— Мы поедем с тобой на теплое море, будем лежать на
разогретом песке и смотреть на проплывающие облака или нырять в зеленоватую
воду, разглядывать ярких тропических рыб…
Созданная моим воображением картина так увлекла меня саму,
что я не сразу заметила движение его руки.
То есть не сразу поняла, что произошло.
Белая рука мумии едва заметно поднялась и опустилась.
Когда это дошло до моего сознания, я замерла, как от удара.
В палате воцарилась тишина, в которой пугающе громко
прозвучал тягучий хлюпающий звук — это опустился белый ребристый поршень.
Я изумленно уставилась на правую руку мумии.
И эта рука снова зашевелилась, причем если первый раз ее
движение можно было посчитать случайным, судорожным, то теперь в этом движении
была четко видна закономерность.
Забинтованная рука три раза поднялась и опустилась, затем
последовала пауза, потом — снова три движения, но теперь — более сильных, опять
пауза, и снова три легких удара.
Я не могла поверить своим глазам. Я следила за рукой мумии
как зачарованная, а она снова начала двигаться.
Три легких удара, три сильных и снова три легких.
Не может быть. Эти удары явно осмысленны, значит, Роман
слышит меня, значит, он в сознании!
Снова три легких удара, пауза, три сильных, пауза, три
легких.
Он не только слышит меня. Он пытается что-то мне сообщить.
Три слабых удара, три сильных, три слабых.
Это что-то мне напомнило. Какие-то детские приключенческие
книжки… там было что-то похожее…
Белая рука снова пришла в движение. Три удара, пауза, три
удара, пауза, три удара.
И тогда я вспомнила! Три точки, три тире, три точки. Азбука
Морзе. SOS. Спасите наши души. Сигнал о помощи!
— SOS? — проговорила я неуверенно.
И белая рука снова задвигалась, передавая серии коротких и
длинных сигналов.
Я застонала от бессилия: кроме призыва о помощи, кроме
сигнала SOS, я, естественно, не знала ничего из азбуки Морзе!
В это время за спиной у меня едва слышно скрипнула дверь.
Я обернулась. На пороге палаты стояла сестричка Оля.
— Тебе пора идти! — проговорила она
вполголоса. — Скоро дежурный врач придет, мне устроят жуткий нагоняй, если
застанут тебя в палате! Это же все-таки реанимация!
Я хотела было рассказать ей о том, что Роман пришел в
сознание и пытается что-то мне сообщить, но бросила взгляд на его туго
забинтованную руку и увидела, что она замерла и не подает никаких признаков
жизни. Слова замерли у меня на губах. Да, может быть, мне все померещилось?
Привиделось от волнения, от переживаний?
Во всяком случае, говорить об этом сестре мне явно
расхотелось. И почему он так взволнованно, безостановочно передавал мне просьбу
о помощи? Только потому, что он страдает, невыносимо мучается — или здесь
что-то другое? Во всяком случае, как только в палате появился посторонний
человек, он замер и не подает больше никаких признаков жизни…
Медленно поднялся и опустился белый ребристый поршень
аппарата жизнеобеспечения. На экранах приборов змеились голубые синусоиды. Все
было по-прежнему.
Я встала и покинула палату, ничего не сказав сестре.
Сон никак не шел. Едва я закрывала глаза, передо мной
возникала белая забинтованная рука, судорожно отбивающая просьбу о помощи.
Почему он замер, едва в палате появилась сестра? Почему он
не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, знал, что он пришел в сознание? А то, что
он пришел в сознание, что он вполне осознанно пытался отстучать мне какое-то
сообщение, не вызывало сомнений.
И почему, почему, почему он так просил меня о помощи?
Я вскочила с кровати.
Роман просит меня о помощи — а я ничего не делаю. Он лежит
там в палате совершенно один, наедине со своей болью, со своим страхом…
Первое, что я должна сделать, — это понять его
сообщение.
Для этого мне нужно расшифровать его.
Сигнал SOS он передавал мне знаками азбуки Морзе, наверняка
и остальные знаки были такими же… Правда, я не подозревала прежде, что Роман
знает эту азбуку, но, возможно, я еще очень многого о нем не знала.
Во всяком случае, я точно знала, где найти азбуку Морзе.
У моего брата в квартире было немного книг, он никогда
особенно не увлекался чтением, но одна книга была совершенно замечательная,
которую я помнила с самого раннего детства — довоенная толстая книга под
названием «Курс молодого бойца».
Чего только не было в этой книге! В разделе, посвященном
кавалерии, подробно рассказывалось о лошадях — какой они бывают масти, как их
объезжают, как ухаживают, так что я узнала, чем соловые лошади отличаются от
каурых и каких лошадей подковывают на все четыре ноги, а каких — только на две.
Сведения, конечно, совершенно бесполезные, но в детстве мне читать об этом было
очень интересно.
Вот в этой-то книге и можно было найти азбуку Морзе.
К счастью, мне не пришлось долго искать нужную книгу.
Она была именно в моей комнате — то есть в комнате
племянника, куда меня поселили. Я заметила ее еще накануне, когда и в голову не
могло прийти, что мне может понадобиться «Курс молодого бойца».
Как я уже говорила, у Лешки в комнате царил совершенно
неописуемый беспорядок, и я не собиралась этот беспорядок нарушать, то есть мне
было просто некогда. Книги, компакт-диски и компьютерные дискеты были
разбросаны по всей комнате, так что здесь вполне можно было снимать
документальный фильм о последствиях урагана с каким-нибудь приятным женским
именем. А пресловутый «Курс молодого бойца», как книга совершенно бесполезная,
был засунут под ножку книжного шкафа, чтобы тот не шатался.
Я уперлась в шкаф плечом, поднажала и вытащила из-под него
нужную мне книгу. А на ее место засунула яркий глянцевый том с непонятной
английской надписью на обложке «Photoshop 6.0». Поскольку этот том валялся на
полу, я предположила, что он Лешке не слишком нужен.
Торопливо открыв справочник, я перелистала его и довольно
быстро нашла нужную мне страницу с кодами азбуки Морзе. Переписала коды на
листочек — не тащить же с собой весь этот том, тем более что старую пыльную
книгу вообще нельзя вносить в стерильную палату реанимации.
Сна не было ни в одном глазу, кроме того, я не могла забыть,
как рука Романа судорожно выстукивала мольбу о помощи… Я решила немедленно вернуться
в больницу.
Крадучись, стараясь никого не разбудить, я пробралась к
двери.
Вдруг в коридоре появилась призрачная фигура. Я замерла, но
глаза привыкли к темноте, и я разглядела сонного Лешку, который брел по
направлению к туалету.
