С обеих сторон моста располагались небольшие караулки, рядом с которыми были организованы пулеметные точки. Сколько людей находится в караулках, разведке установить не удалось, но предполагалось около пяти солдат в каждой. Еще один немец медленно прохаживался по мосту из конца в конец.
— Мы его по огоньку папироски заметили, — доложил один из разведчиков. — Как раз за пулеметом наблюдали, как вдруг тот с той стороны моста вышел и заговорил с фашистами у пулемета. Потом закурил и пошел назад по мосту.
— Может, за сигаретами с той стороны прибежал? — спросил один из бойцов.
— Не-е-е… — протянул разведчик. — Он потом опять возвращался. И каждый раз останавливался у пулемета. Что-то там говорили по-своему и ржали как лошади.
— Вот она, хваленая немецкая дисциплина! — сплюнул один из автоматчиков диверсионной группы.
— А ты не жалуйся! — усмехнулся другой. — Спасибо скажи, нам же легче будет.
Кроме раздолбаев, охранявших мост, как разведка выяснила, около роты немцев стояло в самой Александрии и по взводу в Каптовичах, Сергеевке и Мариновке. Причем для разведки последних двум ребятам пришлось переправиться через реку. А на хуторе Святые, рядом с которым мы расположились, были замечены несколько полицаев. Пока разведчики описывали обстановку, прибежал один из бойцов, оставленных наблюдать за мостом, и доложил, что там только что сменилась охрана. Лейтенант, посмотрев на часы, записал все полученные сведения в блокнот, куда перед этим заносил график прохождения и состав эшелонов.
— Всем отдыхать до вечера, — распорядился он и повернулся к нам с Колей: – Ну, подрывники, что думаете?
— Незаметно заминировать не удастся, — тут же ответил Коля. — Надо с охраной что-то делать.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы поставить заряды?
— Не больше получаса. Это если вдвоем. Я буду минировать опоры, а Найденов займется полотном.
Лейтенант крепко задумался, сверяясь с записями.
— Охрану моста надо снимать тихо, — наконец вынес вердикт он. — Если начнем стрельбу, то через пять минут здесь будет рота из Александрии.
— И начинать надо сразу с обеих сторон моста, — вставил я.
Мы снова помолчали. Не знаю, как остальные, а я устроил себе мозговой штурм, пытаясь придумать, как бы незаметно подобраться к охране моста. Почему-то в голове крутились только две идеи – переодеться в немецкую форму или напоить немцев. И обе эти идеи мне не нравились. Но я все же решил их высказать – может, если обсудить, что-то из этого получится выжать.
— Командир, а если переодеться немцами?
— Не получится, — подумав, ответил тот. — Где ты форму возьмешь?
— С немцев снимем!
— Ага. Перебьем взвод немцев, даже если без стрельбы, и их, думаешь, не хватятся?
— Погоди, — доселе молчавший Коля что-то обдумывал. — А если в гражданское переоденемся и выдадим себя за полицаев?
— В Святых как раз полицаи стоят! — тут же подхватил идею я. — Их быстро передушим, заберем повязки и документы, если такие будут. Немецкого полицаи все равно не знают. А потом возьмем самогону – не всухую ж они на хуторе отдыхают – и подъедем к немцам.
— А что, — обдумав идею, лейтенант оживился, — может получиться. А с другой стороны моста что делать будем? Тоже «полицаев» зашлем?
— А с другой стороны придется без маскировки нападать. Главное, одновременно. Чтобы не успели тревогу поднять.
Мы еще полчаса обсуждали план действий, и, после того как вроде бы учли все моменты, лейтенант снова собрал бойцов.
— Ибрагимов, — скомандовал он, — берешь пятнадцать бойцов, и, как стемнеет, переправляетесь через реку. Твоя задача – снять посты с той стороны моста. Начинаешь ровно в час ночи. Только сначала дождись, пока уйдет тот, который по мосту ходит. И чтобы без единого выстрела! Задача понятна?
Дождавшись подтверждения, лейтенант собрал остальных, и мы отправились к хутору. Тот представлял собой просто небольшой домик на окраине леса. Хлипкий деревянный заборчик ограждал просторный двор, на котором расположилась еще пара хозяйственных построек. Мимо хутора проходила вполне приличная грунтовка, указывающая, что этой дорогой пользуются довольно часто. Лейтенант направил двух бойцов следить за хутором, а мы расположились в лесу и принялись дожидаться вечера.
Как только начало темнеть, к хутору послали бойца, выяснить точное количество расположившихся там полицаев. Тот вернулся быстро.
— Пьют, — коротко доложил он. — Всего пять человек.
Мы скрытно, пригнувшись, вышли из леса и побежали к хутору. Все, за исключением меня, передвигались практически бесшумно. Мне же почему-то постоянно попадались под ноги какие-то сучки, стрелявшие, казалось, громче гаубиц, и что-то шелестящее. Бегущие сзади только тихо ругались, обзывая меня разными словами, самым приличным из которых было «медведь». Окружив здание, мы проверили хозяйственные пристройки, оказавшиеся пустыми, если не считать двух лошадей и телеги, и, повинуясь тихому приказу лейтенанта, принялись дожидаться, когда кто-то из полицаев выйдет во двор. Из дома доносился смех, перемежающийся густым матом. Кто-то громко рассказывал, как завалил какую-то Зинку и как та чуть не откусила ему ухо.
Клиент появился через пятнадцать минут. Щуплый, воняющий перегаром, бородатый мужичонка, видимо пинком распахнув дверь, пошатываясь, вышел во двор и направился к одному из сараев. Нашу группу спасли только сгустившаяся темнота и затуманенные алкоголем глаза полицая. На своем пути он прошел всего в нескольких метрах от сжавшегося в тени бойца. Подойдя к сараю, полицай принялся возиться со штанами – похоже, причиной его прогулки стало желание справить естественные потребности организма. Но сделать свое дело ему не удалось. Внезапно появившийся из-за того же сарая боец с силой впечатал приклад карабина в висок полицая. Все снова замерли, напряженно прислушиваясь к доносящимся из дома звукам. Не услышат ли остальные? По мне, так хруст черепа под прикладом прозвучал громом весенней грозы, а за этим громом последовал шорох падающего тела, которое никто не успел подхватить. Но все было в порядке. Из дома доносился все тот же смех и обрывки пьяных разговоров.
Повинуясь приказу лейтенанта, один из автоматчиков занял место за дверью дома, а второй встал за угол с обратной стороны от двери. Как я понял, мы ждали, пока полицаи не обеспокоятся судьбой своего товарища и не пошлют кого-то проверить, куда же он делся. Ждать пришлось долго. Первые признаки того, что полицаи заметили недостачу, обнаружились только через полчаса.
— А Михась где? — спросил кто-то в доме гнусавым голосом.
На мгновение наступила тишина, но тут же другой голос, глубокий и сильный, ответил:
— Да спит, поди. Он же нажрался, скотина, больше чем все здесь, вместе взятые. До ветру пошел и свалился где-то. А ежели тебе не терпится, то иди и посмотри сам, где эта свинья храпит.
