" Он медленно въезжал на площадку по направлению к
фургону, поглядывая по сторонам и стараясь охватить всю картину разом. За
каждым из двух столиков для пикника сидели семьи. Одна собиралась уезжать,
мамаша складывала остатки еды в ярко-оранжевый пластиковый мешок, папаша с двум
детьми подбирали мусор и относили его в урну. За другим столом молода пара ела
сандвичи и картофельный салат. Между ними в переносном креслице спал ребенок.
На ребенке был комбинезон со множеством танцующих слонов. В траве между двумя
большими, раскидистыми вязами перекусывали две девицы. Никаких признаков Чарли
или двух мужчин, достаточно молодых и крепких, чтобы принадлежать Конторе. Энди
выключил мотор. Теперь он чувствовал, как стук сердца отдается в глазных
яблоках. Фургон казался пустым.
Из женского туалета появилась пожилая дама и медленно
двинулась к старому «бискейну» цвета красного бургундского вина. Мужчина
примерно ее же возраста вылез из-за руля, обошел машину со стороны капота,
открыл дверцу к подсадил даму. Затем он вернулся, завел «бискейн» – из
выхлопной трубы вырвался большой клуб маслянистого голубого дыма – и выехал
с" площадки.
Дверь мужского туалета открылась, оттуда вышла Чарли. Справа
и слева от нее шли двое мужчин лет по тридцать, в спортивных куртках,
расстегнутых рубашках и темных шерстяных брюках. Судя по лицу, Чарли казалась
отрешенной и подавленной. Она посмотрела сначала на одного, затем на другого
мужчину, потом снова на первого. У Энди внутри все дрожали. На спине у него
ранец. Они направились к фургону. Чарли обратилась к одному из мужчин – тот
покачал головой. Она обратилась к другому – он пожал плечами, сказал что-то
своему напарнику через голову Чарли. Другой кивнул. Они повернули назад и пошли
к питьевому фонтанчику.
Сердце Энди стучало, как никогда. Волнение все больше
охватывало его. Он был испуган, здорово испуган. Но гнев в нем нарастал, ярость
накапливалась. Вот те двое, убившие его жену и похитившие дочку. И если они не
пребывали в мире с господом богом, пусть пеняют на себя.
Двое мужчин шли с Чарли к фонтанчику для питья, спиной к
нему. Энди вылез из машины, зашел за фургон.
Семейство из четырех, закончившее трапезу, подошло к своему
новому «форду», село в него, и машина задом выехала на добегу. Мамаша без
всякого любопытства взглянула на Энди, как смотрят люди друг на друга в дальних
поездках на американских автострадах. Они уехали, продемонстрировав мичиганский
номерной знак. На площадке для отдыха остались три машины, серый фургон и
«универсал» Энди. Одна из машин принадлежала типцам. Еще два человека
прохаживались неподалеку, а один находился внутри справочной будки; засунув
руки в задние кармййи джинсов, он рассматривал карту дороги И-80. Энди не имел
точного представления, что ему делать. Чарли кончила пить. Один из
сопровождающих наклонился к фонтанчику и сделал глоток. Затем они двинулись к
фургону. Чарли казалась испуганной, очень напуганной. Она недавно Плакала. Энди
попытался, не зная зачем, открыть дверь фургона, но бесполезно, она была
заперта. Неожиданно он вышел из-за фургона.
Они среагировали мгновенно. Энди видел, что они узнали его
сразу же, прежде чем на лице Чарли появилась радость, сменившая выражение
отрешенности, испуга и потрясения.
– Папочка! – пронзительно закричала она, заставив молодую
пару с ребеночком оглянуться. Одна из девиц под вязами, поставив руку
козырьком, посмотрела, что происходит.
Чарли рванулась было к нему, но один из сопровождавших
схватил ее за плечо и притянул к себе, чуть не сорвав с нее ранец. В одно
мгновение у него в руке оказался револьвер. Он вытащил его откуда-то из-под
спортивной куртки, словно иллюзионнист в дурном трюке. Он приставил револьвер к
виску Чарли.
Другой начал не спеша отходить от Чарли, двигаясь в сторону
Энди, держа руку в кармане куртки, но его манипуляции были менее удачными;
вытащить револьвер не удавалось.
– Отойдите от фургона, если не хотите зла дочери, – сказал
тот, что с револьвером.
– Папочка! – снова крикнула Чарли.
Энди медленно двинулся прочь от фургона. Другой тип, не по
возрасту облысевший, наконец вытащил револьвер. Он направил его на Энди с
расстояния менее чем пять футов.
– Искренне советую вам не двигаться, – сказал он негромко. –
Этот кольт-сорокапятка хорошо дырявит.
Молодой парень с женой и ребенком поднялся из-за столика. На
нем были очки без оправы, он казался суровым.
– Что тут происходит? – спросил он назидательным и строгим
тоном преподавателя колледжа.
Спутник Чарли повернулся в его сторону. Дуло револьвера
медленно отодвинулось от нее, так, чтобы молодой человек мог его увидеть.
– Именем закона, – сказал он. – Стойте на месте, все в
порядке.
Жена молодого человека схватила мужа за руку и потянула в сторону.
Энди посмотрел на лысеющего агента и сказал низким, приятным
голосом:
– Это револьвер жжет вам руку.
Лысый озадаченно взглянул на него. Затем вдруг вскрикнул и
уронил револьвер. Тот ударился об асфальт и выстрелил. Лысый тряс рукой,
приплясывая. На ладони появились белесые пузыри ожогов, вздувавшиеся, словно
хлебное тесто.
Тип, державший Чарли, уставился на своего партнера и на
какое-то мгновение отвел револьвер от ее маленькой головки.
– Вы ослепли, – сказал ему Энди и направил сильный мысленный
посыл. Жуткая боль охватила голову.
Мужчина вдруг закричал, отпустил Чарли и поднял руки к
глазам.
– Чарли, – негромко позвал Энди. Дочка подбежала к нему,
обхватила его колени дрожащими руками. Мужчина из будки выскочил посмотреть,
что происходит.
Лысый, тряся обожженной рукой, двинулся к Энди и Чарли. Лицо
его было перекошено.
– Спите, – повелительно сказал Энди и снова направил
мысленный посыл. Лысый упал, как срубленный столб, ударившись лбом об асфальт.
Молодая жена строгого мужчины застонала.
Теперь у Энди вовсю болела голова, но отчасти он был рад,
что сейчас лето и ему до сего времени не приходилось прибегать к мысленному
посылу даже для помощи нерадивым студентам, без всяких причин не сдавшим
экзаменов еще в мае. Энди был полон энергии – однако, полон или нет, лишь один
господь бог ведал, как ему придется рассчитываться за то, что он творит в этот
жаркий летний день.
Ослепший, шатаясь, ходил по газону и кричал, закрыв лицо
руками. Он наткнулся на зеленую урну с надписью: «Выбрасывайте мусор в
отведенные дл него места», перевернул ее и упал в кучу бутербродных оберток, окурков,
пустых пивных банок и бутылок из-под содовой.
– Ой, папочка, как я испугалась, – сказала Чарли и
заплакала.
