Книга Скользящий странник, страница 40. Автор книги Олег Рой

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Скользящий странник»

Cтраница 40

– Мам, тебе хорошо так говорить, тебе с папой повезло, – возражала Алина. – Ты за ним всю жизнь живешь как за каменной стеной и горя не знаешь. Но сейчас-то мужчины совсем другие! Вот ту же Киру послушать, что про первого ее муженька, что про второго… Не то что замуж, из дома выходить и видеть мужчин – и то не захочешь.

– Мало ли что рассказывает Кира! – парировала мать. – И потом, ей хотя бы есть о чем рассказать. А у тебя весь жизненный опыт этот… как его… слово еще такое ваше, современное… Вспомнила, виртуальный. Вот. Когда мне было двадцать шесть, я уже пять лет как была замужем за твоим отцом, три года как тебя воспитывала. А ты все работаешь и работаешь, не в офисе, так над книгами своими – света белого не видишь. А работать должен мужчина. Женская обязанность – хранить тепло семейного очага, детей растить. Неужели ты решила без внуков меня оставить? Я так мечтаю понянчить деточек, пока еще не совсем старая, пока есть силы. А то ведь так, не дай Бог, и помру, не дождавшись внучат. – Софья Альфредовна театрально промокала кружевным батистовым платочком уголки глаз – очень осторожно, чтобы не смазать косметику. Разговоры о смерти были, конечно, чистым шантажом. Моложавость, которой Софья Альфредовна поклонялась, как язычник идолу, проявлялась во всем: в прическе с идеально уложенными золотистыми локонами, в губной помаде с перламутровым блеском, в стильной одежде, обтягивающей все еще стройную, хотя и без былой грации фигуру.

– Ну, мам, хватит уже, – отмахивалась Алина.

– Нет, не хватит! Я только начала! – недовольно произносила Софья Альфредовна, беря в руки одну из дочкиных книг и зачем-то размахивая ею. – Эти твои книги – не что иное, как косметика для души! Только учти: пудрой можно скрыть недостатки кожи, но ею нельзя запудрить собственную жизнь! Это все твой отец виноват, прости господи! Баловал тебя, потакал тебе во всем – ах, Алиночка, она у нас талант! И что из этого вышло? Вот, послушай… – И мама открывала книгу и зачитывала вслух первую попавшуюся страницу: – «Он был похож на летний день, который хочется испить до дна. С этим мужчиной я была готова отправиться на край света, растить и воспитывать наших детей, любить и заботиться о нем так, как солнце наполняет жизнью редкий цветок…»

– Тебе не нравится, как написано? – напрягалась Алина. – Думаешь, слишком банальный образ?

– Да я не о том! – восклицала мать. – Алиночка, солнышко мое, ну сколько можно переводить чувства на бумагу? Очнись, детка моя!

– Я даю людям надежду, – резко отвечала Алина.

– Да при чем тут люди? Ты просто сочиняешь сказки… Для самой себя, – вздыхала мама и направлялась инспектировать дочкин холодильник.

Алину не обижало ироническое отношение матери к ее творчеству. Она привыкла, что далеко не всем людям дано наслаждаться красотой описаний и гаммой изысканных чувств, которые переживали ее герои. Немало находилось людей, особенно в Интернете, кто откровенно смеялся, и иногда очень зло, над стилем Белкиной, называл ее произведения «розовыми соплями в сахаре» или подобными, столь же неприятными словами. Алина научилась игнорировать такие отзывы, быть выше их, просто не замечать – ну чем она может помочь людям, напрочь лишенным чувства прекрасного? Да ничем.

Но вот подобные разговоры с мамой ее раздражали. И потому, что Алина никак не могла взять в толк, зачем, собственно, маме внуки? Все равно ведь не будет с ними сидеть. У мамы и своих дел невпроворот – то портниха, то маникюрша, то выставка в Царицыно, то премьера во МХАТе… Но главное было даже не в этом. Софья Альфредовна разговаривала с дочерью так, точно у дверей Алины дневала и ночевала длинная очередь поклонников, сплошь звезды и олигархи, из которых капризная невеста упорно не желала выбрать подходящую кандидатуру. На самом же деле все обстояло по-другому. Алина была бы ничуть не против завести счастливый роман в жизни, а не в воображении – но что-то никак не получалось…

Всю жизнь Алина выбирала не тех мужчин. Все объекты ее влюбленностей чем-то напоминали ту эстрадную звезду, которой был посвящен розовый дневник времен ее детства, – все такие же потрясающие и такие же недоступные. В подростковом возрасте Алине ничего не стоило влюбиться в персонажа фильма или книги, а то и вовсе в фотографию из журнала. Полгода она вздыхала по соседу из третьего подъезда, обладателю спортивной накачанной фигуры и спортивной красной машины «Форд Мустанг», еще месяцев восемь – по старшему брату своей одноклассницы, молодому, но уже известному популярному телеведущему, которого увидела на дне рождения этой самой одноклассницы. С каждым из них она переживала яркий роман – с красноречивыми взглядами, поэтическими признаниями, пылкими страстями, ревностью, бурными объяснениями и драматическими разрывами. Но, разумеется, все эти романы происходили только в ее воображении.

Первым осязаемым, из плоти и крови, ее возлюбленным стал известный актер, звезда телесериалов. Семнадцатилетняя Алина уже давно вздыхала по нему, а тут узнала, что папин друг, журналист, пишущий о кино и театре, будет брать у этого актера интервью. Она упросила, буквально умолила взять ее с собой на интервью, и когда, робко следуя за журналистом, вошла в гримерную за полчаса до начала спектакля и увидела своего кумира «живьем», то забыла даже собственное имя. Видимо, все ее чувства так ярко отразились на хорошеньком личике, что актер не сумел (ну, или не захотел) остаться равнодушным. Правда, хватило его интереса к ней меньше чем на месяц – но это был чуть ли не самый насыщенный месяц в жизни (в реальной жизни, если быть точным) Алины Белкиной. За это время она открыла для себя интимную сторону отношений мужчины и женщины, за это же время поняла, что роман с подобным человеком предоставляет лишь небогатый выбор – или стоит закупить на оптовом складе несколько ящиков бумажных носовых платков, или сжать всю душу в кулак и научиться спокойно жить до следующего телефонного звонка, ни о чем не думая, не тревожась и не переживая. Но последнего Алина не умела – и потому носовых платков, которыми она весь этот месяц вытирала слезы, было изведено немало. Особенно тогда, когда звонки от знаменитости на ее мобильный телефон вдруг прекратились. Случиться с ним ничего не могло – о таких вещах сразу бы стало известно прессе. Значит, оставалось признать – ее самым что ни на есть банальным образом бросили. Три дня Алина ревела белугой – а на четвертый села за компьютер и на одном дыхании написала один из лучших своих рассказов, тот самый, который так понравился потом редактору глянцевого журнала…

Года через два она пережила новую лав-стори, героем которой стал музыкальный продюсер. Когда они вместе выходили в свет, Алина давала фору многим общепризнанным тусовочным красоткам. Еще бы – молодая без ботокса, стройная без швейцарской боди-подтяжки, улыбчивая без энергетических напитков. Мужчины кидали на нее заинтересованные взгляды, а женщины шипели вслед: «Вот дура, на что она надеется? Он же женат, и развести его не удастся – денежки-то все не его, а женины… Чуть что – супружница оставит его ни с чем…»

Конечно, тусовочные завистницы оказались в чем-то правы – продюсер и не собирался расставаться со своим денежным мешком в облике жены. И Алину вскоре перестали устраивать подобные отношения. В результате разрыва с продюсером родилось еще два рассказа, один лучше другого.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация