Тогда, преодолев страх, я склонилась над неподвижным телом и
всмотрелась в человека, который только что едва не задушил меня.
Мужчина лежал на спине, уставившись в небо широко открытыми
невидящими глазами. В его руке, откинутой в сторону, была зажата узкая полоска
жесткой кожи — та самая удавка, которая всего минуту назад едва не лишила меня
жизни.
Но теперь мой таинственный преследователь, мой
несостоявшийся убийца сам был мертв.
Я всмотрелась в его лицо. Безусловно, я видела этого
человека первый раз в жизни, он был мне совершенно незнаком. И точно так же я
была уверена, что он мертв.
Что случилось с ним? Неужели существует возмездие за грехи,
и этого злодея покарала некая высшая сила? Я невольно рассмеялась над таким
романтическим предположением. Возможно, у него внезапно остановилось сердце или
случился инсульт — во всяком случае, мне совершенно не хотелось сейчас думать о
причине его смерти.
Выпрямившись, я еще раз взглянула на мертвого мужчину и в
сердцах пнула его ногой.
Его поза была, должно быть, очень неустойчивой, потому что
от этого легкого удара он перекатился набок. И тут я увидела истинную причину
его смерти.
Из его спины, чуть ниже левой лопатки, торчала рукоятка ножа
— или кинжала, стилета, не знаю точно, но только он был убит. Никакого
инсульта, никакой небесной кары — все было куда проще и реальнее.
Я в ужасе огляделась по сторонам — ведь тот, кто убил его,
должен находиться где-то рядом… Мне даже показалось, что неподалеку, возле
одного из гаражей, мелькнула какая-то гибкая тень, но, возможно, это была
просто игра воспаленного воображения.
В конце концов, подумала я, он — тот таинственный человек,
который только что зарезал моего врага, — спас меня, а если бы хотел
причинить мне какое-то зло, то давно уже сделал бы это, и сейчас мне нужно не
ломать голову над загадками сегодняшней ужасной ночи, а поскорее уносить ноги
из такого опасного места…
И когда я уже хотела броситься наутек, меня остановило
серьезное и своевременное соображение.
Ведь этот ночной злодей успел забрать мой бумажник, в
котором есть документы, и когда его найдут, мертвого, с ножом в спине, то на
мой след выйдут немедленно… И что тогда будет? Мало того, что я непонятным
образом замешана в дело об автокатастрофе, с которой далеко не все ясно, мало
того, что в квартире, где я прожила немалый срок, только что совершено
убийство, так еще я оказываюсь замешанной в это убийство на ночной улице… Не
много ли для одного человека?
Я представила себе взгляд следователя Сабашникова и приняла
очень трудное решение. Мне придется обшарить мертвеца и забрать обратно свой бумажник
и футляр с ключами.
Мне было страшно даже подумать об этом — но ничего не
попишешь, другого выхода нет.
Я присела на корточки и, дрожа от страха и отвращения,
принялась обшаривать карманы трупа.
В нагрудном кармане пиджака я не нашла ничего, кроме
маленькой пластмассовой расчески.
Забравшись рукой в его внутренний карман, я нашарила свой
бумажник. Вытащила его на свет божий… и поняла, что ошиблась. Этот бумажник был
совсем другой формы, сделанный из тисненой плотной кожи. Он раскрылся, и на мою
ладонь выпал сложенный вчетверо листок бумаги.
Машинально развернув его, я вздрогнула.
Казалось, меня уже ничто не может удивить или испугать, но
это…
Я держала в руке компьютерную распечатку, которая представляла
собой мой собственный портрет.
Лицо, которое ежедневно глядело на меня из зеркала,
жизнерадостно улыбалось, как будто на свете нет ни ночных убийц, ни обгоревших
полуживых жертв аварии…
Чтобы лишить меня каких-либо сомнений, в нижней части листа
напечатали мой теперешний адрес, адрес родительской квартиры, которую я делила
с семьей брата.
Значит, не случайный ночной грабитель, не озверевший
маньяк-одиночка преследовал меня, а профессионал, наемный убийца, киллер,
которому заказали мое убийство…
Я снова сложила листок со своим портретом, убрала его к себе
в карман. Потом, сделав над собой неимоверное усилие, обыскала мертвеца и
вернула свои веши.
Теперь меня ничто не связывало с этим трупом… и его не
смогут связать со мной.
Я встала и быстрым шагом направилась прочь из темного
тупика, который едва не стал местом моей смерти.
По дороге я все время испуганно оглядывалась — мне
мерещились таинственные тени, казалось, что за мной снова кто-то крадется…
Однако это было только игрой воображения, и я выбралась на
проспект, больше никого не встретив.
Почти сразу появилась машина, и ее водитель, пожилой
разговорчивый дядечка, показавшийся мне настоящим ангелом, за двадцать минут
довез меня до дома.
Как бы поздно я ни возвращалась домой, я почти всегда
заставала Лешку в своей комнате за компьютером. Он бесконечно торчал в
Интернете, и поэтому мои поздние возвращения очень его устраивали, и, когда бы
я ни вернулась, он смотрел на меня разочарованно и канючил:
— Ну, можно я еще немножко, еще пять минуточек посижу?
Мне только один файл скачать!
В этом случае мне приходилось проявлять твердость: если дать
ему послабление, пять минут превращались в верный час, а то и полтора.
Так и в этот день. Осторожно открыв своим ключом дверь и
стараясь не шуметь, я пробралась в свою комнату и застала там Лешку, который
как загипнотизированный кролик пялился на экран и бормотал что-то совершенно
непонятное:
— Только не дисконнект, только не дисконнект!
Услышав за спиной мои шаги, племянник обернулся и
пробормотал:
— А, это ты! Чего это ты в такую рань?
— Ничего себе рань! — Я взглянула на часы. —
Второй час ночи!
— Вечера, — поправил меня Лешка, — детское
время!
— Закругляйся! — сурово проговорила я, разглядев
его красные от постоянного созерцания монитора глаза. — Я спать хочу!
— Ну, только пять минут! — заныл племянник. —
Я эмпетришку качаю, клевая вещь!
— Что ты качаешь? — удивленно переспросила
я. — Какого Тришку?
— Да не Тришку, а эмпетришку, файл формата МП-3, одну
очень крутую композицию Боба Марли. Уже почти весь файл прошел, только бы не
дисконнект!
Кто такой Боб Марли, я, к счастью, знаю, а все остальные
Лешкины слова для меня — совершенная абракадабра.
Вдруг племянник уставился на меня, как будто увидел
привидение, и ахнул:
— Наталья, а что с тобой случилось?
После всего, что мне пришлось пережить этой ночью, я не
удивилась бы, если бы мои волосы неожиданно поседели или на лице проступили
кровавые пятна, поэтому подошла к зеркалу и растерянно уставилась на
собственное отражение.
