыкнул Гвоздь. – Лично мне –
Антошу Ковбоя утешать и успокаивать. В принципе, он может предъяву сделать за
то, что мы на его фирмочке переполох устроили... Ладно, это не смертельно,
перетрем... Он у нас как-никак не Аль Капоне...
«Это профессионалы, – думал свое Мазур. – Опасно
быстро реагируют на малейшее изменение обстановки не в их пользу, загодя, надо
полагать, прокачивают варианты – и в который раз ухитряются не оставлять ни
следов, ни улик. Но почему же они, фигурально выражаясь, заколачивают
микроскопом гвозди? Почему столь мастерски сшибают п е ш е к, пальцем не трогая
главных – меня, Гвоздя? Не хотелось бы выпендриваться и лезть в ясновидцы, но
вполне может оказаться, что все это – мелкие детальки какого-то продуманного,
хитрого, б о л ь ш о г о плана. А я вижу все эти деталюшки по отдельности,
вразброс, россыпью, не могу их никак связать в целое – вот мне и кажется, что
наблюдаю я сущую бессмыслицу, череду нелепостей... Одни только смутные наметки,
и не случилось толчка... А может, я просто-напросто ухитрился проглядеть т о л
ч о к? Ключ? Прошел мимо? Оставил смутное смутным, не наведя бинокль на
резкость...»
– Я так понимаю, второго можно и не искать? –
спокойно спросил Гвоздь.
– Уж это точно, – сказал Мазур. – Если его
даже и не шлепнут, припрячут куда-нибудь надежно. Все закоулки в этом милом
городе даже вам не под силу перетряхнуть...
– Твоя правда, – уныло согласился Гига.
– Хорошо еще, оба живыми выбрались, – задумчиво
произнес Гвоздь.
– Честно признаюсь, это для меня самое
удивительное, – сказал Мазур. – То, что до сих пор меня так и не
убили, хотя не раз имели к тому все возможности. То, что до сих пор не убили и тебя,
Фомич, хотя возможностей опять-таки хватало. Что им надо, я никак не пойму... А
ведь нужно им что-то, нужно позарез...
Часть третья. Тне тruтн is out тнеrе
[3]
Глава 1
Мужик с персиками
Подняв к уху плоскую черную рацию, Мазур услышал краткий
рапорт:
– Ничего.
– Смотреть в оба, – повторил он не в первый раз,
нажал кнопку отбоя и отвернулся к реке.
– Приятно видеть, Степаныч, как ты о моей грешной жизни
заботишься... – сказал рядом Гвоздь.
– Я не о тебе забочусь, Фомич, собственно, –
честно признался Мазур.
– Я понимаю, – усмехнулся Гвоздь. – А все
равно приятно. Когда еще о тебе адмирал позаботится... Самый высокий мой следак
был, насколько помнится, полковником, а вот генералы ни разу не кололи, не
сподобился. Они, может быть, теперь и рады, да поезд ушел... Что, тебе эта
горушка настолько покоя не дает?
Мазур, хрустя крупной галькой, прошел несколько шагов по
песку, у самой воды, обернулся к спутнику:
– А как иначе? Если здесь это единственное место,
откуда можно поработать со снайперкой?
Гвоздь посмотрел туда, пожал плечами и ничего не ответил.
Берег был пустынен, а на той стороне реки не было домов, только тайга, и оттого
при некотором напряжении фантазии можно было представить, что они угодили в те
времена, когда на Земле нет пока что не только разумной, но и любой другой
жизни. Единственным звеном, связывавшим их с цивилизацией, были две «Волги» с
примечательными номерами, откуда как раз бежал к ним трусцой один из
телохранителей – упаси боже, не шкафообразный, это дурной тон. Невысокий такой,
щупленький парнишечка, подвижный и безобидный на вид – но Мазур много лет назад
накрепко уяснил, что такие вот шпендрики бывают опаснее любого мордоворота со
статями Негрошварцера...
