— А тогда об чем разговор?
— Я хотел у вас попросить копию…
— Какую еще копию? Я ни про какого «Домовенка» в жизни
не слыхал, а вас вообще первый раз вижу! Документики, кстати, предъявите!
— Что за бюрократизм! — из последних сил
возмутился Михаил, отступив уже к самой двери.
— Генрих, помоги человеку найти выход, —
повернулся Семеныч к рыжему верзиле, который с явным удовольствием наблюдал за развитием
событий.
— Не надо! — огрызнулся Михаил. — Сам найду!
Но все-таки у какого агентства вы покупали это помещение?
— Коммерческая тайна, — отрезал Семеныч, аккуратно
закрывая за Котенкиным дверь.
Миша сел за руль своего «жигуленка» и задумался.
Первый блин — комом. Конечно, в списке было еще много
объектов, и где-то, может быть, повезет больше, но то, как его встретили в этой
фирме, не внушало ему оптимизма.
Как только бежевая «пятерка» отъехала от тротуара и влилась
в поток машин на Каменноостровском, следом за ней тронулась серая «тойота». В
машине сидели двое. Водитель следил за бежевыми «Жигулями», стараясь не
потерять их из виду, но и не подъезжая слишком близко, чтобы не бросаться в
глаза.
Второй человек достал из кармана мобильный телефон, набрал
номер и сообщил:
— Уехал с первого адреса. Продолжаем наблюдение.
Бежевая «пятерка» номер…
Выслушав ответные распоряжения, он подтвердил прием и
спрятал телефон в карман.
* * *
Подъехав ко второму объекту из списка, Котенкин увидел, что
здесь ремонт закончен и уже функционируют ночной клуб и казино. Во всяком
случае, об этом говорила впечатляющая световая реклама, переливающаяся всеми
цветами радуги, пульсирующая и потрясающая воображение немногочисленных
прохожих, несмотря на то, что было еще совсем рано и заведение явно не
работало.
Михаил представил, как все это должно смотреться ночью, и
отметил про себя, что по тому, как быстро делается ремонт, можно понять,
насколько много денег у хозяев.
Оставив машину неподалеку от входа в «Бонавентуру», так
называлось сверкающее заведение, Михаил деловым шагом подошел к дверям и
толкнул прозрачную створку.
— Чего надо? — скучным тоном осведомился мордатый
тип с мощным загривком и стриженным под ноль зачатком головы.
— Начальство, — коротко бросил Котенкин, стараясь
выглядеть как можно увереннее.
Привратник сдвинул тщательно пережевываемую резинку в угол
рта, достал из кармана неизбежный мобильник и, чудовищно растягивая слова,
сообщил:
— Леха! Тут это, в натуре, какой-то пришел ко… —
покосившись на посетителя, он на всякий случай недоговорил универсальное
определение. — Начальство, в натуре, спрашивает…
Через полминуты в холле появился еще один экземпляр того же
биологического вида, только, судя по всему, более высокопоставленный: загривок
у него был еще мощнее, зачаток головы еще меньше, а на шее красовалась золотая
якорная цепь от броненосца.
— Чего надо? — спросил новый экземпляр теми же
словами и с той же интонацией, что и его младший брат.
Котенкин, решив тоже не оригинальничать, ответил так же
лаконично:
— Начальство, — логично рассудив, что второй
гуманоид тоже недостаточно высоко стоит на эволюционной и карьерной лестнице,
чтобы ответить на интересующие Мишу вопросы.
— А ты кто такой? — настороженно спросил гуманоид,
показав, что его лексикон не исчерпывается двумя словами.
— Риэлтер, — ответил Михаил, решив до конца
остаться скупым на слова.
Красивый термин произвел на гуманоида сильное впечатление,
он посмотрел на посетителя с уважительным интересом, обхлопал его одежду на
предмет оружия ближнего боя и повел по сверкающему хромом и позолотой коридору
в служебные глубины «Бонавентуры».
Шагая следом за этим выдающимся экземпляром, Михаил не
удержался от вопроса:
— Это у вас не от «Авроры»?
Он смотрел при этом на потрясающую цепь, украшавшую шею
гуманоида. Тот покосился на посетителя, но ничего не ответил.
Остановившись перед дверью, скорее всего, позаимствованной
из дворца Монтесумы, гуманоид вежливо постучал, приоткрыл дверь и негромко
доложил:
— Антон Антоныч! Релелльтер какой-то пришел, вас
спрашивает!
Котенкин вошел в кабинет, подавлявший своими размерами и
роскошью. Гуманоид остался за его спиной.
Кабинет, своей величиной напоминавший картофельное поле
колхоза-миллионера советских времен, был отделан черными панелями с неизбежной
позолотой. По черным стенам тут и там висели турецкие ятаганы и драгунские
сабли, казацкие шашки и кирасирские палаши. Для прочих видов холодного оружия в
Мишкином лексиконе просто не было слов.
В глубине кабинета за письменным столом, таким же черным,
как все в этой комнате, но инкрустированным перламутром и золотом, сидел
невысокий бледный молодой человек в очках без оправы и с редкими бесцветными
волосами, зачесанными на высокий лоснящийся лоб.
— Что вам угодно? — спросил Антон Антонович,
взглянув на Котенкина холодными и прозрачными, как вода в горном ручье,
глазами.
Мише стало страшно. Антон Антонович видел его насквозь, как
таможенник видит на экране содержимое чемодана, и увиденное не доставляло
Антону Антоновичу удовольствия.
— Я из агентства недвижимости «Домовенок», — робко,
не своим голосом сообщил бравый журналист.
— Ну? — поощрил его Антон Антонович недоверчивым
междометием.
— Наш директор Борис Борисович недавно скоропостижно
скончался…
— Ну? — Антон Антонович решил превзойти в
лаконизме своих подчиненных.
— И теперь я исполняю его обязанности… — выдавив из
себя эту фразу, Котенкин снова забуксовал.
— Вот как? — В этом возгласе Антон Антонович
соединил насмешливую радость за своего собеседника с некоторым недоверием и с
намеком на то, что его, Антона Антоновича, время крайне дорого, и пора бы уже
переходить к цели визита.
Котенкин и сам понимал, что дольше тянуть неприлично, и
выложил свой основной тезис:
— У меня в Городском бюро регистрации требуют документы
на проверку, а у Бориса Борисовича в делах беспорядок. Вот я и подумал, что у
вас может быть копия договора — ведь, если я не ошибаюсь, вы заключали договор
на покупку этого помещения через наше агентство…
— Ошибаетесь, — лаконично оборвал его хозяин
кабинета, самим своим тоном давая понять, что аудиенция закончена.
Затем он перевел холодные прозрачные глаза на стоявшего за
Мишкиной спиной гуманоида, одним выражением этих глаз одновременно отдавая
приказ проводить гостя до дверей казино, никогда не впускать его впредь, однако
не распускать руки, а кроме того, в будущем лучше думать, кого можно приводить
в кабинет начальника, а кого нельзя.
