— Что? А, да. На Рождество. Я бы непременно пригласил тебя на свадьбу. А еще лучше шафером. Если бы только знал, в какой стране ты затерялся на этот раз. Как только вернусь из Штатов, замучаю тебя рассказами о своем счастье. Скажи, сколько ты планируешь пробыть здесь?
— Дни моих странствий, похоже, окончены. Жду не дождусь увидеть тебя, Ричард. — Его голос словно пробивался сквозь глухую завесу. Джон с трудом произносил подходящие случаю слова. — Жду твоего приезда.
— Здорово! А теперь расскажи-ка мне, друг Джон, от кого это ты хотел спрятаться в моем коттедже? Неприятности из-за женщины?
— Что-то вроде этого. Скажем так, я не могу вернуться домой, пока не улажу пару проблем. Дора была столь любезна, что согласилась приютить меня и мою дочь на пару дней… Надеюсь, ты не против.
— Почему я должен быть против, если так решила Дора?.. — Ричард прикрыл рукой трубку и быстро переговорил с кем-то. — Слушай, Джон. Мне пора бежать. Мы еще сможем обменяться всеми новостями, когда я вернусь. У тебя их, должно быть, немало. Ты сказал, у тебя есть дочь?
— Да.
— Ладно, во что бы ты там ни вляпался, у тебя есть Дора. У нее серьезные связи. Увидимся, когда я вернусь.
— А разве ты не хочешь поговорить с?.. — Но в трубке уже звучали гудки отбоя.
Геннон с преувеличенной осторожностью опустил трубку. Ричард Мариотт всегда был для него примером. Джон восхищался им и его успехами всю жизнь. Он видел, как распался его первый брак, и, не сомневаясь, возлагал всю вину на Элизабет. Но сейчас ему вдруг подумалось, а был ли он прав? Мужчина, который так невнимателен к своей жене, рискует вскоре потерять ее любовь, а вместе с ней и верность. Если женщина остается одна, она не будет счастлива.
Дора мерила шагами холл, мучаясь ожиданием и дурными предчувствиями. Когда Геннон повернулся к ней, она подняла глаза, подумав с некоторым удовольствием, что сейчас все решится.
— Ричард велел передать, что любит тебя, — сказал Джон, вкладывая свои чувства в чужие слова.
— Правда? — промямлила Дора.
— Его срочно позвали, — продолжал оправдывать друга Геннон, крепко обхватив себя руками. Он изо всех сил противился желанию подойти к Доре, обнять ее, прижать к себе и осыпать поцелуями. Словом, любить ее так, как должен был бы любить ее нерадивый муж. Ни одна встреча не могла быть важнее, чем любимая женщина. — Кажется, Ричард не возражает, чтобы я остался здесь, — добавил он.
— А почему он должен возражать? — спросила Дора, намеренно испытывая судьбу. Ей все еще не верилось, что она избежала разоблачения. — Ты же его друг.
— Именно так он и сказал. Очевидно, он доверяет тебе… и мне.
Их взгляды встретились, и Дора почувствовала, как между ними прошла волна тепла. Горячий огонь загорелся внутри нее, когда она вспомнила о том моменте в лесу, когда ни он, ни она не думали о Ричарде. С ее стороны это было понятно. Но вот с его… У Геннона, похоже, были проблемы. Он никак не мог решить, прибиться ли к стану святых или грешников.
В дверь кто-то звонил. Джон стремительно повернул голову. Дора, освободившись от очарования его взгляда, утратила одновременно и все силы. Она часто дышала, ноги стали ватными.
Геннон подошел к двери и вернулся спокойным.
— Посыльный просит расплатиться за продукты, которые доставил по этому адресу.
— Деньги в моей сумочке, — отозвалась Дора слабым голосом. — Не стесняйся.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты куда?
Дора вздрогнула.
— Софи чуть не уснула над супом. Я хочу уложить ее поспать. Возражения есть? — проговорила она, так как Геннон все еще продолжал закрывать дверной проем из кухни в гостиную. В руках у него был пакет с едой. — Она почти не спала прошлой ночью.
— Нет, наверное, нет. — Джон с трудом подавил зевок. — Никто из нас почти не спал.
— Свободная комната — направо. Не… — Дора проглотила окончание фразы. Геннон встретил ее смущение легкой улыбкой. Одной из тех, от которых его лицо начинало светиться изнутри. И этот свет завораживал Дору. Под его мягкими лучами она забывала свои попытки сохранять дистанцию и полностью растворялась в теплой волне. — Там тебе будет удобно, — закончила она.
— Спасибо, — ответил он серьезно, но тут же ухмыльнулся, дразня Дору. — Но прежде мне необходимо закончить несколько дел. — Геннон сделал шаг в сторону, и Дора увидела, как он, согнувшись, задержал дыхание, когда сломанные ребра резко сдвинулись, причиняя ему почти нестерпимую боль. Тело Доры содрогнулось, словно принимая на себя часть его боли.
— В шкафчике есть обезболивающие. Они должны помочь, — произнесла она с придыханием.
— Мне ничего не нужно, — сдавленно пробормотал он, уже стоя совершенно прямо. — Единственное, что мне необходимо, чтобы ты отошла с дороги и наконец не мешала мне положить на стол эти припасы.
Она с беспокойством смотрела, как Джон прошел к столу и положил пакет со вздохом облегчения. Не обращая внимания на пристальный взгляд Доры, он выпрямился. Его дыхание было неровным, но чувствовалось, что он постепенно справляется с болью. Было очевидно, что он ранен гораздо серьезнее, чем она думала. Внезапно Дора почувствовала сильное желание подбежать к нему и обнять. Держать его в своих объятиях, пока не уйдет боль, а вместе с ней — и все горести.
Прежде чем она успела хотя бы пошевелиться, он, крепко стиснув зубы, окончательно расправил плечи. Доре ничего не оставалось, как уйти, чтобы Геннон не заметил ее полный жалости и нежности взгляд.
Поднимаясь по лестнице, Дора все больше утверждалась в мысли, что, насколько бы сильным и независимым Джон ни был, сейчас он нуждается в хорошем враче.
Она положила сонную девочку на кровать и осторожно раздела ее. Немного поколебавшись, Дора прилегла рядом, позволив себе на несколько минут расслабиться. Ей нужно время, чтобы улегся бешеный стук сердца.
— Я вызову врача прямо сейчас, — войдя на кухню, твердо заявила Дора, едва взглянув на Геннона. Его лицо приобрело грязно-серый оттенок, а лоб покрывали капли крупного пота. — Джон? — неуверенно произнесла Дора.
Какое-то мгновение он стоял абсолютно неподвижно. Потом повернулся и прошел мимо. Глаза его помутнели, их затуманила боль. Минутой позже она услышала, как Геннон глухо застонал. Дора колебалась. Все ее существо рвалось за ним. Уложить его на кровать, погладить по голове, сделать что-то, что облегчит страдания. И только уверенность, что Джон не хочет иметь свидетелей своей слабости, удерживала ее на месте.
Последовало долгое молчание, испугавшее Дору, но потом до нее донесся шум воды из ванной. Она поняла, что в данный момент ее помощь Джону не нужна, зато сейчас она может вызвать врача, сказав без лишних подробностей, что у него будет два пациента. И попросить приехать как можно скорее.
Дора уже сжимала в руке трубку, когда почувствовала взгляд и обернулась. Джон стоял в дверях.
