— Не смотри на меня, — смущенно пролепетала Антонина. — Я выгляжу, как страшилище.
— Ты прекрасна.
И он говорил это серьезно, несмотря на ее распухший нос и синяки. Ибо после смерти мужа в ней проявилось что-то искреннее, цельное, чего не было заметно раньше. Как будто она осторожно, неуверенно начала снимать с себя хрупкие наслоения, одно за другим.
— Покажи мне, — сказал Алексей. — Покажи свой подарок.
Антонина провела его через квартиру к платяному шкафу в дальнем конце прихожей и с гордым видом распахнула дверцы. Увидев то, что находилось внутри, Алексей нахмурился. Сначала он был удивлен, но потом постепенно начал улыбаться. На латунной вешалке висела форма офицера Красной армии.
52
В темноте лес казался иным миром. Лида думала, что глаза привыкнут, но они все никак не привыкали. Она почти ничего не видела. Зато слышала. Слышала ночные звуки, от которых дыбились волоски на руках и пересыхало в горле. Это был мир тихих, крадущихся звуков, едва слышных шорохов, осторожного шуршания и глубоких влажных вдохов. Ей стоило больших трудов заставить себя не вздрагивать от каждого шелеста. От ощущения надвигающихся теней ее так и подмывало обхватить себя за плечи и сжаться. Или пуститься наутек.
— Все хорошо? — раздался над ухом шепот Чана. — Да.
Она услышала, как он медленно вздохнул, и подумала, как много выдал ее односложный ответ. Как долго они просидели на корточках у поваленного дерева? Час? Два? Она уже давно потеряла ощущение времени. Здесь не было ни луны, ни неба, только черное покрывало над головой, испещренное еще более черными пятнами покачивающихся на ветру крон деревьев, ветви которых жалобно поскрипывали и издавали скорбные стенания. Ей это напоминало каких-то диких животных, попавших в ловушку. Она не разговаривала и не двигалась. Старалась сидеть как можно более неподвижно. Холод пробирал до костей. Лишь тепло Чана просачивалось через пальто ей на руку, и она сосредоточилась на нем. Когда она начинала задумываться о том, что должно было произойти, ее бросало в дрожь.
— Тебе страшно? — Ухом она ощутила влажное дыхание Чана.
— За себя — нет.
— За отца?
Она кивнула. В темноте он не мог этого видеть, но Лида не сомневалась, что он почувствует ее движение.
— Если мы ничего не сделаем, он наверняка погибнет.
— Я знаю.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить его.
— Я знаю.
— Но вначале я буду защищать тебя.
Неожиданно он замер, точно окаменел, и Лида поняла, что его обостренные чувства уловили нечто, чего не услышала она. Через пятнадцать секунд она увидела. Микроскопическое пятнышко света. Где- то очень далеко. Оно приближалось, мелькая между деревьями. Расстояние до него было еще слишком большим, чтобы слышать какие-то звуки, но они оба сразу поняли, что это. Конвой грузовика. Сердце Лиды заколотилось, нагоняя горячую кровь и адреналин в замерзшие конечности. Она была готова двинуться, но рука Чана опустилась на ее бедро, удерживая на месте.
Сегодня будет трудно. Прижимаясь спиной к металлической стенке, Йене сидел на скамье в кузове грузовика, глаза его были закрыты. Так он отгонял от себя темноту. Грузовик грохотал, его мощный мотор натужно ревел на изборожденной колеями дороге, колеса скользили по снегу и льду. Все это тревожным эхом отзывалось в голове Йенса, но он не позволял волнению захватить себя.
Сегодня будет трудно, насчет этого у него не было иллюзий, но он привык к трудностям. Йене уже и забыл вкус простоты, и мысль об этом расстроила его. Чтобы перестать об этом думать, он представил себе огромный дирижабль во всем его великолепии. Серебристый блеск циклопических боков в безоблачном небе, хитросплетение рассчитанных и скрупулезно воссозданных им внутренних балок и перекладин, эту сложнейшую паутину внутри гладкой оболочки. Он позволил себе улыбнуться. Последний месяц оказался хорошим, даже лучше, чем он мог себе представить. В его жизни опять появилась дочь. Он видел ее. Он видел Лиду воочию, своими собственными глазами. Но даже это принесло с собой печаль, острую, пронизывающую боль, потому что встреча с ней напомнила ему о потере жены, Валентины.
Наверное, он вздрогнул, потому что Ольга взяла его за руку. Она сидела рядом с ним, и ее тело казалось таким тонким, что она больше напоминала тень, чем человека, и иногда в темноте грузовика он даже задумывался, не вообразил ли он ее себе, подобно тому как он воображал в мыслях новые конструкции и аппараты. Фриис сжал пальцы Ольги, чтобы убедиться, что она существует на самом деле… Или для того, чтобы убедиться, что он сам существует на самом деле? Иногда он сомневался в этом.
Впрочем, полковник Тарсенов дал понять, что сегодняшнее испытание будет проведено вне зависимости оттого, существует кто-то из них на самом деле или нет. Дирижабль поднимет в воздух баллоны с фосгеном, и ядовитый газ будет выпущен над трудовым лагерем, чтобы можно было определить, на какое количество людей он произведет свое воздействие. Воздействие? Нет. Правильнее будет сказать: сколько человек будет убито. Бабицкий предупредил, что остальные специалисты займут место в группе Йенса после того, как будет закончена первая проверка. Но что будет потом? Очередные проверки над другими лагерями? И когда это закончится?
Грузовик подбросило, и где-то в темноте чей-то затылок или локоть ударился о железную стенку. Тихо выругался Елкин. Сегодня будет трудно.
Алексей выскользнул из углубления, которое выцарапал в твердой земле, и подошел ближе к дороге. Те, кто был рядом с ним, сделали то же самое — точно невидимая зыбь прошла по ночному воздуху. Когда желтые фары приблизятся, любое движение станет заметным, поэтому ворам нужно было заранее занять позиции и замереть, став неотличимыми от стволов деревьев.
Машины приближались. Алексей уже слышал их. Резкий звук моторов далеко разносился в тишине леса. Три пары фар прорезали туннели сквозь темноту. Для него это было неожиданностью. Обычно впереди грузовика ехала всего одна машина, но на этот раз грузовик с заключенными ехал в центре, а сопровождающие машины — спереди и сзади. В каждой из машин сидело по четыре солдата, еще двое — в кабине грузовика. Всего десять человек. Очевидно, что полковник усилил охрану, но ненамного. Какому нормальному человеку могло прийти в голову устраивать засаду на грузовик, набитый инженерами и учеными?
Ствол дерева был на месте. Молодая сосна лежала поперек дороги, как будто поваленная ветром. Первая машина сопровождения остановилась, дрожа металлическими боками. При свете Алексей увидел, что это двухдверная «НАМИ -1» с брезентовым навесом. За ней близко друг к другу стояли грузовик и еще одна «НАМИ». Дверца пассажирского места первой машины открылась, и на дорогу вышел высокий солдат. Его лысый череп блестел от яркого света фар грузовика.
— Черт! Тут дерево упало.
— Убери его, — сказал ему водитель.
— Пошел ты знаешь куда? Оно слишком тяжелое, я не собираюсь тут сам надрываться. Иди сюда, давай вместе.
