– У нее явная склонность к подобного рода технике, – прокомментировала Дороти, ободряюще улыбаясь внучке.
– Меня это не удивляет, – сказала Тори, усаживая Минди к себе на колени. С этой минуты и Рэнд, и свекровь, и весь остальной мир перестали для нее существовать: она обнимала своего ребенка. Большего счастья желать было невозможно!
Тори показала Минди, на какие клавиши надо нажимать, чтобы на экране появилось изображение, а потом принялась обучать ее обращаться с принтером. Но, не выдержав, крепко прижала девочку к себе и окунулась лицом в ее пушистые волосы:
– Как вкусно пахнет твоя головка!
– Это потому, что я мою ее клубничным шампунем.
Тори счастливо рассмеялась и нежно посмотрела на дочку. Слава Богу, падение с качелей не причинило Минди вреда!
Рэнд напряженно смотрел на жену и дочь, пытаясь определить свое отношение к их сближению. Но, подумав, вмешиваться не стал. Более того, в глубине души он почувствовал некоторое удовлетворение от того, что у Минди снова есть мать.
Понаблюдав некоторое время за дочерью и женой, увлеченными компьютерной игрой, Рэнд тихо сказал Дороти:
– Пойду немного вздремну.
Дороти молча кивнула. Она понимала, какие противоречивые чувства переполняют душу сына. Они переглянулись и тихо вышли из кабинета, где были явно лишними.
6
Две следующие недели жизнь на ранчо текла относительно спокойно. Тори по утрам работала в кабинете Рэнда, а днем занималась с Минди, давая немного отдохнуть Дороти. Вечером же, уложив девочку спать, они с Рэндом опять садились за компьютер и продолжали поиски. Процесс был очень медленным и сложным, но постепенно список найденных файлов увеличивался.
Поехать в Оклахома-Сити Тори пока не решалась даже для того, чтобы взять необходимые вещи и одежду: она все еще опасалась, что Рэнд передумает и не позволит ей вернуться на ранчо. Джералдайн нашла в чулане ее старые наряды и перешила их. На какое-то время проблема одежды была решена.
Все было бы замечательно, если бы не нараставшее с каждым днем сексуальное влечение к Рэнду. Поначалу Тори надеялась, что оно пройдет само собой, не найдя естественного удовлетворения, но случилось совершенно противоположное. Каждый раз, когда они с Рэндом оставались наедине, обменивались, казалось бы, ничего не значащими взглядами или случайно касались друг друга, обоих охватывало желание. Вскоре Тори заметила, что Рэнд проводит все больше времени вне дома, чтобы пореже встречаться с ней.
Тори не вмешивалась в семейные дела и, казалось, не выполняла никаких материнских обязанностей: ежедневная забота о Минди по-прежнему лежала на Дороти, Рэнде и Джералдайн. Но Тори использовала каждую свободную минуту, чтобы побыть с дочерью. Они играли, много разговаривали, делились секретами, иногда устраивали во дворе маленькие пикнички.
Из дома Тори выходила редко, а на хозяйственную часть ранчо не заглядывала вовсе. Рэнд и сам давал понять, что дела, связанные с ведением хозяйства, ее не касаются. Она знала, что повышенный интерес к ним вызовет раздражение супруга: Рэнд обязательно увидит в этом фальшь.
Тори старалась не думать о прошлом и не строить планов на будущее. Она жила сегодняшним днем, не зная, что ждет ее завтра. Это было нелегко, но ей помогало сознание, что отношения с дочерью постепенно налаживаются.
Утром в понедельник первого мая Тори как обычно сидела перед компьютером, но никак не могла сосредоточиться. Накануне с ней случился жесточайший приступ лихорадки, но причина ее рассеянности была не в этом, а в неотвязных мыслях о Рэнде. Она представляла себе его густые, всегда растрепанные волосы, горящие глаза и словно вылепленный рукой искусного скульптора торс. Этот человек, сам того не ведая, сводил ее с ума. Он снился ей по ночам. Утром же, едва проснувшись, Тори старалась отогнать его образ, всегда витавший рядом и готовый заполнить ее сознание и душу.
Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть и вернуться к реальности. Как было условлено раньше, в отсутствие Рэнда Тори исполняла обязанности его личного секретаря. Она взяла трубку.
– Алло, ферма Маккейна. Чем можем быть полезны?
На другом конце провода слышалось только дыхание. Очевидно, голос Тори кого-то озадачил. Подобное случалось и раньше, но звонившие через несколько мгновений сразу переходили к сути дела. Они считали вполне естественным, что им отвечает секретарша Рэнда. Но на этот раз требовательный женский голос спросил:
– С кем я разговариваю?
– С секретарем мистера Маккейна.
– Я не знала, что мистер Маккейн завел новую секретаршу, – насмешливо растягивая слова, проговорили на противоположном конце. – И давно вы у него работаете?
Такая бесцеремонность возмутила Тори. Она хотела было попросить незнакомку не вмешиваться в чужие дела, но сдержалась и спокойно ответила.
– Я здесь совсем недавно.
Тори наконец вспомнила этот голос и манеру разговора. Конечно, это Стефания Уинстон, владелица соседнего ранчо! Она считалась другом семьи Маккейн, но поговаривали, что скорее она ближайшая подружка Рэнда. Тори знала, что Стефания не так давно развелась с мужем.
– Я хотела бы поговорить с мистером Маккейном лично, – снова раздался в трубке ее резкий голос.
Тори хотела ответить, что мистера Маккейна нет, но дверь отворилась, и в кабинет вошел Рэнд. Увидев протянутую к нему трубку, он отрицательно замотал головой, давая понять, что не хочет ни с кем разговаривать. Но Тори многозначительно посмотрела на него и одними губами произнесла имя Стефании. Беря трубку, Рэнд заметил появившееся на лице жены каменное выражение. То, что Тори и Стефания недолюбливали друг друга, он знал.
– Стеф? Доброе утро! Ты уже вернулась?
Тори не могла слышать, что ответила Стефания, да и не хотела. За последний год у него, наверное, был не один роман. Но какое она имела право осуждать Рэнда за связи с другими женщинами?
Закончив беседовать со Стефанией, Рэнд положил трубку. В продолжение всего разговора он неотрывно смотрел на Тори. На ней был его любимый наряд, купленный четыре года назад: старые голубые джинсы и хлопчатобумажный спортивный свитер. Во время беременности от него пришлось отказаться, но теперь, перешитый Джералдайн, он выглядел отменно.
Глядя на жену, Рэнд невольно вспоминал былое и чувствовал, как у него вновь начинает сосать под ложечкой. Всю прошедшую ночь он почти не спал, борясь с неумолимо растущим желанием. Дать волю этому чувству было нельзя, иначе оно без остатка поглотит их обоих! Это было бы непростительной, глупейшей ошибкой. К утру ему все же удалось справиться с собой, но сейчас Тори казалась столь соблазнительной и желанной…
Рэнд с трудом отвел от жены взгляд и глухо проговорил:
– Стефания вернулась из Европы и приглашает нас с матерью сегодня на ужин.
Он толком и сам не знал, зачем сказал об этом Тори. Возможно, надеялся, что столь активное появление на сцене другой привлекательной женщины возмутит Тори и ослабит их взаимное влечение.
