– Ты уж сначала на поправление души... Полдюжинки...
Решение Мазур принял мгновенно. Ухватив аборигена за пыльный
суконный локоть, чтобы, чего доброго, не растаял в теплом безветренном воздухе,
потащил к ближайшему киоску. Наугад вытащил из бумажника купюру, сунул в
крохотное окошечко и потребовал шесть бутылок пива, безразлично какого, лишь бы
это были поллитровки. Сунув сдачу в нагрудный карман, сгреб бутылки в охапку и,
не оглядываясь – т е п е р ь – т о мужик никуда не денется – первым направился
в крохотный скверик, к скамейке, под которой так и дрых индивидуум в майке.
– Ну? – спросил он, рядочком выстроив бутылки с
живительной влагой на земле. Тип в майке явно не способен был не только кого-то
подслушивать, но и вообще осознавать реальность, так что его-то опасаться не
приходилось.
– Так сначала...
– Хрен тебе, – сказал Мазур, усаживаясь на краешек
скамейки и призывно покачивая бутылкой в воздухе. Он все еще не мог исключать,
что новый знакомый попросту пытается похмелиться на халяву. – Сначала
изреки хоть что-то ценное...
– Ее Гошка в машину заманил...
Не особенно раздумывая, Мазур сноровисто сорвал пробку с
бутылки с помощью другой, сунул в торопливо протянутую руку:
– Соси быстренько. И колись, мужик, колись!
Присевши рядом, незнакомец браво высосал полбутылки, оторвал
горлышко от губ, с выражением неописуемого блаженства на небритой роже закатил
глаза, наслаждаясь благостными ощущениями в опохмельном организме. Мазур, как
любой русский человек, прекрасно понимавший что к чему, подсунул ему зажженную
сигарету, поторопил:
– Давай-давай! Что за Гошка и как все получилось? Кто
такой?
– Гошка? Мент сучий. Неправильный мент, чтоб ему
загреметь на обычную зону... – Он допил остаток и бережно поставил пустой
сосуд рядом со своим растоптанным сандалетом. – Он так, козел, пару раз в
неделю развлекается. Высмотрит подходящую, покажет корочку обложкой, не
распахивая – мол, сотрудник, прошу в машину, вас в отделение необходимо доставить...
А по дороге подкинет куда-нибудь в кармашек целлофанку с наркотой и начинает
стращать: дескать, сейчас протокол залепит по всей форме и срок впалит, так,
что мало не покажется... Сечешь? Ну, а потом начинает: ежели она ему со всем
старанием даст, то и он бумаги писать не будет... Я ж видел, как он твою
девку за локоток – и в тачку, я в метре сидел...
– Мать твою... – сказал Мазур зло. – Как он
не запоролся с такими фокусами?
– А вот... Умеет кадры выбирать – такие, что дадут
слабинку, пужанутся, да и согласятся, и заявлять потом не будут. Тут сейчас
дачниц полно, бичевки снуют... Твоя пиво покупала, вот он и решил... На блядь
походила, надо думать...
– Цыц, – сказал Мазур сквозь зубы. – Ты у
меня сейчас сам на блядь похож будешь...
– А я чего? Я говорю, как обстоит... Его пока что за
жопу не взяли, умеет человек устраиваться...
– Не брали, так сейчас возьмут... – сказал Мазур,
быстренько распечатывая вторую бутылку. – Дальше!
– А что – дальше? Мы-то, местные, знаем его привычки...
Если бикса так себе, он ей по-быстрому за щеку ввалит в машине и выпихнет к
чертовой матери. А ежели товарный вид... Твоя очень даже ничего, он ее, надо
полагать, к себе на хату попер... Обстоятельно пообщаться, не спеша и с
фантазиями...
– Где живет, знаешь?
– А то. У нас, зёма, деревня... На одном конце пернешь,
а на другом поморщатся...
– Пошли, – поднялся Мазур.
– Эй! Ты человек приезжий и приличный, от всего
отмажешься, а мне, таракану, потом головы не сносить... Я тебе рассказал,
а ты уж сам шустри... Мне в такое дело никак не годится влезать, за мной много
чего найдется...
Мазур не колебался и не медлил. Он вмиг разбил пустую
бутылку об полную, сграбастал левой соседа по лавочке за горло, а получившейся
«розочкой» помаячил перед глазами:
– Успокойся, голуба. Сидеть тебе не придется, потому
что я тебя раньше прикончу, не отходя от кассы... Ты взвесь все, милый, взвесь
все быстренько и оцени... Ну?
Он чуточку ослабил хватку и отвел «розочку». Алконавт, щупая
шею, просипел:
– Так бы сразу и сказал, демон... Что ж ты без наколок,
такой ловкий? Должны бы быть...
Решившись, Мазур сунул ему в лицо удостоверение с четко
выписанным званием. Усмехнулся одними губами:
– Я, знаешь ли, наоборот...
– Сюрпризов с утра полна жопа... – обреченно
пропыхтел мужик. – Ишь ты, адмирал... А «контр» – это чего? Контрразведка,
что ли?
– Именно, – нетерпеливо сказал Мазур, отнюдь не
пылая желанием читать этому идиоту лекцию о воинских званиях. – Понял
теперь, что я с ним сделаю, да и с тобой, ежели...
– Чего там непонятного...
– Где он живет? Быстро!
– На Садовой...
– Возьми бутылки, – распорядился Мазур,
вставая. – Можешь хлестать по дороге, черт с тобой... Там синяя
машинешка... Это, часом, не такси?
– Ну да, но-о... Степа приезжих бомбит...
– Вот и отлично, – сказал Мазур, подхватывая его
под локоть. – Живенько, в темпе двинули!
Мордастый Степа взялся их вести без всякого удивления, как
только Мазур, чтобы убедить его в своей полной кредитоспособности, помахал
перед носом сотенной. Ехали молча – пропойца, чьего имени Мазур так и не узнал
пока, активно сосал пиво, а водила с вопросами не лез.
Машина остановилась возле серой обшарпанной пятиэтажки с
гаражами и сарайчиками во дворе. Хрущевок этих насчитывалось три штуки, они
стояли на краю огромного пустыря, на другом конце коего виднелись древние
частные домишки. Мазур быстренько вылез, вытащил своего гида и сунул Степе
деньги, торопливо сказал:
– Не уезжай, мы быстренько... Подожди.
– А чего ж, – пробубнил Степа, выключая зажигание
и поудобнее располагаясь на сиденье. – Хозяин – барин, так что мы завсегда
готовы, как пионеры старорежимные...
Мазур почти втащил спутника в подъезд. Тот взобрался на
площадку первого этажа, но дальше идти отказался, встал с видом заупрямившегося
ишака, трагическим шепотом поведал:
– Не-е, я туда не пойду, ни при каком раскладе...
– Поздно, друг мой, поздно целку корчить... –
сказал Мазур, тоже шепотом. – Ты в этом деле уже по уши. Если сбежишь,
из-под земли вытащу и все равно посажу, как дедка репку... Только сначала
твоего Гошу за решеткой приземлю... Ну?
– О-ох, связался... Пошли...
Они на цыпочках двинулись вверх. Мазур старательно
прислушивался, но в подъезде стояла полная тишина – ни воплей о помощи, ни
подозрительных шумов. Не доходя нескольких ступенек до площадки третьего этажа,
спутник Мазура вновь остановился, с отчаянными гримасами тыча в сторону одной
из дверей. Что ж, свою задачу он, в общем, выполнил...
