– Ну что, Захарьин? – хохотнул Иван Васильевич. – Покажи
нашу царскую грозу – и сразу начнешь добро наживать, в мошну складывать, как
Митроня. Знаешь, он каков богатей? Скоро все мое царство скупит, и меня в
придачу. Ну, давай, гром, греми! Спускай портки, Захарьин, да тужься крепче!
Васька не шелохнулся, только лицо его под слоем разноцветных
пятен побелело.
– Ну? – круто заломил бровь Иван Васильевич. – Будешь
греметь?
– Нет, – выдавил Захарьин.
– Не-ет? Это почто же?
– Я, царь-батюшка, боярский сын, а не воняло подзаборное, –
вдруг громко, отчетливо выговорил Василий. – Прикажи мне жизнь свою за тебя
отдать, и я отдам, глазом не моргну, а на этакое непотребство ищи других! Без
чести и совести!
– Жизнь отдашь? – медленно повторил Иван Васильевич. –
Хорошая мысль. А ну-ка, пошли!
Не взглянув на жену, он выметнулся из царицыной палаты,
волоча за собой Захарьина. Тот упирался, однако разошедшийся Митроня прыгал
рядом, осыпал его тычками да щипками, не давая вырваться.
Анастасия метнулась было следом, однако ноги вдруг
подкосились, и она упала на колени.
В двери заглянула перепуганная боярышня, крикнула остальных
комнатных девушек и боярынь, схоронившихся подале от царя.
Царицу подняли, усадили в кресло, терли виски душистой
водкой, звали Линзея. Архиятер примчался, велел расстегнуть на царице тугое
ожерелье и непременно приотворить окошко. Боярыни не могли справиться с
разбухшей после дождей деревянной рамою малого окошечка, кое выходило во
внутренний дворик и было сделано нарочно для проветривания. На прочих-то окнах
переплеты были свинцовые, литые, никогда не отворяемые! Кликали кого-нибудь из
мужской прислуги, однако никто почему-то не отозвался.
Линзей, с тревогой вглядывавшийся в бледное, покрытое потом
лицо Анастасии Романовны, пошел помогать женщинам. Ему удалось приподнять раму
– и тут взгляд его упал на нечто, происходившее за окном. Лекарь так и замер,
низко склонившись к окну и вцепившись в створку.
– Чего стал, чудо заморское? – проворчала старшая боярыня
Анна Петровна Воротынская, подходя к лекарю и нетерпеливо дергая его за рукав.
В следующее мгновение она испустила сдавленный крик и
повалилась на пол, обморочно закатив глаза.
Прочие женщины кинулись к окну – и тут же их словно ветром
по углам разнесло. Кто кричал, кто визжал, кто сидел молчком, но все норовили
как можно крепче зажать руками глаза. А из открытого окна неслись крики и
рычание.
Анастасия, с трудом владея онемевшим телом, поднялась и
сделала несколько шагов. Линзей попытался заслонить окно, однако Анастасия
слабой рукой отстранила его и высунулась наружу. Приоткрыла рот, чтобы глотнуть
свежего, прохладного воздуха – да так и подавилась им.
Внизу, прямо под ее окнами, была огороженная площадка,
усыпанная золотистым, чистым песком. Анастасия хотела, чтобы сюда навезли земли
и насажали цветов, однако царь почему-то противился. Площадку посыпали отборным
песком и тщательно мели, однако сюда никто, кроме подметальщиков, не заходил.
Постепенно Анастасия привыкла к ее пустоте и не обращала на нее никакого
внимания. Однако сейчас площадка не пустовала. К ограде прилипли любопытные, а
по песку метался человек – весь ободранный, в окровавленной одежде, – пытаясь
увернуться от двух огромных бурых медведей, которые ходили за ним, неторопливо,
но проворно цапая лапой жертву, стоило ей приблизиться к ограде, и забрасывая
ее снова на середину площадки. Человек еле волочил ноги, одна рука его, видимо,
перебитая, висела как плеть, одежда болталась клочьями, открывая раны на теле.
Откуда-то сбоку послышался свист, и один из медведей, словно
подстегнутый, вдруг поднялся на задние лапы и передней, когтистой, с силой
сгреб с головы жертвы всю кожу вместе с волосами. За мгновение до того, как
волна крови залила лицо несчастного, Анастасия успела увидеть два пятна вокруг
его обесцвеченных смертью глаз. Одно пятно было желтое, другое черное.
Она даже не вскрикнула – беззвучно упала замертво.
Глава 8
Доктор Елисей
И снова, и снова переворачивает чья-то всевластная рука
песочные часы судьбы, обрекая человека на горе и радость, на слезы и смех.
Сыплются песчинки, дни и ночи, слагаясь в недели, месяцы, годы. И мы так
привыкаем к этому, что постепенно забываем: однажды часы забудут перевернуть, и
веселое шуршанье жизни сменится молчаливой смертной пустотой…
В ознаменование окончательной победы над Казанью царь Иван
Васильевич повелел в 1555 году заложить на Рву, неподалеку от Фроловских ворот
Кремля,[20] новый собор – Покровский, по имени Покрова Богоматери. Судя по
рисункам, которые представили ему нанятые для сей постройки знаменитые зодчие
Барма и Постник, собор обещал стать новым чудом света. Девять разноглавых
храмов с разноцветными куполами будут объединены общим основанием и внутренними
переходами, и царем велено было красоту эту устроить так, чтобы слепила глаза.
Едва лишь началось строительство, как у подножия храма
повелись юродивые и прочая нищая братия. До Анастасии доходили слухи о каком-то
Василии Блаженном, который был знаменит своими проделками. Едва ли не столетний
старец, он жил без крова и одежды, подвергал себя великим лишениям, отягчал
тело железными цепями и веригами. Уверяли, что не единожды видели люди: бегает
он по Москве-реке, аки посуху! Славен был Василий и как врачеватель. Какой-то
боярин подарил ему за исцеление дочери дорогую шубу. Мошенники, всегда во
множестве обретавшиеся среди нищих, задумали обманом выманить ее и продать.
Один вор прикинулся мертвым, а его сотоварищи, канюча, попросили у Василия на
погребение. Не откажешь в такой просьбе, ведь это великий грех. Василий покрыл
обманщика своей шубой, но изрек:
– Будешь ты мертв за лукавство свое, ибо писано в вещих
книгах: лукавому несдобровать.
И что же? Когда Блаженный ушел и мошенники стали подымать
своего сотоварища, он оказался мертвым!
Как-то раз Василий предрек пожар в Новгороде, уничтоживший
чуть не полгорода. С тех пор сам царь почитал его яко провидца сердец и мыслей
человеческих. Одно время он даже намеревался зазвать Блаженного во дворец –
чтобы наложил свои исцеляющие руки на царицу. В самом деле, лечит же Василий
других – почему бы не вылечить Анастасию Романовну, которая никак не могла
оправиться от последних родов?!
