— Откуда ты все это знаешь? — поинтересовался гринчанин.
— Да уж не понаслышке. Чем только не пришлось зарабатывать на жизнь.
— Что, и динозавров сам отстреливал?
— Динозавров не пришлось, слава богу. Охранял в поездке по Ин-Дуку одного ценителя-коллекционера, миллионера.
— Понятно, — кивнул Иван. — Слушай, Дэвид, а как его кормить?
— Кого? — Пиндальбока.
— Литр сухого виноградного вина в сутки — и больше ничего не надо.
—Губа не дура…
— Не говори.
— А на спирте они «не работают»?
— Нет, что ты, — замотал головой офицер. — Спирт для них вообще вреден. Своими железами червихвосты тут же его выделяют из вина и испаряют в атмосферу. В самом напитке они используют аминокислоты, эфиры, растительные масла, фруктовый сахар, влагу и т. д. Все это быстро и эффективно всасывается и усваивается. Ведь пиндальбоки на восемьдесят процентов состоят из мозга. Так что развитой пищеварительной системы у них, естественно, нет.
— И сколько его можно так потчевать? — уточнил молодой человек.
— На чистом вине месяца два-три вполне протянет. А затем ему все равно хотя бы на короткий срок нужен «подвой», т. е. «донор», на которого можно было бы «привиться».
— А зачем их покупают на рынке? — удивился Стрельцов. — Какой с них толк?
— Разное говорят, — пожал плечами офицер. — Я слышал, в мафиозных кланах на «съедение» пиндаль-бокам отдают предателей и провинившихся исполнителей. Этакая изощренная показательная казнь. Представляешь, страхобой выгрызает все мозги у бедолаги, а образовавшегося придурковатого «гибрида» с синюшной, как у утопленника, башкой затем до смерти содержат в клетке и показывают в качестве устрашения и назидания остальным членам банды…
— Живое напоминание, — присвистнул Иван, — чтоб другим неповадно было.
— Да! По слухам, в Эль-Круизе такая клетка установлена даже посредине крупного .казино, где все видят своими глазами, чем заканчивают «стукачи».
— А самих-то пиндальбоков, наверное, такая казнь вполне устраивает? — ухмыльнулся гринчанин.
— Да уж, надо полагать. Им-то какая разница, на —кого «прививаться»?
Иван с удвоенной нежностью и умилением, словно билет в счастливое будущее, поглаживал червихвоста с видом скаредного купца, который ощупывает туго набитый кошелек.
— Будто в воду глядел. Так и знал, пригодится гаденыш. — Молодой человек озабоченно обратился к офицеру: — А пока я доберусь до рулетки, он у меня не сдохнет без вина-то?
Дэвид опять в задумчивости почесал затылок:
— Не знаю, доберешься ты с ним или нет. Страхобои, как назло, не выносят перегрузок.
Стрельцов удивленно вытянулся. Похоже, командир припас для своего гостя еще немало сюрпризов.
— При чем тут перегрузки? — спросил гринчанин. — Что, мне с ним фигуры высшего пилотажа выделывать, что ли?
— Ты, прям, ясновидящий почти что… На той неделе потрошители получили подкрепление. Наши на орбите прошляпили их транспорт. Мои гиперы выбили наемников на другой берег реки. Но они, отступая, взорвали мост…
— Что, нельзя восстановить?
— Бесполезно! Рядом находились цистерны с космическим горючим. Все разнесло вдрызг!
— А вплавь?
— Вода кишит ядовитыми тварями…
— Рулетка на том берегу?
— Да.
— До реки далеко?
— Километра три.
— Неужели ФААУУ-2? — изумился Стрельцов.
— Точно. У нас на берегустоит целая батарея.
— Слушай. Мне говорили, что бойцы Тарантула используют для катапультирования кассетные ракеты. Но я думал, это так, сказочка, красивое преувеличение воинских доблестей возможного противника…
— Ну почему же преувеличение? ФААУУ-2 — нормальный транспорт. Я сам пару раз уносил на нем ноги.
— А как им управлять?
— Никак. Снаряд перелетает через реку. А там автoмагически выстреливается парашют. Пассажир приземляется, как правило, без сознания.
— Что, большие перегрузки?
— В общем-то, не очень. Автоматика пытается, не выпустить их за три-четыре g.
Иван знал по опыту, что военные склонны преуменьшать опасность. Теперь уже ему пришлось рас-строенно почесать за ухом:
— Порядочно!..
— Дело не в этом. Здесь действует комплексный стартовый шок. К этому нельзя ни привыкнуть, ни приготовиться. Человек просто отключается.
— Со страху?
— Можно сказать, да.
— А у наемников есть противоракеты? — осенило гринчанина.
— Может, и сеть. Но они ими не пользуются.
— Почему?
— Зачем? Наемник — прежде всего мародер. Человек приземля-ется без сознания. Его тут же берут в плен… Пленного можно на что-нибудь обменять; я уж не говорю о том, что перед этим элементарно ограбить.
— То есть вывернуть карманы?
— Конечно, люди-то переправляются туда, в основном, из-за рулетки. А рулетка стоит денег.
— Но гиперы-то, наверное, не отключаются? — предположил Стрельцов.
— А ты откуда знаешь? — улыбнулся Дэвид.
— Можно догадаться. Они-то ребята железные.
— Ты прав. Гиперам — по фигу. Они приземляются, лучеметы наперевес — и в бой! С места в карьер…
Иван с надеждой посмотрел прямо в глаза напарникy. Офицер живо среагировал:
— Пожалуй, да. Я дам тебе в охрану одного из моих Молодчиков. Он переправится первым и подготовит ебе встречу. Надо же как-то выполнять приказ самого антула о содействии господам Стрельцовым.
Обрадованный Ванька горячо пожал Дэвиду руку. Тот в ответ сдержанно улыбнулся:
— Но после этого сразу отправишь его назад, ко мне.
— Нет вопросов.
— Однако, что делать с деньгами, мы так и не решили, — неуверенно произнес офицер. Видно было, что у него есть на этот счет какая-то задумка, но он почему-то не решается ее высказать в открытую.
Иван поразмыслил и догадался:
— Дэвид, ты говорил, что за живого пиндальбока можно выручить чуть ли не целое состояние.
— Так то ж в Ин-Дуке, — начал торговаться собеседник. В его голосе чувствовался азарт опытного рыночного пройдохи.
— Слушай, будь другом, купи хоть за полцены.
— Да куда я с ним? — сбивал стоимость покупки командир. — Ты прикинь, ему вина нужна целая цистерна. А где его тут взять? Я бы с удовольствием, но…
— Сколько по тарифам рулетки тянет переброска на Ночиху?
— Если в рубдолах, я думаю, тысяч пять…
