Но не будем расстраиваться раньше времени.
На улице немного похолодало, так что я надела джинсы и
удобные босоножки, а также легкую курточку. Кто его знает, как меня там
встретят, нужно быть готовой к поспешному бегству, а посему одеться удобно.
Выйдя из подъезда, я машинально огляделась по сторонам. На
улице было тихо. Ничто не показалось мне подозрительным, вот только не та ли
вчерашняя «девятка» цвета «баклажан» заворачивает за угол? Я мигнула, потом
протерла глаза и решила, что мне показалось. Очень удобная страусиная позиция,
но слишком много забот на меня навалилось в последнее время, бедная голова
скоро лопнет. Так что будем решать задачи в порядке их поступления. В конце
концов, та «девятка» мне пока ничего плохого не сделала, так что выбросим ее из
головы и сосредоточимся на неизвестной Ларисе.
Я вышла из метро и пошла по Гражданскому проспекту. Дом
двадцать два оказался обыкновенной блочной девятиэтажкой, слегка, конечно,
запущенной, но в меру. В парадной не было никакого кода и тем более домофона. С
одной стороны, это меня обрадовало, поскольку облегчало мою задачу, с другой —
несколько насторожило, потому что ни один серьезный человек не поселится в наше
беспокойное время в таком доме.
Я совершенно ничего не знала о Ларисе, кроме того, что она
приложила руку к аварии, в которой пострадал Андрей Удальцов, но все равно
склонялась к мысли, что неизвестная Лариса — не просто мелкая уголовница, с ней
все обстоит гораздо серьезнее.
Квартира девяносто семь находилась на шестом этаже, если
верить табличке на двери парадной. Лифт не работал, зато у меня было время
подумать, пока тащилась на шестой этаж.
Но ничего толкового я не надумала, то есть совершенно не
представляла, как представлюсь этой самой Ларисе и что ей скажу. «Здрасте, вам
привет от Андрея, которого вы скинули с обрыва»? Не годится. Или так: «Вы меня
не знаете, но я — девушка Романа Лазарева. Именно я должна была сидеть рядом с
ним в той машине. Я, как видите, жива и здорова, так вот, не скажете ли вы,
куда делся Роман?» Это тоже не годится, потому что Лариса опасна, очень опасна,
а я никак не могу настроиться на нужный лад.
В конце концов от полного бессилия я решила, если откроет
женщина, спросить Витю Сидоренко. Я ведь даже не знала, как эта Лариса
выглядит, надо думать, она достаточно молода и привлекательна, иначе Андрей не
стал бы… Тут я совсем запуталась, потому что понятия не имела, как выглядит сам
Андрей. Может, он сам урод какой-нибудь… Впрочем, в данном случае это нисколько
не должно меня волновать.
От души понадеявшись на то, что Лариса тоже понятия не
имеет, как я выгляжу, я нажала кнопку звонка. Долго не открывали, потом наконец
послышались шаркающие шаги и дверь отворили, не спрашивая. На пороге стоял
заспанный мужичок в застиранной майке, тренировочных штанах и тапочках на босу
ногу. Само по себе зрелище это меня не удивило — ну, позднее утро, человек у
себя дома, лето опять же.
— Ну? — весело спросил мужик, глядя на меня
довольно доброжелательно.
— Мне бы Ларису… — промямлила я, чувствуя себя полной
дурой, ведь дядька спросит, какую Ларису, а я даже фамилии ее не знаю.
— Ну заходи! — с готовностью предложил мужик, и я
порадовалась.
Сейчас наконец кое-что прояснится. Однако, войдя в квартиру,
я ощутила легкое сомнение. Совершенно ничто не показывало, что тут живет
женщина. Да что это я, никакая женщина не то что тут не жила, а и вообще даже
близко к этой квартире не приближалась.
Квартирка, судя по всему, была однокомнатной, во всяком
случае, в крошечную прихожую выходило всего три двери. Я прикинула: ванная,
туалет и жилая комната. Прямо напротив входной двери был маленький светлый
коридорчик, который заканчивался кухней. Прихожая была довольно убогой, обои
засаленные, коврик перед дверью продранный. Из кухни торчал край обшарпанного стола
и один табурет. Занавесок на окнах не было. Так, кажется, пора уходить.
— Так где Лариса-то? — с досадой спросила я.
— Нету! — радостно ответил мужик. — Нету
здесь никакой Ларисы!
— А чего звал тогда? — рассвирепела я. — У
меня время не казенное!
— Ну… — расстроился дядечка, — ты такая сердитая.
Пойдем посидим, поговорим…
Между делом он теснил меня от двери. «Маньяк! —
запоздало испугалась я. — Сейчас заманит в комнату, привяжет к кровати и
начнет издеваться… А потом убьет…»
Я шарахнулась в сторону, намереваясь дорого продать свою
жизнь, но мужичок смотрел так умильно, что я невольно рассмеялась. Совершенно
он не был похож на маньяка, хотя маньяков я в своей жизни пока ни разу не
видела, бог миловал.
— Ну, так не будешь убегать, поговорим? — с
надеждой спросил мужичок.
— А у тебя точно Ларисы нету? — настороженно
спросила я.
— Сама смотри! — Он распахнул дверь в комнату.
Комната была пуста, не считая старенькой раскладушки, которая стыдливо жалась в
уголке.
— Да, действительно, — согласилась я, —
кажется, меня неправильно информировали. Но, может, ты знаешь, где ее искать?
— Так я же тебя как раз призываю поговорить, а ты не
хочешь! — обиделся мужичок.
— Ладно, идем на кухню!
— Чудненько! — Он засуетился. — У меня и пиво
осталось…
Пиво, которое я согласилась выпить исключительно для
разговора, оказалось дешевым и теплым, потому что на улице было жарковато, а на
кухне, кроме обшарпанного стола, двух старых табуреток и загаженной газовой
плиты, ничего не было.
— Так и живешь? — вздохнула я. — Давно
пьешь-то?
— И ничего я не пью! — вконец разобиделся
мужик. — Пива только с утра чуток принял. А так я — кремень! Только по
праздникам. И с радости. Радость у меня нынче великая — я со своей коброй
разъехался!
— С женой, что ли? — лениво полюбопытствовала я.
— С ней! — энергично подтвердил мужик. — С
ней, с гадюкой ядовитой, пилой несмазанной.
— С бабой справиться не мог? — подзудила я.
— Попробуй с ней справиться, когда там еще теща! —
надулся мой собеседник. — Это никаких нервов не хватит. Утром встаешь —
она скрипит, вечером с работы приходишь — она скрипит. В выходной пива выпьешь
— она скрипит, собаку завел — они ее выгнали!
— Собаку жалко, — посочувствовала я.
— Да! Ну я тогда рассердился, конечно, поскандалил, тещу
побил маленько. Она к участковому Василию Степанычу, тот, конечно, дело
заводить не стал, но застращал меня, что посадить эти заразы запросто могут.
Тогда я как рассудил? Раз они меня посадить хотят, стало быть, без меня
настроились жить. С другой стороны, мне на зоне делать нечего, лучше голым —
босым, да на воле. Собрал я документы, белья смену у тещи выпросил, сказал, что
в баню иду. Тут как раз получка, я первый взнос за квартиру и отдал.
