— Ты ведь сам заварил эту кашу, Навид.
Хавсер нанес быстрый и точный удар кинжалом. Мурза вскрикнул. Ремень, удерживающий его запястья, распался.
Хавсер обернулся к фигурам с закрытыми лицами и угрожающе взмахнул кинжалом.
— А теперь убирайтесь на фуг! — крикнул он.
На мгновение полукруг фигур ошеломленно замер. Потом они задрожали. Каждый из бежевых балахонов начал вибрировать, словно к ним подключили шланги, нагнетающие воздух. Они стали медленно раздуваться, принимая уродливые бугристые очертания, и корчиться от бушующих внутри эфирных сил. Костюмы округлились и раздулись, словно воздушные шары. Из звуковой системы стеллажей послышался пронзительный вой, и с каждым мгновением он становился все громче и громче. Мурза и Хавсер зажали уши ладонями. Когда вой достиг наивысшей громкости, он резко оборвался. Капюшоны на вибрирующих фигурах отлетели назад, из-под них вырвались струи золотистого пара. Облачка, поднявшиеся из отверстий на месте шеи, сразу же рассеялись в воздухе, словно легкий дымок. Все семь опустевших и обмякших комбинезонов беззвучно упали на пол.
Хавсер уставился на пустые одеяния, не в силах поверить своим глазам. Внутри их только что были люди. Даже самая точная и искусная телепортация не могла вытащить их из одежды. Он понял, что едва не задыхается, и постарался совладать со своей паникой. Это был особый вид страха, он проявлялся довольно редко, но преследовал с самого детства, когда в кошмарных снах нечто скреблось в дверь его спальни.
Мурза прижался к библиотечной стремянке, к которой был привязан. Он все еще всхлипывал.
— Вставай, Мурза, — велел Хавсер.
Он ощутил что-то на своей щеке, но слишком холодное для слезы. В Библиотехе начинался снегопад.
Снег падал медленно и тихо. Снежинки опускались из душной темноты над стеллажами и звездным светом сияли в свете ламп.
— Снег? — прошептал Хавсер.
— О чем ты? — пробормотал Мурза.
— Снег. Откуда здесь может взяться снег? — недоумевал Хавсер.
— О чем ты толкуешь? — без особого интереса спросил Мурза.
Хавсер отошел от него, посмотрел в темноту и вытянул руки, чтобы ощутить холодное прикосновение падавших на ладони снежинок.
— Великая Терра! — шептал он. — Это неправильно. Снега не должно быть.
— Почему ты все время говоришь о снеге? — простонал Мурза.
— Так не должно быть! — откликнулся Хавсер.
— Бывает, если твоя история правдива, — произнес Длинный Клык.
Рунный жрец Тра лежал у начала прохода слева от него, прислонившись к книжному стеллажу, как только что прислонялся к облицованной оранжевыми плитками стене особняка под другой звездой. Кровь на его груди подсохла и стала похожа на ржавчину, и вместе с дыханием уже не вырывались облачка кровавого тумана. Но губы остались влажными и красными, что было особенно заметно на фоне его почти прозрачной кожи.
— Как ты мог оказаться здесь, со мной?! — воскликнул Хавсер.
— Это не я здесь, — вздохнув, ответил Длинный Клык. — Это ты рядом со мной. Вспомнил? Это просто твое сказание.
— Кас? — окликнул его Мурза. — Кас, с кем ты разговариваешь?
— Ни с кем, — отмахнулся Хавсер.
Снег пошел гуще. Хавсер опустился на колени рядом с Длинным Клыком.
— Так тебе понравилась моя история?
— Понравилась. Я почувствовал твой страх. И его страх тоже ощутил, даже еще сильнее.
Длинный Клык кивнул в сторону Мурзы.
— С кем ты разговариваешь, Кас? — снова спросил Мурза. — Что происходит?
— Он хотел прыгнуть выше головы, — сказал Хавсер Длинному Клыку.
— Он никогда не заслуживал доверия, — заметил жрец. — Ты должен был почуять это с самого начала. И в твоем сказании он лучше и надежнее, чем то, что я вижу сейчас. Ты очень доверчив, скальд. И люди этим пользуются.
— Я так не думаю, — возразил Хавсер.
— О чем ты не думаешь? — всхлипнул Мурза.
— Ты выглядишь старым, — заметил Длинный Клык, поглядывая на Хавсера.
— Я здесь намного моложе, чем тот, кого ты увидел в первый раз.
— Мы сделали тебя лучше, — сказал Длинный Клык.
— Почему здесь идет снег? — спросил Хавсер.
— Потому что снег мне приятен, — ответил Длинный Клык. — Это снег Фенриса. Приближающейся зимы. Помоги мне встать.
Хавсер протянул ему руку. Жрец оперся на нее и поднялся на ноги. На этот раз Хавсер как будто не заметил его веса. На полу Библиотеха осталась лужица крови.
Снег пошел еще сильнее.
— Пойдем, — позвал Длинный Клык.
Он шаркающей походкой побрел по проходу. Хавсер шагнул следом.
— Кас? Кас, куда ты уходишь?! — крикнул вслед ему Мурза.
— Что будет дальше? — спросил Длинный Клык.
— Я доставлю его в пансионат, приведу в порядок. Потом мы поговорим по душам. Я попытаюсь оценить огромный вклад ученого, вносимый им в работу Консерватория, его способности и упорство и сравнить все это с его ненадежностью и увлечением оккультизмом.
— И что же ты решил?
— Что он ценное приобретение. Что я должен сохранить в тайне этот печальный опыт. Что мне следует поверить ему, когда он поклялся оборвать все старые связи и посвятить всего себя…
— Ты должен был почуять запах его предательства.
— Возможно. Но после той ночи мы еще десять лет проработали вместе. И никаких несчастных случаев больше не было. Он был превосходным полевым исследователем. Мы работали вместе, пока… пока он не погиб в Осетии.
— Больше не было никаких несчастных случаев? — переспросил Длинный Клык.
— Нет.
— Никогда?
— Никогда, — подтвердил Хавсер.
— Кас? — донесся голос Мурзы. Приглушенный расстоянием и падающим снегом, он звучал негромко. — Кас? Кас?
— Ну что, тебе понравилось сказание? — спросил Хавсер. — Я развлек тебя? Отвлек твои мысли?
— Это было довольно интересно. Но это не лучшее из твоих сказаний.
— Уверяю тебя, это моя лучшая история.
Длинный Клык покачал головой. С его бороды сорвались капельки крови.
— Нет, у тебя будут более увлекательные сказания. Да и сейчас это не самое лучшее из тех, что ты знаешь.
— Это самое пугающее происшествие в моей прежней жизни, — с некоторым вызовом заявил Хавсер. — В нем сильнее всего проявилось… зло.
— Ты сам знаешь, что это не так, — возразил Длинный Клык. — В своем сердце ты это сознаешь. Ты сам себе противоречишь.
— Что ты имеешь в виду?
Снег повалил гуще. Он покрывал пол и скрипел под ногами. Хавсер заметил перед собой облачка собственного дыхания. Стало светлее. Книжные стеллажи за пеленой снега казались черными глыбами, похожими на каменные стволы гигантских деревьев.
