— Посмотрим, что тут можно сделать, — откликнулся Евфрат и принялся раскладывать зонды и тестеры для проверки приборов.
Через полчаса, тщательно изучив ошейник генша, он поднялся, морщась от вони, издаваемой негуманоидом.
— Этот подлажен, — отрапортовал он. — На участке, где расположен рецептор, проложена мономолевая пленка, которая не пропустит сигнал к уничтожению. Когда босс тебя прикончит, генш не умрет.
Руиз покачал головой. Жадность Публия была беспредельна. Безумный хирург оказался не в состоянии пожертвовать самым маленьким геншем, чтобы убрать старого знакомого, не вызвав в том подозрений. Руизу стало даже немного обидно. Он протянул руку к панели под потолком и включил видеокамеру.
— Давай-ка запишем это, — сказал он. — Вдруг пригодится. Ты можешь убрать эту пленку?
— Легко, — отозвался Олбани, приложил к ошейнику атомный стиратель и установил таймер.
Руиз обратился к геншу, который бесстрастно терпел действия механика:
— Ты знал об этом?
— Нет. Но я — ценное имущество. Логично было бы предположить, что владелец пожелает меня обезопасить. Ты собираешься сообщить ему, что трюк не удался?
Руиз в ответ неопределенно хмыкнул. Когда Евфрат объявил, что ошейник исправен, он сказал:
— Окажи мне услугу, Олбани. Возьми-ка двойника и уведи его куда-нибудь отсюда. Развлекай его как хочешь, только, в случае чего, видимых синяков не оставляй. А нам надо посоветоваться.
Олбани взял лже-Юбере за руку. Тот спокойно улыбнулся и безропотно последовал за наемником. Руиз захлопнул пневматическую дверь и повернул замок. Потом выключил камеру.
— Давай-ка побеседуем.
Низа, выпрямив спину, сидела позади Реминта, прикованная к стальной скамье. Рядом с ней Фломель ругался себе под нос. Он проклинал ее, Руиза Ава, злую судьбу, которая привела его к такому плачевному концу.
— Заткнись, — закричала она наконец, устав от постоянного нытья. — Ты и дальше собираешься вести себя так недостойно?
Фломель бросил на нее злобный взгляд:
— Шлюха… Сама бы помолчала. Это ты виновата во всем. Ты соблазнила безродного убийцу в Биддеруме. Когда он бросился на сцену, наша участь была предрешена. Если б не он, мы бы уже выступали перед владыками пангалактических миров.
Дольмаэро, сидевший с Низой спина к спине, недоверчиво хмыкнул:
— Маловероятно, мастер Фломель. И потом наши умы и души более не принадлежали бы нам, не вступись за нас Руиз Ав.
— Ну и сколько еще они останутся нашими? — вопросил Фломель. — Кроме того, если бы я никогда не узнал, что мой мозг переделан, какая бы мне была разница? По-моему, это не так уж страшно.
— Правильно, так и должно быть, — сухо заметил Мольнех.
— Что ты хочешь этим сказать? — взвился Фломель.
— Внешнее проявление вещей всегда заботило тебя гораздо больше, чем их суть. Пока мы оставались фокусниками, все было в порядке — подобный подход даже в чем-то помогал тебе работать. Такова природа нашего искусства. Но теперь-то мы — рабы.
Мольнех был мрачен. Таким Низа его не видела. Она с опозданием поняла, как помогала ей его непоколебимая жизнерадостность.
Фломель продолжал ныть, не слушая уговоров, поливая Руиза Ава все более колоритными и выразительными проклятиями. Низа уже не могла притворяться безучастной.
— Постыдился бы, — укорила она фокусника. — Руиз сохранил тебе жизнь, когда мы все готовы были тебя убить. Только из-за его милосердия ты выдал нас Кореане. Мы бы сидели в безопасном месте, а потом Руиз забрал бы нас оттуда, чтобы увезти из этого ужасного мира.
В этот момент громадный мужчина, который вел лодку, повернул голову и отрывисто бросил:
— Вы ошибаетесь.
— Что ты имеешь в виду? — холодно поинтересовалась Низа.
Реминт пугал ее. Он казался не человеком, а стилизованным воплощением разрушения. Она видела, как он спокойно прикончил десяток людей из охраны казарм. При этом на лице его не отражалось ничего, кроме упрямой сосредоточенности.
— Фломель вас не предавал, — ответил Реминт. — Как, думаете, мы его нашли?
— И как же? — требовательно спросила Низа, придавленная ощущением надвигающейся беды.
— Руиз Ав сказал нам, где вы. Он надеялся выкупить свою жизнь посредством ваших, думал заключить с нами сделку. Но у него ничего не выйдет. Мы все равно найдем его. Так что вас он продал совершенно напрасно.
— Я тебе не верю. — Низа злобно уставилась в затылок Реминту. — Ты нас небось за дураков держишь. Если бы вы купили нас у Руиза, вам не пришлось бы взрывать казармы и драться с охранниками, чтобы заполучить свое имущество.
— Он продал вас не нам, а кое-кому другому. Ваши новые хозяева были спесивы и несговорчивы и не желали расстаться с вами ни за какие деньги, Поэтому нам пришлось действовать несколько грубо и прямолинейно, — пожал плечами Реминт, не сводя глаз с курса.
Низа продолжала в бессильной ярости сверлить убийцу взглядом, но глаза застилали слезы. Она больше ни в чем не была уверена. На месте сердца у девушки теперь зияла кровавая рана.
Руиз внимательно разглядывал генша. Как и все существа его породы, данный экземпляр был, с человеческой точки зрения, весьма отвратителен. Покрытое мешковато висящей кожей тело, как сухой травой, поросло сенсорной клетчаткой. По приплюснутому черепу хаотически блуждали три глаза. И этот тошнотворный запах…
Инопланетянин, казалось, сосредоточил на собеседнике столько внимания, сколько генш вообще способен уделить человеку, который не собирается на него нападать.
— Слушай внимательно, — начал Руиз. — Твой хозяин собирается убить тебя, чтобы убить меня.
— Ты не скажешь ему, что починил ошейник?
— Скажу, только разницы никакой. Ему очень надо меня убить, так что он даже тобой готов пожертвовать.
— Ротовые отверстия генша затрепетали, подобный жест заменял этой расе скептическую улыбку.
— Я — слишком ценное имущество.
— Совершенно верно. Но если я преуспею в выполнении задания, твоя ценность значительно снизится.
— Не может быть.
— Может, поскольку человек, которого мы должны убрать, владеет огромным количеством геншей, так что твоя смерть не нанесет серьезного ущерба капиталу Публия.
Генш притих. Руиз терпеливо ждал, пока он переварит информацию; Через пять минут существо подняло голову.
— Это правда? Руиз кивнул:
— Ты сам убедишься, когда мы окажемся внутри крепости. Твои обонятельные центры будут переполнены запахами соплеменников.
Прошло еще пять минут.
— Что я должен делать, чтобы выжить? — спросил наконец генш.
