Он зашагал прочь с Александрой, крепко держащей его под руку. Хендерсон опустил монокль и двинулся в противоположном направлении.
Онория осталась со своим мрачным молчаливым мужем.
– Знаешь, – сказала она, – общество осудит тебя, если ты убьешь графа.
Он сузил глаза.
– Ты считаешь, я должен отступить?
– Нет. Я вполне тебя понимаю.
Кристофер холодно посмотрел на нее. Они впервые говорили наедине после вчерашнего разговора на холме.
– Я убивал и за меньшие провинности передо мной. Ты еще многое увидишь, если решишься со мной жить. Надеюсь, ты не слишком чувствительна.
– Я не падаю в обморок, если ты это имеешь в виду, – сказала она решительно. – И не лью слезы по любому поводу.
–. – Внезапно он взял ее за локоть и повел туда, где толпились люди.
Они ни с кем не разговаривали. Онория вежливо улыбалась, притворяясь, будто наслаждается цветами. У Кристофера же был такой вид, что все от него шарахались.
Онория не заметила ни одной высокой, стройной темнокожей женщины среди гостей. Однако от ее взгляда не ускользнуло, что многие женщины, одетые в неприлично короткие платья, с размалеванными лицами, сильно надушенные, бросали многообещающие взгляды на Кристофера.
Он игнорировал их. Онория тоже не обращала на них внимания. Она размышляла, как долго будет сдерживаться Кристофер, прежде чем разнесет дом на части, чтобы узнать то, что его интересует.
Они дошли до конца летнего сада. Здесь тихо журчал фонтан, вокруг стояли пустые скамейки, а за деревьями находилась зеленая лужайка, ведущая к озеру, простиравшемуся до коричневато-зеленых холмов. Лишь несколько гостей прогуливались в таком отдалении; большинство же оставались в центре сада, где были накрыты столы с напитками и закуской. Онория еще раньше заметила, что джентльмены уже изрядно приложились к спиртному.
Кристофер, заложив руки за спину, устремил взгляд на озеро. Лицо его казалось спокойным; только слегка подергивалась щека.
Онории захотелось утешить его и сказать: «Не волнуйся, мы найдем ее». Хотя не было никакой уверенности в том, что Мэнди здесь. Люди часто исчезают: тонут в море, умирают от болезни вдали от дома, оказываются в затруднительном положении в отдаленных местах без денег, не имея возможности вернуться домой. А если его сестра темнокожая, то ее, даже свободную женщину, вполне могли схватить и продать в рабство.
В Чарлстоне темнокожие мужчины и женщины всегда носили с собой документы, подтверждающие, что они являются свободными гражданами. Темный цвет кожи доставлял им немало хлопот. Если сестра Кристофера оказалась на борту английского или французского корабля и если, несмотря на то что она свободна от рождения, у нее не было при себе бумаг, подтверждающих это, ее могли пленить, чтобы потом заставить работать на какой-нибудь плантации на Ямайке или в Антигуа.
Онория коснулась его напряженного предплечья. Конечно, все сказанное ею может оказаться лишь неоправданной надеждой, а Кристофер не из тех, кто готов поддаться ложным иллюзиям.
Он перевел взгляд на нее, прикрывая светлыми ресницами серые глаза. По выражению его лица нельзя было определить, подействовал на него ее жест успокаивающе или раздражающе; во всяком случае, он не оттолкнул ее.
Ей было приятно ощущать его руку, мускулистую, твердую. Она знала, что под одеждой его кожа была гладкой и теплой, и позволила своим пальцам легкое движение, наслаждаясь ощущением скрытой в нем силы.
Прикосновение к его обнаженному телу всегда вызывало у нее приятное чувство удовлетворения. И не важно, что было у нее на сердце и в голове, ее тело тянулось к нему, и она не мыслила себе жизни без него. Ее желание было настолько сильным и удовлетворение настолько полным, что отказаться от него не представлялось возможным.
«Я испытываю к нему необычайную страсть. Можно ли на этом основывать брак?»
Она знала также, что физическое влечение является значительной составляющей брака. Диана и Джеймс почти никогда не прикасались друг к другу на людях, но часто удалялись в спальню на несколько часов, откуда доносились их приглушенные стоны. Грейсон и Александра часто смотрели другу на друга так, словно весь остальной мир не существовал для них. Родители Онории целый день могли обмениваться поцелуями и другими проявлениями любви, заслуживая насмешливые замечания своих детей. Однако родителей это нисколько не смущало.
Да, Онория знала, что страсть является неотъемлемой частью брака, но сила этой страсти пугала ее. Она постоянно хотела видеть Кристофера, прикасаться к нему, наслаждаться им. У нее была подруга в Чарлстоне, которая тоже постоянно желала своего мужа. Подруга рассказала ей со слезами на глазах, что, когда призналась своему мужу в этой страсти, тот с отвращением отправил ее на воды и заставил пройти курс лечения, чтобы избавиться от этой напасти.
Онория не думала, что Кристоферу противна ее страсть, однако их брак был с самого начала необычным. Поспешная тайная церемония, совершенная в камере приговоренного к смерти, не имела ничего общего с традиционным бракосочетанием.
Она погладила руку Кристофера. Нелепо было желать его в этом нарочито ухоженном саду в то время, когда он искал свою сестру, но она испытывала ноющие позывы внизу живота и все ее тело страстно реагировало на его близость, его прикосновения, исходивший от него запах.
Словно почувствовав состояние Онории, Кристофер обнял ее, привлек к себе и поцеловал.
Ее желание достигло предела. Она забыла, где находится и зачем пришла сюда, полностью поглощенная ощущением его языка, его теплых рук на своей спине, его дыхания на щеке. Ей хотелось бесконечно наслаждаться им. Они могли бы уединиться за кустами.
Слава Богу, Кристофер взял себя в руки и оторвался от ее губ.
– Уже три часа, – сказал он. – Пора идти на представление, устраиваемое хозяином.
Онория отступила назад, все еще возбужденная.
– Да, конечно.
Кристофер просунул ее дрожащую руку себе под локоть и повел назад.
Когда они подошли к центральной части сада, Онория заметила хозяина, стоящего неподалеку. Он пристально смотрел на них с понимающей улыбкой на лице.
– Боже, – сказала она. – Граф наблюдал за нами. Как неловко.
– Он извращенец, – сказал Кристофер. – Ему нравится подсматривать. Он сам говорил нам об этом.
Онория почувствовала легкий приступ тошноты.
– Как неприятно.
– В данном случае мне на руку, чтобы он думал обо мне как о человеке с сомнительной репутацией, пока я не вытрясу из него нужную информацию.
Онория остановилась.
– Думаешь, его главной достопримечательностью является Мэнди?
– Если сестра здесь, то именно она будет в этой роли.
Кристофер слегка подтолкнул Онорию вперед и замедлил шаг. Онория взглянула на графа и закусила губу. Если Мэнди действительно окажется пленницей Суиттона, его ждет неминуемая смерть, вопрос только в том, каким способом Кристофер прикончит его.
