Переодетый в расписной халат, полотняную рубаху и теплые
чулки, царь приказал посадить себя на постели поудобнее и ужин подать к нему, а
пока пожелал сыграть в шахматы. Годунов уже вздохнул обреченно, приготовившись,
как обычно, проиграть, однако нынче царь выбрал противником молодого Романа
Биркина – в прошлый раз партию с ним Иван Васильевич едва свел к ничьей и
порадовался, что наконец-то попался умелый противник. Сейчас он твердо решил
выиграть, тем паче что Биркину выпало сражаться черными.
Шахматные фигурки были выточены из слоновой кости
московскими умельцами, потому изображали не какого-нибудь короля и королеву или
турецкого султана с его султаншею, как водилось обыкновенно, а государя с
посохом и царицу в венце: их чертам было придано сходство с самим Иваном
Васильевичем и покойницей Анастасией. Ладьями были фигурки, напоминающие
опричников, туры были похожи на самых осанистых бояр, кони оставались конями, а
пешки имели вид ратников московских.
Роман Биркин быстро расставил свои фигурки и ждал, когда
закончит государь. Видимо, доска стояла неровно, потому что белый король падал,
падал и наконец скатился с доски. Иван Васильевич потянулся за ним – и вдруг
прижал руку к сердцу, завел глаза, повалился навзничь…
Сделалась страшная суматоха! Крик и плач стояли по всему
дворцу, заунывно гудел большой колокол Ивана Великого. Митрополит спешно прибыл
во дворец, чтобы исполнить давно выраженную волю государя и постричь его перед
смертью: это было общепринятым обычаем. В монашестве дано было умирающему имя
Ионы.
В общей кутерьме мало кто заметил, что Годунов мгновенно
собрал в соседней палате своих людей и отдал им несколько кратких приказаний. В
течение часа после этого дома всех Нагих были окружены стражею, а царице Марье
объявлена воля нового государя: наутро же с отцом, братьями и всеми
родственниками отправиться в Углич, назначенный удельным городом царевичу
Дмитрию.
Гадатели и колдуны в своем застенке пали на колени и
возносили хвалу Господу, а также всем тем темным силам, которые дали
исполниться их пророчеству. И никто не обращал внимания на старуху, которая,
притулившись в уголке, заходилась горькими, неизбывными слезами.
А между тем Иван Васильевич оставался жив еще несколько
часов…
Но 18 марта не успело смениться 19-м, как все было кончено,
и Богдан Бельский закрыл глаза смиренного инока Ионы – бешено гордого и
самовластного человека, который всю жизнь ощущал себя не столько смертным
существом, сколько олицетворением и воплощением Руси. Вручил Богу душу великий
государь Иван Васильевич Грозный, царь и великий князь всея Руси, Владимирский,
Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астраханский, государь
Псковский и великий князь Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский,
Булгарский и иных земель, государь и великий князь Нижнего Новгорода,
Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский и
отчинный государь и обладатель земли Лифляндской Немецкого чина, Удорский,
Обдорский, Кондинский и всей Сибирской земли повелитель!
Закатилась звезда поднебесная, угасла свеча воску ярого…
Апрель – июнь 2000 г.
Нижний Новгород
