И тут вдруг Феликс осознал, отчего черный котяра кажется ему
таким страшным и знакомым. Ведь точно такого же кота Феликс видит изредка в
зеркале, когда не поленится вскочить на старинное трюмо!
– Мяу! – душераздирающе крикнул Феликс, коты тоже
боятся потусторонних сил.
Черное исчадие ада перестало выть и прыгнуло с намерением,
надо полагать, вцепиться Феликсу в глотку. Но раньше, чем это случилось,
несчастный кот выскользнул за решетку балкона и полетел вниз.
Было высоко, и на этом закончилась бы жизнь кота Феликса,
если бы прямо под балконом на первом этаже не находилось кафе и окна не были
прикрыты нарядными полосатыми маркизами. Давно уже прошло лето, и пора было бы
снять маркизы, но у хозяйки кафе дочка родила близнецов, счастливая бабушка
ослабила контроль, и персонал, разумеется, тут же распустился.
Феликс с размаху плюхнулся на маркизу, плотно натянутая
ткань выдержала даже тогда, когда кот со страху вцепился в нее всеми когтями.
– Ни фига себе! – восхитился охранник из магазина
напротив, ему было скучно, и полет кота пришелся весьма кстати.
Феликс осознал, что он еще жив, но никакая сила не могла
заставить его оторвать когти от маркизы.
«Спасите меня! – душераздирающе мяукал несчастный
кот. – Спасите меня, я никогда больше не буду убегать в форточку! И не
стану точить когти о мягкую мебель, и даже откажусь от паровой форели раз в
неделю! Только снимите меня отсюда!»
Никто не спешил страдальцу на помощь. Через некоторое время,
однако, вернулась домработница хозяина Марта Петровна – весьма неприятная,
вечно хмурая и недовольная старуха. Однако Феликс относился к ней лучше, чем к
хозяину, потому что именно от нее он получал паровую форель и другую пищу.
Домработница кота не любила, как, впрочем, и хозяина, но ведь всем известно,
что мы любим тех, кому сделали много добра, и терпеть не можем тех, кто нам
сделал добро. При виде несчастного встрепанного кота на маркизе в душе хмурой
старухи шевельнулась жалость, она даже позвала его ласково, и великомученик
Феликс благополучно приземлился к ней на руки.
Откушавши внеплановой форели и улегшись в мягкое кресло,
Феликс подумал, что он все же староват для таких приключений, но серая кошечка
была хороша...
– Ладно, – проговорил Леня, надевая ботинки, – вы
тут с Аскольдом развлекайтесь, а у меня еще есть сегодня важное дело!
– Всегда его дела самые важные, – пробормотала Лола,
когда за компаньоном захлопнулась входная дверь. – А что мне делать одной
с Аскольдом? Прошлый раз мы с ним вдвоем едва справились!
– Аскольдик! – льстивым тоном обратилась она к
коту. – Может быть, ты так и останешься жгучим брюнетом? Тебе, между
прочим, очень идет!
Аскольд вскочил на Лолин туалетный столик, взглянул в
зеркало и презрительно фыркнул, дав понять, что хочет возвратить свою прежнюю
неотразимую внешность.
Первым делом Леня заехал в магазин головных уборов на Петроградской
стороне и кое-что там купил. Этого «кое-чего» было довольно много, так что
продавец с трудом уложил Ленины покупки в три больших фирменных пакета.
Прямо из этого магазина Маркиз отправился к учебному
заведению, носившему гордое название «Колледж мореходно-вспомогательного
состава». Раньше этот колледж назывался специальным кулинарным техникумом
речфлота, но после знаменитой миниатюры Геннадия Хазанова учащиеся и
преподаватели потребовали его переименовать.
Готовил этот колледж поваров, а точнее, коков, для речных
теплоходов и других судов, бороздящих бесчисленные реки и озера нашей страны.
Несмотря на то что в его названии присутствовало слово «мореходный», на морские
просторы его выпускников не допускали: поваров для морских лайнеров и грузовых
кораблей готовило другое заведение.
Перед входом в колледж толпилось удивительное количество
молодых парней, явно ничем не занятых.
– Ребята, кто хочет немного заработать? – проговорил
Леня, остановившись поблизости от группы будущих коков.
– Немного – это сколько? – осведомился длинный парень с
торчащими, как локаторы, розовыми ушами.
– Плачу по сто баксов, работы меньше чем на час...
Вокруг Маркиза тут же образовалось кольцо заинтересованных
слушателей.
На следующий день, незадолго до половины одиннадцатого, к
эскалатору, по которому пассажиры спускались со станции метро «Гостиный двор»
на станцию «Невский проспект», приближался низенький человечек в коротком сером
пальто в едва заметную крапинку. В руке у него был небольшой кожаный чемоданчик,
на лице – выражение настороженной озабоченности.
Подходя к эскалатору, он воровато огляделся по сторонам и
напялил на голову мятую кепку-бейсболку с надписью «Я люблю шоколадные
конфеты», которую вытащил из кармана.
В ту же секунду навстречу ему бросился высоченный парень с
торчащими, как два локатора, розовыми ушами.
– Колян! – завопил парень, обнимая человека в крапчатом
пальто. – Ты куда же пропал, старый дурик?
– Отвяжись, пацан, – прошипел крапчатый, пытаясь
вырваться, – ты обознался! Никакой я не Колян!
– Да ты что! – бурно обиделся лопоухий. – Не
узнаешь старых друзей? Забурел, да?! Да мы же с тобой сколько пива выпили...
– Ничего я с тобой не пил, – шипел крапчатый, тихо
отбиваясь и настороженно оглядываясь. – Говорят тебе, я никакой не Колян и
первый раз в жизни тебя вижу!
– Нет, вы только послушайте! – кипятился
лопоухий. – Он меня узнавать не хочет! Как червонец занимал – так очень
даже узнавал, а теперь в кусты...
– Ничего я у тебя не занимал! – отбивался крапчатый,
поглядывая на часы. – Ну вот, на тебе червонец, только уйди с дороги,
некогда мне с тобой препираться...
Лопоухий парень внезапно утратил интерес к «Коляну» и
отступил в сторону, пропуская того к эскалатору. Однако не успел тот сделать
нескольких шагов, как с двух сторон к нему подошли двое мужчин лет тридцати,
чем-то неуловимо похожих друг на друга. Оба они были темно-русые, подтянутые и
неприметные, только на одном был черный костюм, а на другом – темно-серый.
– Куда это вы так торопитесь? – осведомился темно-серый
костюм, схватив «Коляна» за левый локоть.
– Да, это вы куда так торопитесь? – проговорил черный
костюм, сжав его правый локоть.
– А вам какое дело? – заверещал крапчатый, пытаясь
вырваться. – Отпустите меня, я опаздываю!
– Вы уже никуда не опаздываете! – Перед носом у крапчатого
появился еще один мужчина, такой же, как первые двое, только костюм у него был
темно-синий, в узкую светлую полоску. Он осторожно взял у «Коляна» чемоданчик и
сурово проговорил:
– Продолжим этот разговор в другом месте!
