— Алексей Игоревич пытается убедить нас, —
насмешливо сообщил Олег своему коллеге, как будто тот не присутствовал при их
разговоре, — что эта девушка сама пришла в его квартиру в отсутствие
хозяина и тут скоропостижно скончалась.
— Очень интересно, — обрадовался Николай, —
только одно маленькое уточнение: эта очаровательная дама не просто
скоропостижно скончалась, она скоропостижно умерла от выстрела в затылок.
— Вот как! — повторил Олег свое выразительное
восклицание. — Девушке очень надоела жизнь, и она застрелилась. Причем так
интересно застрелилась.., первый раз вижу, чтобы человек застрелился в затылок.
Да еще и сумел после этого куда-то спрятать пистолет… Или вы, Алексей Игоревич,
ей немножко помогли?
Признайтесь хоть, куда вы оружие дели?
— Вот видите! — вскрикнул Березкин. — Оружия
нет! Значит, ее убил кто-то другой!
Убил и унес оружие.., да я в жизни не держал пистолета в
руках!
— Вот как! — снова восхитился Олег. — А
откуда вы знаете, что девушка убита именно из пистолета? Мы вам об этом не
говорили.
А ведь она действительно застрелена из пистолета. Так что,
Алексей Игоревич, может быть, вы лучше признаетесь? Мы бы вам могли по дружбе
оформить явку с повинной, а? Не соблазнитесь?
— Я не убивал ее! — простонал Березкин. — Я
не знаю эту девушку!
Пока Олег буравил Березкина взглядом, Николай обходил
комнату, внимательно осматривая все углы. Вдруг он ловким жестом запустил руку
за диванную подушку и с радостным возгласом, как рыболов, выудивший здоровенную
рыбину, извлек на свет Божий матово поблескивающий черный пистолет с
глушителем.
— А вот вам и орудие убийства! — жизнерадостно
сообщил он зрителям.
— Вот как! — еще больше обрадовался Олег. —
Колян, ты поосторожнее! Пальчики не сотри!
— Обижаешь! — усмехнулся Николай и опустил
пистолет в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств.
Алексей Игоревич тихо застонал. Все происходящее казалось
ему страшным сном, но он понимал, что от этого сна ему не суждено проснуться.
Утром Никиту я не застала, потому что проснулась поздно от
звонка своего мобильника.
— Сашка, ты где находишься? — надрывалась Ираида.
— А в чем дело? — сонным голосом спросила я.
— Срочно тебя мой подполковник требует, а поскольку ни
дома, ни на работе тебя не застать, дал мне задание вызвонить тебя по
мобильнику.
— Уже на него работаешь, — подначила я.
— А что? Мне не трудно, для пользы общего дела. А ты
почему дома не ночуешь?
— Не только у тебя может быть личная жизнь, —
уклончиво ответила я.
— Намек поняла, вопросов больше не имею, — тут же
сказала Ираида, — но в милицию изволь прибыть к двенадцати.
Я взглянула на часы — без пяти одиннадцать, только-только
собраться и лететь.
В милиции меня огорошили известием: вчера вечером арестовали
Березкина на квартире, которую он снимал по адресу Седьмая Советская, дом
четыре, вернее не арестовали, а задержали до выяснения обстоятельств, потому
что в его квартире нашли труп неизвестной женщины.
— Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу? —
сухо произнес подполковник Пеночкин.
— Могу, — призналась я, дрожащими руками нашаривая
в сумке сигареты, — это меня хотели убить…
— Начинается, — фыркнул присутствующий тут же
капитан Слезкин, — с чего вы это взяли?
— А с того, что Березкин звонил мне вчера днем и
приглашал к шести часам на эту квартиру! — мгновенно разозлилась я. —
У меня, между прочим, свидетель есть!
— Как зовут свидетеля?
— Кап Капыч, — с готовностью ответила я, потом
увидела насмешку в глазах Слезкина и поправилась:
— Петр Капитонов, мой коллега-журналист.
Капитан Слезкин вполголоса пробормотал все, что он думает о
журналистах. Я сделала вид, что не слышала, и попросила у подполковника стакан
воды. Пока я пила воду маленькими глотками, Слезкин вышел и вернулся с каким-то
мужчиной, у которого были очень испуганные глаза. Я сразу поняла, что это
Березкин.
— Гражданка Петухова, повторите ваше заявление.
Я заявила, что некто, представившийся Березкиным, звонил мне
вчера в редакцию и назначил встречу в квартире на Седьмой Советской. Березкин
обреченным голосом ответил, что он мне не звонил. Голос его был не похож на
голос звонившего, о чем я не преминула сообщить подполковнику Пеночкину.
— Увести! — распорядился он насчет Березкина и
поглядел на меня очень серьезно.
— Я плохо о вас думал. Я считал, что у вас совсем
отсутствуют тормоза, но оказалось, что здравый смысл все же у вас есть. Все это
— грандиозная подстава. Некто звонит вам и представляется Березкиным. Вы
приходите на квартиру, которую он снимает под собственным именем, после чего в
квартиру по вызову приезжает милиция и находит ваш труп. Все очень логично: вы
раздули кампанию против Березкина и за это он вас убил.
— Ой! — вскрикнула я, воочию представив себе такую
картину.
— Но у вас хватило ума не соваться в ту
квартиру, — продолжал подполковник Пеночкин, — с чем вас и
поздравляю;
— А кого же они тогда убили? — слабым голосом
спросила я.
— Кто «они»? — сурово осведомился подполковник.
— Не знаю, — прошептала я, не могла же я назвать
ему Петра Ильича, он решит, что я помешалась от страха!
— Вот, поглядите на фото. — Пеночкин разложил
передо мной снимки.
Женское неживое лицо с чуть раскосыми глазами, красивое даже
в смерти…
— Ой! — закричала я и вскочила, опрокинув
стул. — А я же ее видела! Видела в кафе, перед тем, как умер Ахтырский, и
тогда, на лестнице, когда шла в квартиру к Лике!
— Вы уверены?
— У меня очень хорошая память на лица, это
профессиональное, — уверила я подполковника.
— Ладно, мы тут по своим каналам разберемся, —
пробормотал он, — а вы пока можете быть свободны…
На улице я хотела позвонить Никите, но потом решила этого не
делать. Он страшно разволнуется за меня и вообще запрет в своей квартире, мне
же нужно было проследить за Петром Ильичом. Страх куда-то прошел, я
чувствовала, что дело идет к финалу всей истории. Каким он будет, этот финал,
кто победит, оставалось неясным.
* * *
Я спешила к дому, когда за моей спиной раздался негромкий
голос:
— Саша, постойте!
Обернувшись, я увидела Петра Ильича.
Он догонял меня, тяжело дыша и держась за сердце, в общем,
изо всех сил изображая старческую немощь.
