Да, Дмитрий видел Марину Алексеевну, которая
стала на мостике, растерянно оглядывая каждую проносившуюся мимо машину.
Согласно уговору, она положила деньги в пластиковый пакет, который сейчас
свободно болтало ветром. Молодец (он тоже, как, впрочем, и все остальные, не
верил, что произойдет честный обмен) вчера готов был биться об заклад, что
пакет у Лёлиной матери просто-напросто вырвут ушлые ребята, высунувшись из
машины, а скорее перевесившись с мотоцикла, как модно грабить прохожих в
Италии. Да, может быть, с мотоцикла… И все-таки она стоит метрах в полутора от
края дороги, любой, кто захочет выхватить пакет, должен будет остановиться хоть
на минуту, а любой, кто здесь остановится…
– Такси вызывали? – спросил Молодец, но
Дмитрий уже и сам увидел желтую машину, которая приостановилась рядом с Мариной
Алексеевной. Может, измучившись от безделья, таксист предлагал подвезти
женщину? Нет, он что-то спрашивает. Марина Алексеевна покачала головой, потом
начала что-то объяснять, показывая вперед, на проспект Гагарина. Таксист, который
спрашивает у случайного прохожего, куда ехать?.. Достаточно редкая картина!
– Внимание! – крикнул вдруг Молодец, и
Разумихин, с грохотом захлопнув капот, влетел на свое место и включил
зажигание. Дмитрий вел биноклем за высоким человеком в серой ветровке, темных
очках и шляпе, нахлобученной на самые уши. С воплем: «Такси! Подождите, такси!»
– он несся напрямик через пустырь, отчаянно размахивая руками.
Его усилия были оценены: водитель гостеприимно
распахнул дверцу. Дмитрий опустил бинокль. Лица все равно не разглядеть, хотя
что-то знакомое просматривается в этой долговязой фигуре… Или кажется?
– Взято! – завопил Молодец.
Да. Они все видели, как бегущий вырвал у
Марины Алексеевны пакет, вскочил в такси – и желтый автомобиль с места взял
полный ход.
Что и требовалось доказать.
Марина Алексеевна беспомощно протянула руки
вслед такси, но больше Дмитрий на нее не смотрел.
Такси мотнулось вправо, на съезд, но тут же
развернулось на развязке и через мгновение появилось наверху, на дороге,
ведущей в арзамасском направлении.
– Спокойно, я их вижу, – сообщил
Молодец. – Не дергайтесь пока. Опять поворачивают… На проспект! Ату их!
Значит, целью всех этих метаний похитителей
было выявить слежку. И вот желтое пятно понеслось по проспекту Гагарина!
Разумихин вывернул туда же. Мимо, как стрела,
пронесся «Москвич», крыша которого уже опустела, но видно было, что Андрей
торопливо сматывает какую-то большую белую тряпку. Шарик лопнул – вот как это
называется.
– Ведем, как договорились? – послышался
голос Молодца, и Дмитрий, не тратя времени на слова, махнул ему, когда «Волга»
пошла на обгон.
Они вплотную приблизились к такси –
достаточно, чтобы заметить победительный хлопок ладонями, которым обменялись
водитель и пассажир. Вообще было видно, что эти двое необычайно довольны собой:
оживленно переговаривались, то и дело поворачиваясь друг к другу, хохотали…
– Лохи, – сквозь зубы выговорил
Разумихин. – Типичные лохи! Смотри, они настолько ошалели от радости, что
теперь даже слежку не просекают! А номер ты все же запиши.
Дмитрий не глядя черкнул черным фломастером в
приготовленном блокноте.
Они уже проскочили Мызу. Здесь «Москвич»
обошел «Волгу», а потом и такси. Наверное, со стороны такая прыть у
заслуженного старикашки могла показаться странной: ведь все три автомобиля по
пустому проспекту шли не меньше чем на восьмидесяти!
– Гаишников на нас нет, – проворчал
Разумихин. – Или есть?!
Издалека донеслось завывание сирены.
«Неужели Марина Алексеевна все-таки сообщила в
милицию?!» – мелькнуло в голове у Дмитрия, но тут же он сообразил, что вой
сирены не догоняет их, а несется навстречу. Водители редких машин торопливо
жались к обочине. То же сделал и «Москвич». Желтое такси слегка сбавило
скорость, но убраться с дороги не успело. Со стороны города на взгорок вылетела
милицейская «Волга», и вдруг из громкоговорителя донесся приказ:
– Водитель такси, примите к обочине! Водитель
такси, примите к обочине!
Желтая машина суетливо сунулась вправо,
сделала попытку перевалить через высокий бордюр, но села на него днищем. Из
глушителя вылетело облачко дыма. В ту же минуту распахнулись обе дверцы, и
водитель вместе с пассажиром, который прижимал к груди пакет, ринулись прочь от
такси, норовя обогнуть здание кинотеатра «Электрон» и скрыться за гаражами.
На миг растерявшийся Разумихин едва успел
вильнуть к обочине, чтобы пропустить машину сопровождения, вслед за которой
важно ехал кортеж роскошных автобусов. Похоже, какие-то гости города
направлялись в аэропорт.
Однако сейчас было не до них. Дмитрий рванул
свою дверцу и вывалился на обочину. Он еще успел услышать, как Разумихин что-то
кричит ему, а может, по сотовому ребятам, но не разобрал ни слова, забыв обо
всем, кроме двух спин, мелькающих впереди.
Они даже не додумались броситься врассыпную,
хотя, впрочем, все равно – на каждого беглеца приходилось по два ловца, так что
шансов уйти у тех не было. Дмитрий прекрасно понимал, в какое изумление поверг
своих товарищей, сломав разработанную схему преследования, но на объяснения не
осталось времени. Сейчас главное было, что он оказался прав, к сожалению. К
сожалению потому, что эти двое не приведут его к Лёле: они, увы, не имеют
отношения к ее исчезновению. Все раньше или позже выяснилось бы… хорошо, что
раньше, хорошо, что у этих молодых мерзавцев так быстро сдали нервы!
Мысли беспорядочно прыгали в голове.
Высокий, в серой ветровке, обернулся, и
Дмитрий чуть не расхохотался при виде его густых черных усов. Беглец на миг
сбился с ноги, увидев летящего за ним парня в джинсе, а не в милицейской форме.
Мысль об ошибке, похоже, мелькнула в его голове, но выражение лица Дмитрия не
оставляло места для инотолкований, поэтому он снова наддал ходу. Шофер наконец
вильнул в проулок, однако Дмитрий не обратил на его маневр никакого внимания, а
донесшийся вскоре вопль свидетельствовал, что он поступил правильно:
«похитителя» повязали ребята. Наверное, этот вопль долетел и до беглеца и
заставил его споткнуться. Он опять оглянулся – и вдруг, резко отшвырнув пакет,
метнулся в сторону, во дворы. Дмитрий усмехнулся: он еще и не разбежался-то как
следует, но сейчас самое время сделать это. Беглец не сомневается, что
теперь-то уж оторвется, если бросил деньги. А не все такие жлобы, как ты,
придурок!
