Да, взобраться на завал могла бы только
обезьяна. Человек, впрочем, тоже… А скорее всего эта незамысловатая баррикада
была рассчитана на туристов-лодочников, рыбаков, которые вздумали бы пройти к
верховьям Завитой. Наткнувшись на преграду, они неминуемо оказались бы перед
выбором: бросить лодку и продолжать путь пешком либо вовсе не продолжать этот
путь. Можно спорить: девять из десяти повернули бы обратно. Забавно. Что же за
нелюдимы проживают в этой Лесной, почему так стерегут свой покой?
Дмитрий не замечал, что его пальцы
конвульсивно сжимаются и разжимаются на рулевом колесе. Все время пути, который
требовал максимальной сосредоточенности, он гнал от себя мысли, которые так и
норовили подступить, взять в плен: мысли о Лёле. Что все эти странности могут
означать для нее, чем они для нее обернутся? До этого самым жутким было предположение:
увезли на какую-нибудь «базу отдыха», то бишь – публичный дом для мелкой
уголовной братии. О такой «базе» он читал в газете с полгода назад, и теперь
эта самая статья вспоминалась беспрестанно. Неизвестно, сколько времени длились
бы там забавы, но один из «отдыхающих», который был в розыске, как-то раз
привел за собой «хвост». Нагрянула милиция, и вот что выяснилось – ко всеобщему
изумлению: девушки добровольно соглашались поехать на «базу» подработать! Им
даже платили за «услуги» – какую-то ерунду, конечно, однако они были сыты,
веселы и вполне довольны судьбой, эти девчонки из провинциальных городишек,
приезжавшие в Москву за столичной жизнью, убедившиеся, что она им не по зубам,
но не желавшие возвращаться домой и, уж конечно, предпочитавшие ублажать
«братков», чем валяться с кем попало на вокзалах за бутылку пива и пакет
чипсов.
Конечно, всякие грязноватые подозрения порою
еще вспыхивали, но их гасила мощная, темная тревога, с каждым часом, с каждой
минутой все более властно завладевавшая сознанием Дмитрия. Дело здесь не в
вульгарных «развлекухах» «новых русских» отморозков. Но в чем? Кому ненароком
перешла дорогу Лёля, за что ее понадобилось изолировать? Предположим, ей
невзначай стала известная какая-то опасная тайна. Но почему понадобилась именно
изоляция, когда можно было заставить замолчать свидетельницу иначе? Или
все-таки правдивы те бредовые предположения, которые родились после посещения
Центра крови? И что тогда найдет он, когда окажется в Лесной? Пристанище нового
вампира, местного Дракулы, который продлевает свою жизнь, питаясь кровью
молоденьких девиц?
Очень хотелось презрительно усмехнуться. Да и
никакой другой реакции эта мысль не заслуживала! А вот… не усмехалось как-то.
Более того – в голову лезли предположения одно страшнее другого, и все они
касались судьбы единственного человека на свете, единственной женщины…
Может быть, если бы он оказался здесь один, не
сдержался бы, дал волю своему горю, сдался бы подступившему отчаянию. Но Андрей
и так слишком часто кидал на него сочувственные, понимающие взгляды. Да и, если
честно, времени нет на причитания. Успеет еще попереживать потом, когда найдет
Лёлю. Если найдет…
– Ну что? Дальше начинается пеший
туризм? – спросил Андрей таким бодрым тоном, словно ему и в голову не
могло взбрести, с чего это вдруг примолк, пригорюнился его друг.
– Видимо, да. – Дмитрий, старательно
пряча глаза, обернулся назад, выволакивая сумки со снаряжением.
– Ты что, хочешь сказать, что мы все это
потащим на горбу? – Андрей с комическим ужасом схватился за голову. –
Да ты никак и впрямь готов брать приступом крепости!
– Все не все… – Дмитрий сноровисто распределял
вещи по двум рюкзакам. – Лучше перебдеть, чем недобдеть. Своя ноша не
тянет.
– Скажи еще – все мое ношу с собой, –
проворчал Андрей. – А базуку зачем переть?! Ты собираешься устраивать
показательные выступления отряда МЧС?
Базукой назывался переносной огнетушитель,
который, подобно «Атаману», пока еще проходил полевые испытания. Сфера его
действия была просто фантастична. Базука могла метать различные огнетушительные
составы, ставить светотеплозащитные завесы, создавать среды, предотвращающие
объемные взрывы пыли, газа, паров, локализовать радиоактивную и токсичную пыль.
Она представляла собой висящий на ремне, на манер охотничьего ружья, ствол переменного
калибра, состоящий из метровой основной и короткой казенной части, в которую
вставлялся стандартный вышибной патрон двенадцатого калибра с пороховым
зарядом. Ударно-спусковой механизм работал по типу упрощенного винтовочного
затвора или револьвера. На перезарядку требовалось не больше двадцати секунд.
Устройство наводилось на очаг пожара, и производился выстрел.
Пятнадцати-двадцатипроцентный раствор воды с пенообразующим веществом за
полторы секунды превращался в высокоскоростной (а точнее – летящий со скоростью
пятьдесят метров в секунду) поток, который накрывал горящий очаг…
Нет, если честно, Дмитрий не верил, что там,
куда они с Андреем идут, им придется тушить пожары. Устраивать их – это
вероятнее. Но базука в его восприятии с самого начала, с первой, так сказать,
встречи была прежде всего мощным оружием поражения. Ведь у них нет никакого
другого оружия, кроме его охотничьего ножа и газового пистолета Андрея. А
эмчээсовская базука при надобности могла остановить вооруженного противника не
слабее, чем настоящая ручная пушечка. Поэтому он молча навьючил зачехленный
снаряд на левое плечо, а на правое вздел лямки рюкзака с непременным комплектом
КГС-1 и ручным «Лукасом», оставив Андрею сумку с аптечкой и сухим пайком.
– Ну? Вперед?
И полез на крутояр, цепляясь за оголенные
корни берез, нависших над речкой.
Километров через пять необременительного пути
по едва заметной лесной тропе, только дважды перегороженной буреломом, в
котором на сей раз не удалось обнаружить ничего подозрительного, они подошли к
небольшому холму. Обойти его не составляло никакого труда, однако Дмитрий начал
взбираться наверх.
– Умный в гору не пойдет, – ворчал, пыхтя
за его спиной, Андрей. – Умный гору обойдет!
Больше комментариев не последовало.
Разумеется, Андрей и сам прекрасно понимал, почему Дмитрием вдруг овладела
неодолимая страсть к скалолазанию. Пора было осмотреться: ведь все это время
они шли практически вслепую, руководствуясь скорее инстинктом, чем
приблизительными справками по карте, оказавшейся слишком мелкомасштабной.
Лесная на ней вообще не была обозначена, но где-то же она располагалась!
Они взошли на взгорок, однако лес впереди
стоял слишком высокий, и разглядеть ничего не удалось. Тогда Дмитрий забрался
на березу – без помощи, между прочим, комплекта для промышленного
скалолазания! – и смог наконец убедиться, что Лесная не призрак. А ведь,
если честно, возникали и такие мысли. Однако вон она, деревушка дворов в
тридцать, раскинувшаяся на самом берегу Завитой, здесь совсем узкой,
обмелевшей. Очевидно, ниже по течению ее питали лесные ключи или подземные
источники, а здесь она была невзрачной и смирной: воробью по колено.
