Когда она увидела его, у нее перехватило дыхание. Он тоже был одет в рубашку и джинсы и выглядел в этом наряде очень спортивным. Его одежда была довольно потрепанной. И ей вспомнились те времена, когда он ходил в грязных и рваных джинсах. Рукава его рубашки тоже были закатаны, а брюки висели на нем, словно были на два размера больше. Воротник рубашки расстегнут. На плече висел фотоаппарат.
– Привет, – поздоровалась Джессика и, пытаясь справиться с дыханием, приложила руку к груди. – Как поживаете?
У Картера было отличное настроение. Он снова видит Джессику. Всю неделю он безуспешно пробовал выбросить из головы мысли о ней. Раньше он ни о ком так подолгу не думал. А о Джессике он мог думать часами. Мысли о ней занимали его целиком. И теперь он понимал почему. Картер чувствовал нежность к Джессике, несмотря на ее повседневную одежду: потертые голубые джинсы и огромную, не по размеру, розовую рубашку. Она показалась ему необыкновенно красивой. Чистые, недавно вымытые волосы были забраны в высокий конский хвост. Лицо без косметики выглядело каким-то сияющим, а кожа удивительно здоровой. Улыбка лишь слегка тронула уголки губ Джессики, но была такой доброй и теплой, что у Картера замерло сердце. Очки сползли с носа, но даже это не портило Джессику. Она была просто ослепительна. Ему подумалось, что она похожа на свежий порыв ветра, который ворвался в затхлый подвал его застоявшейся жизни. Она очень отличалась от всех женщин, которых он когда-либо знал. Была такой естественной и совершенно не претенциозной, свежей и неиспорченной.
– У меня все отлично, – сказал он, приветливо улыбаясь. – Простите, что потревожил вас в такой неподходящий день. В субботу, да еще и с утра.
Тут его взгляд упал на узел с бельем, который она держала.
Обняв узел обеими руками, Джессика крепко прижимала его к себе.
– Я… Мм… В субботу утром я занимаюсь домашними делами. Обычно я встаю раньше. К этому времени я уже заканчиваю вторую стирку. Но сегодня неожиданно проспала.
– Должно быть, вы устали?
Картер заметил тени у нее под глазами. Странно, как он мог увидеть их сквозь толстые стекла ее очков? Но возможно, он успел их рассмотреть, когда очки сползли. Впрочем, на цвет лица усталость никак не повлияла: Джессика не была бледной и изможденной. Кожа ее была удивительного оттенка: розовый сочетался с цветом слоновой кости.
– Наверное, у вас было много работы на этой неделе? – с сочувствием спросил Картер.
– Очень, – со вздохом произнесла она и улыбнулась.
– А вы собираетесь отдохнуть в эти выходные?
– Да, немного. Если останется время. У меня накопилась масса хозяйственных дел. К примеру, стирка. – Она кивнула на узел с бельем. – А еще мне нужно сходить на рынок и в аптеку. Но ведь это тоже своего рода отдых. Когда я занимаюсь домашними делами, голова совершенно свободна. Занимаясь хозяйством, я отдыхаю от работы в университете.
– Значит, без дела вы никогда не сидите? – Картер добродушно рассмеялся.
Она покачала головой:
– Да уж, я не привыкла сидеть сложа руки. Безделье не для меня.
– А вот я когда-то был настоящим бездельником. В искусстве ничегонеделания мне не было равных. – Он криво усмехнулся. – Помню, моя мать приходила в настоящее бешенство, когда видела, что я опять лодырничаю. А я тогда почти все время бездельничал. Если около нашего дома не маячили полицейские, моя мать знала, что я лежу в своей комнате на диване и смотрю телевизор. – Черты лица его, бывшие еще минуту назад такими жесткими, смягчились. – А теперь мне крайне редко удается отдыхать даже в выходные. Кстати, – он кивнул на фотоаппарат, висевший у него на плече, – я приехал, чтобы еще раз все осмотреть на месте и сделать несколько снимков. В такой замечательный день все мои мысли заняты исключительно поместьем Кросслинов. – Взглянув на Джессику, он наконец решился сказать то, что хотел с самого начала: – Не хотите составить мне компанию?
Джессика глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь привести дыхание в норму и успокоиться. Но безуспешно. Она так разволновалась, что никак не могла унять дрожь и справиться с сердцебиением. Стоит ли ей принять предложение Картера? Разумно ли это?
– Я не знаю… – неуверенно начала Джессика. – У меня еще столько дел. Выстирать белье, пропылесосить ковры…
От Картера исходило такое тепло и спокойствие, что она готова была согласиться. Но потом все же засомневалась.
– Мне еще нужно вытереть пыль во всем доме… Да и потом без меня вам будет удобнее, вы сможете наедине с собой свободнее отдаться полету фантазий. Я, наверное, буду только мешать.
– Наоборот, я буду рад вашему обществу. А если вдруг на меня снизойдет вдохновение, я вам об этом скажу, и мы просто помолчим. Пойдемте. Хоть ненадолго. Сегодня слишком чудесный день, чтобы отказывать себе в удовольствии и заниматься скучной домашней работой.
Сегодня его глаза не были такими темными. Их цвет теперь напоминал молочный шоколад. Но ресницы Картера казались еще гуще… В этот день они были просто необыкновенно густыми. Почему она не замечала этого раньше?
– Не знаю даже… – проговорила Джессика растерянно. – У меня действительно много дел.
– Могу предложить такой план, – сказал Картер. – Я начну осмотр вашего поместья один. Буду двигаться по тому же маршруту, каким мы с вами шли в прошлый раз. Вы, когда закончите все свои дела, можете ко мне присоединиться.
Джессике такой план действий показался удобным. Картер сегодня был таким предупредительным, что капризничать было просто глупо. К тому же он ведь приехал, чтобы работать над ее проектом. Да, не в самый удобный день, но, может, у него по-другому просто не получалось? Возможно, он захочет поделиться с ней своими соображениями.
– Но мои дела займут уйму времени, – предостерегающим голосом сказала Джессика. – Я могу задержаться.
– Ничего страшного. Я собираюсь пробыть здесь еще долго. Так что можете не спешить.
Подмигнув ей, Картер развернулся и пошел.
Джессика еще долгое время стояла неподвижно, привалившись к стене и пытаясь унять бешеное сердцебиение, и размышляла, почему Картер ей подмигнул. Что это могло означать? Потом отправилась на кухню, хотя здесь-то как раз ей делать сейчас было нечего. Остановилась в нише и, не отдавая себе отчета, несколько минут смотрела в окно. И только потом, очнувшись окончательно, отправилась в прачечную, находившуюся в подвале. Обычно стирка ее успокаивала своим простым и раз и навсегда заведенным порядком. Но теперь ее мучили противоречивые мысли, и это занятие не приносило ей обычного успокоения.
Потом она начала пылесосить. Никогда в жизни еще она не справлялась с задачей так быстро, как в этот день. Джессика решила, что причиной такого всплеска энергии является нервное возбуждение. Пыль, впрочем, вытирала несколько дольше, чем планировала. К счастью, Джессике нужно было убрать не во всех комнатах, а только в тех, где она постоянно жила. Поэтому она справилась с уборкой относительно быстро. Когда Джессика вышла из дому, зашнуровав кроссовки и захватив с собой полную сумку хлеба, простыни были уже в сушилке, а одежда – в стиральной машине.
