– Уймись, развратник. Сейчас не до секса. Мы накануне величайшей битвы, а у тебя только одно на уме.
– Милочка! Как раз накануне великой битвы и нужно максимально насладиться друг другом. Вдруг кто-то из нас погибнет? Выживший всю жизнь каяться будет, что не испил последние капли жгучего нектара страсти.
Покоренная мощью поэтического образа, Зийла несколько секунд колебалась, но затем все-таки отрезала:
– Нет! Побережем силы. Они понадобятся, чтоб убивать киафу. Отправляйся спать, человек. Отбой был объявлен уже давно.
– Ну и дура, – обиженно пробурчал я, направляясь к уцелевшей лестнице на галерею.
Я твердо решил заночевать в одной из комнат второго этажа. Во-первых, там меньше слышен громовой храп гоблинов. А во-вторых, существует крошечная вероятность, что в суматохе подъема о человечке забудут. И уйдут на штурм дворца без меня. Хотя вряд ли, ведь я – главный проводник в тайные катакомбы.
Ступив на лестницу, я продолжал бормотать:
– Антилопа ты гну! Зебра бесхвостая! Начнешь потом подлизываться, а я скажу: фиг тебе, блудница горбоносая, иди к Насру! А сам прихвачу тех двух секретарш из дворца Волосебугу да ка-ак оторвусь.
Я представил эту волнующую картину и сдавленно застонал.
– Эй, кто тут воет? – донесся грубый оклик из-за ближайшей двери. Видимо, не только мне пришла в голову мысль спрятаться на втором этаже. – Эй, ты что, язык проглотил? – В голосе зазвучала угроза. – Атас, братва, нас подслушивают! Нуггар, выгляни, кто это? Да захвати нож!
Почуяв, что дело пахнет керосином, я стремглав бросился вниз. К тому времени, как на галерее послышался звук шагов Нуггара с ножом, я уже втиснулся между телами двух дрыхнущих гоблинов и притворился крепко спящим.
– Ну, что там? – еле слышно спросили вверху. Если бы не обострившийся от страха слух, я не разобрал бы ни слова.
– Пусто, господин сотник Рож! Наверное, ветер.
– Кретин, что ты орешь? – зашипел тот. – И прекрати называть меня по имени.
Дальнейшее отсек звук закрывшейся двери.
«Рож! – тревожно подумал я. – Уже опять сотником зовут! Значит, толстяк не зря перед построением воду мутил. Собрал вокруг себя бандитов с ножами и теперь манипулирует ими! Хорошо бы, они решили дезертировать через окно. Напоролись бы на Кваквасу с жезлом, передрались и укокошили друг друга!»
Потом я сообразил, что мерзавцы могут знать о наружном патруле. И тогда полезут не в окно, а через дверь черного хода. А там Зийла! Прирежут девчонку, как овцу.
Я осторожно отполз в сторону. Встал и, прижимаясь к стене, стал красться туда, где несла свой пост моя малютка. Моя трепетная серна, обреченная жестокими злодеями на скорое заклание. Моя ласковая кошечка, которую собралась растерзать свора кровожад…
– А ну стой! – сухо сказала «кошечка» и вдавила мне в затылок кристалл жезла. – Куда собрался, боец?
– Тебя спасать, любовь моя.
– Тьфу! Опять ты, похотливый человечек. Никак не угомонишься? – Она опустила руку к моему паху, пошарила там и по-доброму хохотнула.
– Это выше моих сил, – пылко выдохнул я. – Пожалей, Зийла, иначе я умру от неразделенной любви. Взорвусь там, снизу! Хоть разочек пожалей. А лучше три разочка, ведь я очень соскучился.
– Ну, ладно, ладно, кролик ты этакий. Похоже, все уже спят. Дверь заперта, замок крепкий, так что ненадолго можно отлучиться. Надеюсь, ты приготовил комнату? Топчан уже застелен? Вино, шоколад, цветы на столе?
– Ох! – в волнении воскликнул я. – Нет, только не туда. Там уймища насекомых. Клопы, блохи, малярийные москиты. Ядовитые сороконожки. Даже сколопендра одна. Или две. А в подоконнике, кажется, свила гнездо змея. Не понимаю, как Зак вчера выжил? Идем, поищем другое место.
Я повлек хихикающую Зийлу за собой. Шли недолго. С каждым мигом мы распалялись все сильней и, когда споткнулись о кучу какого-то тряпья, тут же повалились на нее, срывая друг с друга одежду. Вскоре звук собственного дыхания перекрыл для нас все остальные звуки на свете.
* * *
Разбудил меня дикий шум. Что-то с грохотом разваливалось, кто-то визжал, словно заполучил в седалище заряд соли, кто-то выкрикивал проклятия. Единственный шар со светлячками, прежде хоть кое-как освещавший внутренности сарая, погас. Спросонья ни черта не соображая, я пошарил рядом с собой и наткнулся на упругое бедро Зийлы. Я двинул руку выше. Похоже, гоблинша стояла на коленях и лихорадочно натягивала одежду.
– Эй, подруга, что происходит? – окликнул я.
– Наср! – прошипела та, оттолкнув мою ладонь. – Убомбо! Кисакуку! Дырса энурез! Наср!
– А по-человечески?
– Задоголовый человечишка! – взорвалась Зийла. – Зря я тебя послушала, пост оставила! Где мой жезл, жомбо дупе энурез?!
В это время наконец-то вспыхнул свет. Луч мощного фонаря мазнул по дырявому потолку и высветил лестницу. По ней, пригибаясь, снизу вверх мчались несколько гоблинов. Впереди пушечным ядром катился толстяк Рож. Под мышкой у него был зажат чемодан с казной ОАТ. Обрывок цепи мотался из стороны в сторону.
– Наши бабки тырят! – разом выкрикнули десятки голосов. – Мочи грабителей!
Подстегнутый светом и этим призывом, Рож ускорился. Одним фантастическим прыжком он вылетел на галерею и нырнул в широко распахнутую дверь ближайшей комнаты. Сообщники вороватого сотника бросились за ним, однако дверь предательски захлопнулась. Из-за нее донесся торжествующий смех вероломного гоблина. Подельники, остервенело толкаясь, бросились высаживать дверь, – и тут глухо ухнул метатель файерболов. Тысячник Боксугр не промахнулся. Выпущенный из подствольника файербол угодил прямиком в гущу ворюг. Ослепительно полыхнул взрыв, во все стороны полетели дымящиеся куски плоти и щепки от двери.
– Не стрелять! – бешено заорал Черный Шаман. – Кордобы расплавишь, дурак! Живьем брать гада! Тому, кто схватит, – пятьдесят кордоб и звание сотника!
В следующий момент все воинство таха в едином порыве кинулось к лестнице. С бодрыми криками жаждущие золота и чинов гоблины начали карабкаться на второй этаж. Лестница оказалась слишком узка для такого количества народу. Хрустнули перила, многие с воплями кувыркнулись вниз. Тем временем авангард преследователей уже достиг галереи, гоблины полезли через образованный взрывом пролом.
Лишь несколько солдат, ведомые мной, Зийлой и Черным Шаманом, устремились к двери черного хода. Та была заперта. В суматохе никто не мог вспомнить, где ключ.
– Выбить ее! – рявкнул командарм.
Полуголый воин с атлетическими формами протаранил дверь плечом. Потом снова. Дверь скрипела, но держалась.
– Damn! – взвыл обладатель богатырского тела. По голосу, голубой каске и нелепым шортам я давно узнал орка. Зак бросился на приступ в третий раз – и наконец достиг успеха. С оглушительным грохотом дверь слетела с петель.
