— Ладно уж, чего там. — Лиз зевнула. — И не смей класть трубку. Раз уж разбудила, то развлекай. — Она еще раз зевнула и уже совсем другим, встревоженным тоном добавила: — У тебя что-то случилось? Ты никогда не звонила ночью.
— Не беспокойся, все в порядке. Просто… Дело в том, что я собираюсь уехать на пару дней и не знаю, смогу ли позвонить.
— По делам или как?
— Второе.
— Bay! Наконец-то! — Лиз окончательно проснулась и теперь желала получить всю информацию. — Кто он?
— Коллега. Телевизионщик. — Грейс уже успела пожалеть о собственной опрометчивости. — В общем-то рассказывать пока нечего. Как у тебя с Грегом?
Лиз вздохнула.
— Опять сделал предложение.
— А ты?
— Взяла неделю на раздумье. В прошлый раз брала три дня, и мне не хватило.
Грейс рассмеялась. Как им легко и хорошо. Они рядом, вместе, и всегда могут положиться друг на друга.
— Послушай, — продолжала Лиз, — у меня для тебя новость. Майкла признали невиновным.
— Вот как? — притворно-равнодушно удивилась Грейс. — Надо бы позвонить, поздравить.
Разумеется, ее тон не мог обмануть Лиз.
— Значит, все по-прежнему? Черт бы его побрал, Майкла Риордана. Если так пойдет, он скоро окончательно превратится в Кеннета Даррелла.
— Боюсь, что я этого уже не увижу, — тихо сказала Грейс. — Хотя… может быть, так даже и лучше.
13
После долгих обсуждений решили отправиться на машине. Конечно, самолетом быстрее — сорок минут, и ты на месте, — но Грейс хотелось проехать через пустыню Негев, Каспер заранее зарезервировал номер в эйлатском отеле «Амбассадор», куда они должны были прибыть к десяти вечера.
Выезд запланировали после ленча. К полудню Грейс уже закончила самые неотложные дела, отдала последние распоряжения Дэну и заехала домой собрать вещи. Вода успела согреться, что позволило принять настоящую ванну с ароматной пеной и последующим душем. Потом она сделала педикюр и занялась руками. Результат добавил настроения. Боже, как же не хватало ей всех этих милых мелочей! Как долго она сама, по собственной воле, лишала себя самых элементарных удовольствий!
Грейс нервничала. Или нет, просто немного волновалась. Нет, все же нервничала. Ладно, она нервничала… и волновалась. Стоя перед зеркалом в легком платье, Грейс придирчиво оглядела себя со всех сторон, смахнула воображаемую пылинку с цветочного узора, украшавшего зеленый с золотистым отливом шелк, еще раз изучила ногти на высовывающихся из плетеных сандалий пальцах, проверила руки. Все в порядке. Кажется. Вроде бы.
Все необходимое вполне поместилось в одну дорожную сумку. Накануне, приняв окончательное решение в пользу поездки, она прошлась по нескольким торговым центрам, которые здесь, как и в Штатах, многие называли моллами, и после долгих колебаний купила белье и купальник. Потраченная на обновки сумма несколько превзошла ее расчеты, но, в конце концов, разве женщина не может позволить себе приобрести то, при виде чего сердце делает остановку, а потом прыгает, как кенгуру? Вещи были французские, на них блестели этикетки с названиями знаменитых фирм, и, наверное, если бы Анна Каренина увидела такое в витрине по пути к железнодорожной станции, роман Льва Толстого не закончился бы так трагично.
Вершиной Беспримерного в Истории Грейс Маршалл Мотовства стала покупка духов, для чего ей пришлось пустить в ход последние наличные.
Перекусить они планировали еще до отъезда, так что из продуктов Грейс захватила — после долгих раздумий — лишь бутылку шампанского «Ла Гран Дам», багет, немного сыра и банку икры, которую щедро выделил из своих «русских» запасов Дэн.
Подойдя к выходившему во внутренний двор окну, Грейс вдруг поняла, что всю неделю ждала этой поездки и желала ее. Только бы Каспер приехал. Только бы увез ее. От воспоминаний, от боли, от прошлой жизни. Как ни трудно, но двигаться можно только вперед.
— Кто звонил? — спросил, поворачиваясь на бок, Грег.
Вопрос пробился в сознание Лиз примерно через десять секунд.
— Что? А, Грейс. Звонила Грейс.
— Так поздно? Что случилось? — Вообще-то Грег хотел спать и, задав необдуманно вопрос, тут же спохватился — если Лиз начнет отвечать…
Но ответ ее был удивительно короток.
— Ей плохо, — неожиданно сказала Лиз. — Грейс послала сигнал SOS.
Грег, уже спрятавший было голову под подушку, застонал и сел на кровати.
— Черт. Ты действительно так думаешь?
— Да. Она сообщила, что уезжает с каким-то парнем на уикенд.
Некоторое время Грег смотрел на нее, как на помешанную.
— Ты в этом, уверена? — осторожно переспросил он, исчерпав все логические возможности решения парадокса. — Может, ее похитили боевики «Хамаса»?
Лиз вздохнула.
— Знаешь, если это претензия на юмор, то я как-нибудь переживу, но…
— Ладно, ладно, — пошел на попятную Грег. — Я все понимаю. Что будем делать?
— Ситуация критическая. Мы с тобой ее не поправим. — Лиз выдвинула ящик тумбочки, достала телефонную книгу и принялась искать номер, который собственноручно вписала туда несколько месяцев назад. Потом подняла трубку.
— Уверена? — спросил Грег.
— Да.
— Может быть, дашь поговорить мне?
Лиз не удостоила это смехотворное предложение ответом, и Грег не стал настаивать.
Как ни странно, трубку сняли после первого гудка.
14
— Итак, мистер Риордан, суд признал вас невиновным. — Голос адвоката Лесли Лорримера звенел от радости. — Мы сделали это! Положили их на лопатки! Разбили в пух и прах! Надрали им задницу!
К сожалению, Майкл не разделял его восторга — у него просто не оставалось сил на какие-либо эмоции.
— Отлично, мистер Лорример. Значит, все позади и я могу, фигурально выражаясь, вылезать из подполья?
— Вот именно. Можете прогуляться перед Белым домом. Можете совершить поездку в Лэнгли. Можете давать любые интервью и ездить за границу.
— Хм, интересные перспективы. — Майкл подумал, что по такому случаю надо обязательно распить бутылку самого лучшего шампанского. Но не сейчас, а немного позже. С ней. — Хорошо. Давайте встретимся на следующей неделе и обо всем поговорим. Вы прекрасно поработали.
— Для меня честь иметь такого подзащитного.
— Что ж, спасибо за все, мистер Лорример, и до встречи.
— Удачи вам, мистер Риордан.
Некоторое время Майкл еще стоял с трубкой в руке, глядя в никуда. Долгая, выматывающая борьба завершилась победой, но он не испытал даже облегчения. Чего-то не хватало. Да, он доказал свою правоту. Да, он получил свободу. Да, он мог возвратиться к нормальной жизни. Но… Но возвращаться было некуда. Нормальной жизни для него уже не существовало. После смерти Анны он превратился в инструмент восстановления справедливости, в машину, избранную некими неведомыми высшими силами для достижения их целей. Никакая победа не могла вернуть ему Анну. Он оказался выброшенным на обочину, выбитым из колеи. У него не осталось ничего. И никого.
