После стресса, перенесенного им в многочисленном собачьем
обществе, а также горького разочарования от упущенного почетного звания «Бизнесмен
года» и неудавшейся бесплатной рекламы Волопасову немедленно требовались
утешение и моральная компенсация. А самым лучшим утешением служило для Артемия
Васильевича общение с его любимыми азалиями.
Он торопливо открывал многочисленные замки своей квартиры,
предвкушая, как будет пересчитывать распустившиеся цветки на белоснежной
«невесте» и любоваться бутонами на готовом расцвести штамбовом экземпляре.
Руки Артемия Васильевича все еще дрожали от пережитого
страха, и оттого ключ не сразу попал в замочную скважину. Когда же он справился
с этой неприятной дрожью и повернул ключ в замке, ему показалось, что замок
открылся не так охотно, как обычно. Как будто он немного сопротивлялся ключу.
Это был очень хороший швейцарский замок, фирма гарантировала
безупречную работу в течение пятидесяти лет, и Волопасов подумал, что всему
виной его нервы.
Он вошел в квартиру и, не раздеваясь, как был в смокинге,
устремился к своим азалиям.
То, что он увидел в комнате, повергло его в ужас.
Его любимое деревце, «невеста», или, по-научному, Вайсе
Шеме, которое еще утром было покрыто сплошным убором трогательных белоснежных
цветов, наполовину облетело. Опавшие белые цветки покрывали ковром широкий
подоконник, и еще несколько валялись на полу. Да и те, что оставались на ветках,
уныло поникли и явно намеревались упасть в самом ближайшем будущем.
В общем, несчастная «невеста» выглядела поруганной и
опозоренной.
– Боже! – воскликнул Волопасов, подбегая к
азалии. – Девочка моя, что с тобой случилось?
Азалия, как и полагается уважающему себя растению, ничего не
ответила, но в самом ее молчании Артемий Васильевич, который относился к своим
цветам как к одушевленным существам, услышал горький укор и глубокую обиду.
Он торопливо пересчитал уцелевшие цветки.
Только утром их было сорок семь, а сейчас... сейчас на
ветках осталось всего девять цветков... И не успел он сосчитать их, как один из
этих девяти сорвался с ветки и упал на подоконник.
Но на этом трагедия не кончилась!
Волопасов перевел растерянный взгляд на соседний горшок, в
котором росло чудесное штамбовое деревце, раз в году покрывавшееся крупными
нежно-розовыми цветами. Оно как раз собиралось расцвести, и минувшим утром
Артемий Васильевич с нежностью разглядывал покрывавшие растение бутоны.
А сейчас... сейчас почти все бутоны засохли, и не было
никакой надежды, что они когда-нибудь раскроются! Больше того, листья этого
деревца печально поникли, а несколько из них даже пожелтели, так что само
растение могло погибнуть!
Встревоженный Волопасов бросился к другим растениям.
Все они выглядели ужасно. Цветущие экземпляры в лучшем
случае потеряли половину цветов, на распускающихся засохли бутоны, все листья
поблекли и поникли.
Волопасов издал вопль раненого животного.
Он расстегнул смокинг, потому что ему не хватало воздуха...
И только тогда понял, что в квартире действительно очень
душно, душно и жарко.
Каждый уважающий себя цветовод знает, что азалии любят
прохладу и свежий воздух, и поэтому Волопасов всегда держал открытым большое
окно в комнате с растениями. Сам он давно привык к прохладе и не замечал
сквозняков. Надо сказать, что это благотворно влияло на здоровье Артемия
Васильевича. Благодаря постоянной прохладе и свежему воздуху он практически не
болел простудными заболеваниями, а также никогда не страдал бессонницей.
Сейчас же окно было плотно закрыто, и температура в квартире
поднялась до совершенно неприемлемого уровня в двадцать пять градусов. Понятно,
что азалиям такая жара не понравилась и они были близки к гибели.
Первым делом Волопасов распахнул все окна, впустив в
квартиру прохладный осенний воздух, затем бросился отпаивать гибнущие цветы
талой водой. Через несколько минут, когда первая помощь растениям была оказана,
он смог наконец перевести дух и подумать о причине трагического происшествия.
Сам он, конечно, не мог закрыть окно перед уходом. Это было
просто невозможно. Этому воспротивились бы все его инстинкты опытного
цветовода.
Значит, в его отсутствие кто-то проник в квартиру! Проник и
похозяйничал в ней!
Артемий Васильевич вспомнил, как неохотно открывался швейцарский
замок, и подумал, что причиной этого могла стать отмычка или еще какой-нибудь
злодейский предмет, которым воспользовались грабители.
К этому прибавилось и горькое разочарование, постигшее его
во дворце князей Кировско-Выборгских. Кто-то наверняка подделал приглашение,
чтобы выманить Волопасова из дома и безнаказанно проникнуть в его квартиру...
– Простите, – перебила рассказчика Лола, – а не
могла закрыть окна ваша домработница, эта... как ее... Антонина?
Волопасов взглянул на Лолу недоуменно.
– Во-первых, она работает у меня уже несколько лет и,
конечно, усвоила самые простые правила ухода за азалиями. Закрыть окна? Нет,
этого Антонина никогда бы не сделала! И во-вторых, она прибирается в квартире
только в моем присутствии, у нее даже нет собственного комплекта ключей!
Лола безмолвно развела руками, признавая неоспоримость таких
аргументов, и приготовилась слушать продолжение рассказа.
Придя к мысли об ограблении, Волопасов торопливо обошел свое
жилище, чтобы выяснить, что именно у него пропало.
Первым делом он проверил домашний сейф.
Все серьезные финансовые документы Волопасов хранил в офисе
своей фирмы, там же он держал печать, значительных денежных сумм он дома тоже
не держал, предпочитая пользоваться пластиковыми банковскими карточками, а та небольшая
сумма, которая была в сейфе, осталась на месте. Хотя все же у него создалось
впечатление, что сейф открывали и в его содержимом ктото рылся.
Затем он проверил свой рабочий стол.
Здесь его в первую очередь волновали перспективные
разработки: самоотстегивающаяся скрепка и карандаш, соединенный с ластиком,
тотчас стирающим все написанное. Эти образцы канцелярских товаров принес
Волопасову один постоянный поставщик, который уверял, что именно за ними
будущее.
Эти уникальные образцы остались на месте, в верхнем ящике
стола, хотя, опять же, Волопасову показалось, что они немного сдвинуты и
переложены.
Так и все в его квартире было переложено, переставлено,
сдвинуто, но ничего не пропало.
Это показалось Артемию Васильевичу особенно неприятным,
потому что он ничего не понимал, а его пугало и настораживало все странное и
непонятное.
По возможности успокоившись, он обдумал все события
последнего времени, припомнил слежку, добавил к этому недавнее нападение на
него бородатого бомжа и пришел к выводу, что столкнулся с какой-то таинственной
и враждебной силой и справиться с этой силой в одиночку он не сможет.
