Бронте посмотрела на трепещущую невестку, которая, похоже, не могла сдвинуться с места.
— Ты в порядке, Мейя? — спросила она. Мейя опустила руки и вздохнула:
— Извини, что Джорджио был груб с тобой. На него свалилось столько забот…
— Я знаю, — сочувственно произнесла Бронте. — Сейчас очень печальное время для всей семьи. А бедняге Джорджио долгое время приходилось все держать под контролем. Неудивительно, что он стал немного раздражительным. А как ты?
— Я в порядке, — сказала Мейя, отводя взгляд в сторону.
Воцарилось короткое, но красноречивое молчание.
— Слушай, ты можешь не отвечать, если считаешь, что я лезу не в свои дела, но трудно не заметить, какие напряженные отношения сложились между тобой и Джорджио, — проговорила Бронте. — Это из-за стресса после смерти Сальваторе или из-за чего-то другого?
Мейя почувствовала, как у нее задрожал подбородок, но она быстро справилась с собой:
— У нас есть кое-какие проблемы, но я не сомневаюсь, что со временем мы с ними разберемся. Со мной сейчас совсем не просто общаться. Никак не могу поверить, что всему виной гормональная перестройка организма.
— Ах, Мейя. — Бронте подошла и обняла ее. — Милая бедняжка моя. Я отлично понимаю, что тебе трудно, но ты должна быть настроена позитивно. Скоро у тебя будет заметен животик, и ты отчетливее почувствуешь реальность происходящего.
Мгновение спустя Мейя высвободилась из ее объятий.
— Конечно, но мне очень трудно ладить с Джорджио. Дело в том, что я никогда не знала, как ним общаться. Я не в силах эмоционально сблизиться с ним. Он мне этого не позволит.
Бронте нахмурилась:
— Ты все еще любишь его, не так ли?
— В этом-то и проблема, — призналась Мейя, с грустью вздохнув. — Я люблю его, как прежде. Точнее, я люблю его сильнее, чем раньше.
— Но?… — Бронте с беспокойством посмотрела на невестку.
— Джорджио не умеет любить, — вздохнула молодая женщина. — Во всяком случае, он не демонстрирует мне свою любовь.
Бронте нахмурилась:
— Но вначале он, должно быть, тебя любил. Ведь он женился на тебе.
У Мейи снова задрожал подбородок, и она прикусила нижнюю губу, чтобы успокоиться.
— Наш брак не был вызван романтическими чувствами. Скорее, это был союз по расчету.
Брови Бронте взлетели вверх.
— Что ты имеешь в виду?
Мейя тяжело вздохнула:
— Мы с Джорджио познакомились незадолго до того, как с его отцом произошел несчастный случай. Я влюбилась в него, а он женился на мне только потому, что семья ожидала его брака, особенно после того, как отец стал недееспособным. Единственной целью Джорджио было рождение наследника. И я согласилась выйти за него замуж, надеясь, что когда-нибудь он влюбится в меня. Но, конечно, не дождалась этого. Мы принесли друг другу одни несчастья, особенно после того, когда стало совершенно очевидно, что я не сумею выполнить свои обязанности и родить нескольких детей.
— О, дорогая! — воскликнула шокированная Бронте.
— Мы снова сошлись только из-за Сальваторе и ребенка, — продолжала Мейя. — Если бы не беременность, мы расстались бы немедленно после смерти старика. Джорджио страстно стремился начать новую жизнь. Того же хотела и я.
Выражение лица Бронте стало жалостливым.
— О боже… Неужели ты думаешь, что у него кто-то есть?
Мейя вспомнила о стройной модели, рекламирующей нижнее белье, и боль пронзила ее душу, словно острый меч.
— Я не знаю… Может быть. Надеюсь, что нет…
Бронте с нежностью прикоснулась к руке Мейи:
— Может, мне стоит попросить Луку поговорить с Джорджио?
Мейя покачала головой:
— Нет, пожалуйста, не впутывай Луку в наши отношения. Мы с Джорджио должны разобраться сами.
— Дай ему время, Мейя, — посоветовала Бронте. — Слишком много событий произошло за очень короткий период. Я заметила, что Джорджио постоянно берет на себя ответственность за других людей и их страдания. Наверное, такова обязанность старшего брата. Как только волнения улягутся, кое-что изменится. Вне сомнения, он ведет себя как заботливый муж. Мы с Лукой на днях обсуждали это. Джорджио истово тебя оберегает. Он следит за тем, чтобы ты достаточно отдыхала и не переутомлялась. Он был ужасно зол на нас за то, что мы позволили тебе просидеть у постели Сальваторе несколько часов за неделю до его смерти. Джорджио заявил, что ты не должна так долго находиться рядом с больным. Я тогда чуть не испугалась — настолько он разъярился. Но Лука заверил меня, что Джорджио просто очень заботится о тебе и о ребенке.
Дверь открылась, и в комнату вошел Лука, держа на руках непоседливую Эллу.
— Ах, вот и она, — сказал он, подмигивая Бронте. — Вот мамочка.
— Мама, мама! — жалобно завопила Элла и протянула ручонки к Бронте.
Мейя ощутила зависть. Как же ей хотелось обнять собственного ребенка и быть вместе с любящим мужем!
— Этой барышне пора спать, — сказала Бронте с сожалением, улыбаясь Мейе. — Хочешь, завтра пройдемся вместе по магазинам? Я за тобой заеду. Я нашла интересный бутик с одеждой для беременных и новорожденных. Я присмотрела там розово-белый топ и брюки с регулируемым поясом, которые тебе очень подойдут.
Мейя улыбнулась:
— Я бы купила этот комплект. У меня пока нет специальной одежды для беременных.
— Отлично, — заявила Бронте, укладывая головку сонной Эллы на свое плечо. — Я заеду за тобой в одиннадцать, договорились?
Мейя наблюдала, как Лука обнял любимую жену, и они вышли из комнаты.
Дверь захлопнулась и немедленно открылась снова. В комнату влетел мрачный Ник.
— О, извини, — бросил он, увидев Мейю. — Я принял тебя за другого человека.
— Прости, что разочаровала, — произнесла Мейя, не в силах сдержать язвительность.
Выражение лица Ника немного смягчилось.
— Слушай, Мейя, я знаю, что ты осуждаешь мой образ жизни, но не могли бы мы с тобой — ради Джорджио — попробовать наладить отношения? Я очень рад, что вы снова вместе. Джорджио необходимо постоянное женское влияние. Он очень изменился, когда ты от него ушла.
— Я не могу дать ему ту семью, о какой он мечтает, — с горечью проговорила молодая женщина. — Какое уж тут влияние.
— Не клевещи на себя. Ты проделала большую работу. — Ник посмотрел на ее живот, затем быстро перевел взгляд на лицо Мейи.
— Я искренне сожалею о смерти твоего дедушки, — сказала Мейя, пытаясь прервать неловкое молчание.
Ник посуровел и стал выглядеть старше своих тридцати двух лет.
— Этот старый ублюдок решил испортить мне жизнь! — выпалил он. — Но я не собираюсь ломать себя, чтобы выполнить его или чье-либо еще желание.
