Для нее же лучше.
Я поскорее повесила трубку, пока он не стал возражать, потом
выпрыгнула из пледа и выключила ненавистный телевизор.
Он хочет мне многое сказать, дурачок! Да когда он услышит
то, что я ему расскажу, у него глаза на лоб полезут! Потому что я решила
рассказать Никите все, что случилось со мной за последние две недели. Если он
не поймет и не поверит мне, тогда и никто не поверит, и нужно собирать чемодан
и отправляться своим ходом в психбольницу. Но я туда не хочу, а хочу отомстить
старому людоеду Петру Ильичу за все.
Должна же быть справедливость на этом свете!
А уж потом, когда мы расправимся с негодяем, я, так уж и
быть, помогу Никите разбогатеть. Без меня, думаю, он не справится, ведь даже у
комиссара Каттани в кино не все получалось, как задумано!
Так, а перед встречей с Никитой нужно зайти в; редакцию,
чтобы взять там газеты со всеми моими статьями. Никитушка газет не читает — ему
вечно некогда, — а у меня статьи только в компьютере. На слово он мне вряд
ли поверит, нужен наглядный материал И к черту серость и безликость! Я хочу
нравиться любимому человеку! Больше никаких джинсов и дурацких шнурованных
ботинок.
Я коршуном накинулась на мамулин платяной шкаф и вынырнула
оттуда, нагруженная одеждой. Потом провела сорок минут в ванной за макияжем и
прической. Черный брючный костюм, отлично сидящий на моей фигуре, ботильоны на
высоком каблуке — у мамули все на высоком каблуке, — а сверху длинное
свободное пальто цвета опавшей листвы и золотистый шарф. Все-таки здорово, что
мы с мамулей так похожи, даже размер ноги один и тот же!
* * *
В отделе была тишь да гладь: Гюрза уехала по каким-то своим
таинственным змеиным делам, и только Кап Капыч сидел в углу, наслаждаясь
тишиной, и вязал носок в красную и черную полоску.
— Сашуха! — радостно осклабился он при моем появлении. —
Как хорошо, что ты пришла! Выглядишь потрясно! Ты не влюбилась?
Работая в дамском журнале, Кап Капыч обрел истинно женскую
проницательность.
Я улыбнулась как можно загадочней.
— Ну не хочешь — не говори. Я тебе сейчас кофейку
соображу. Твои рассказики пошли на ура, и у меня благодаря тебе тайм-аут.
— Спасибо, дорогой, — я прошла к своему столу и
выдвинула ящик, — только мне нужно сразу уходить, а то застукают, а
Главный не велел на работу выходить под угрозой расстрела через увольнение.
— Это как? — живо заинтересовался Кап Капыч,
откладывая вязание и доставая из своего стола банку кофе.
И в эту самую минуту зазвонил телефон.
Кап Капыч снял трубку, пару секунд послушал и протянул мне
трубку:
— Это тебя!
Я замахала руками — меня ведь здесь нет! — но в трубке
явно слышали реплику Капыча, и не было смысла дальше скрываться.
Надеясь, что это какой-нибудь незначительный звонок, я взяла
трубку.
— Говорит Березкин, — раздался возле моего уха
какой-то сдавленный голос, как будто человек говорил через платок или марлевую
повязку, — Алексей Игоревич Березкин… Вы знаете, кто я такой.
— Да, Алексей Игоревич, — осторожно ответила я.
— Должен предупредить вас, Александра Юрьевна, я
собираюсь подать на вас в суд.
— Вот как? За что же?
— За клевету.
— Я вас оклеветала? Я только опубликовала документы,
которые попали ко мне в руки!
— Это фальшивка. Прежде чем публиковать эти документы,
вы должны были проверить их подлинность.
— Что ж, подавайте в суд, — резко ответила
я. — Как вы понимаете, у моей газеты тоже найдется опытный адвокат, и мы
еще посмотрим, каким будет решение суда! А запись вашего разговора с Ликой
Кондратенко — это тоже фальшивка?
— По поводу этой записи я хотел бы с вами
поговорить. — Голос его стал еще более сдавленным, он звучал глухо, как
из-под земли.
— Говорите, — я пожала плечами, хотя мой
собеседник и не мог видеть этого жеста.
— Нет, не по телефону! Вы же понимаете.
Это не телефонный разговор! Мы должны с вами встретиться.
— Э, нет, Алексей Игоревич! — Я повысила голос, и
бедный Кап Капыч, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, невольно
отстранился. — Встречаться с вами я не хочу! Наш сегодняшний разговор
подозрительно напоминает ваш недавний разговор с Ликой, записанный на той самой
кассете.
Что случилось с Ликой, мы оба с вами прекрасно помним…
— Я не имею к этому никакого отношения!
— А у милиции на этот счет другое мнение, —
проговорила я мстительно. — Во всяком случае, встреча с вами совершенно не
входит в мои планы!
— Я очень прошу вас… — Голос Березкина стал
умоляющим. — Если вы передумаете, вот адрес: Седьмая Советская, дом
четыре, квартира шесть.., я буду ждать там сегодня с шести до семи.
— Я же сказала, не собираюсь встречаться с вами, по
крайней мере, один на один.
— Седьмая Советская четыре, квартира шесть, —
повторил он, как будто пытаясь меня загипнотизировать.
Я бросила трубку и повернулась к Кап Капычу. Он смотрел на
меня с виноватым видом:
— Сашулечка, прости дурака. Не привык врать по
телефону, он тебя попросил, ну я, не подумав, и передал тебе трубку…
— Это Березкин, — задумчиво сказала я.
— Я понял, — Кап Капыч размешал кофе и протянул
мне чашку, — и чего он хочет?
— Он хочет со мной встретиться и поговорить.
— Но ты, надеюсь, не собираешься с ним встречаться?
— Да нет, конечно. — Я отпила кофе и поморщилась:
слишком горячо. — Ты же слышал, я отказалась.
— Ну и правильно. — Кап Капыч удовлетворенно
кивнул и вытащил из своего стола вязание.
* * *
Я заскочила еще в парикмахерскую и все равно приехала в кафе
чуть раньше назначенного срока. И только направилась было к нашему угловому
столику, как услышала окрик Аллы:
— Девушка, этот столик занят!
— Эй, это же я! Я тут была вчера с Никитой…
— Ну надо же! — Алла присела на стул, придирчиво
меня разглядывая. — В жизни бы тебя не узнала.
Она потянула носом:
— Духи какие?
«Мамулины, французские», — мысленно ответила я и
улыбнулась небрежно, так что у Аллы пропала охота к расспросам.
— Значит, у вас серьезно, — констатировала
она, — что принести-то?
Я заказала бутылку минеральной воды, и Алла удалилась, все
время поглядывая по сторонам.
