Ну конечно, подумал Мазур. Еще один незаметный, бесплотный,
как тень, исполнительный прислужник. Тут и гадать нечего. Или смазливенькая
горничная в кружевном передничке, ни в чем хозяину апартаментов не отказывающая
и потому оставшаяся вне подозрений – есть такие в соседнем доме, у чистых вояк.
Тут и гадать нечего. Внутренняя агентура.
– На этом снимке – платяной шкаф, где генерал держит часть
денег. Доллары и фунты стерлингов в коробке из-под обуви, под рубашками. Нижний
ящик с правой стороны… Еще часть денег – в полиэтиленовом пакете в
холодильнике, спрятанном под копченой свининой, – Юсеф улыбнулся почти
весело. – Ваш генерал, очевидно, начитался старых приключенческих книжек.
Наши люди – очень серьезные и ответственные товарищи, к тому же старыми догмами
ислама не скованы. Для пользы дела они не только возьмут в руки свинину, но и
съедят, если обстановка потребует… Третий пакет, с деньгами и золотыми
украшениями – часть своего процента он берет золотом по договоренности с
компаньонами – в пакете, приклеенном скотчем под столешницей. Вряд ли он
упаковывает все это в перчатках – он пока что чувствует себя в безопасности.
Наверняка на пакетах и купюрах масса отпечатков пальцев…
– Наверняка, – поддакнул Мазур.
Он поморщился от омерзения – представил себе, как генерал
вечерами, заперев дверь, пересчитывает свою неправедную казну: купюры мусолит,
золотишко на ладони взвешивает, раскладывает. Такие субъекты частенько закромами
любуются…
– Возьмите, – сказал Юсеф, тщательно завязав тесемки
папки и придвинув ее к Мазуру – Здесь достаточно…
В его лице вдруг что-то изменилось, он напрягся, застыл на
миг и продолжал громко, спокойно:
– И, наконец, самое важное обстоятельство…
Не закончив, он бесшумно взмыл из-за стола, прянул на
цыпочках к двери и рванул ее на себя что было мочи. В комнату кулем ввалился,
растянулся на полу человек в мундире, отчаянно вскрикнул от неожиданности.
Мазур мгновенно узнал секретаря Лейлы. Прежде чем майор успел на него
навалиться, секретарь извернулся, как кошка, проворно вскочил на ноги и дернул
кобуру. Мазур вмиг вылетел из-за стола, прижался к стене – у него самого оружия
не было.
Юсеф красивым финтом ушел в сторону, с линии огня. Выпалив в
него два раза – наугад, в белый свет, собственно – секретарь отпрыгнул и
кинулся бежать.
Майор, прямо-таки рыча от ярости, бросился следом,
выхватывая на бегу пистолет. Мазур чисто автоматически, повинуясь рефлексам
старого охотника, поспешил вдогонку..
Выстрел в коридоре. И еще три – громкие, хлесткие,
прозвучавшие прямо-таки очередью. Видя, как майор остановился и опустил
пистолет, Мазур понял, что опасность миновала. Вышел в коридор.
Там стояла Лейла с браунингом в руке, с неостывшим боевым
азартом на лице, а секретарь валялся у ее ног в состоянии, уже исключавшем
всякие допросы…
– Я услышала выстрелы… – сказала она возбужденно. – А
потом он выскочил, с ходу выстрелил в меня, промахнулся… Очередной шпик, а?
– Ну разумеется, – быстро подтвердил Юсеф, бросив
быстрый взгляд на Мазура. – Скрытый враг…
Он словно бы ждал от Мазура немедленной поддержки, и тот,
ничего еще толком не понимая, кивнул:
– Шпионы чертовы…
В коридор ворвались оба гражданских с автоматами
наизготовку, Юсеф, не мешкая, что-то гортанно им прокричал, и они скрылись.
Майор, крепко взяв Мазура под локоть, отвел в сторону и прошептал на ухо:
– Подождите немного. Я сейчас позвоню Асади, пусть вышлет
машину с охраной, а лучше еще и броневик. Вам следует быть осторожнее по дороге
на базу..
Они встретились взглядами. Мазур не задал ни единого вопроса
– потому что прекрасно понимал, куда склонилась ситуация. Не нужно быть семи
пядей во лбу… Цепочка определенно не исчерпывается вороватыми чиновниками из
арсенала. Чтобы наладить и долго поддерживать в тайне подобный канал, где
крутятся приличные деньги, недостаточно сребролюбивых капитанов и даже
полковников. Должен быть еще кто-то, сидящий высоко – довольно высоко, очень
высоко. Юсефу просто-напросто неприятно в этом признаваться, но именно так,
скорее всего, и обстоит. Сержанты обычно торгуют с сержантами, а генералы – с
генералами… Интересно, кто?
…До базы Мазур добрался без всяких поганых приключений – в
кузове крытого военного вездехода, в компании полудюжины бдительно сжимавших
автоматы черноберетников, под конвоем ехавшего позади «Саладина». Лежавшая на
коленях папка казалась ужасно тяжелой и склизкой на ощупь…
Как он и ожидал, оба сидели в комнате Лаврика, на том же
этаже, где обитал Мазур. По каким-то неисповедимым зигзагам мышления Мазур
испытал откровенное злорадство, глядя на их физиономии, заранее осветившиеся
довольными улыбками. Оба бойца невидимого фронта судя по всем признакам,
ожидали исключительно приятных сюрпризов, важных и серьезных секретов, того,
что так престижно и весомо выглядит в рапортах, суля их авторам кучу всяких
благ…
– Ну, рассказывай, – не вытерпел первым Лаврик. –
Интересно, каковы в постели революционные министры? Ты не щетинься, я шутейно,
можешь не отчитываться в этой части…
– А тут и не в чем отчитываться, потребуется вам это, или
нет, – сухо ответил Мазур. – Не было никакой постели.
– В жизни не поверю, – сказал Лаврик. – Такая
девочка…
Насчет постели думать было просто некогда, – сказал
Мазур столь же казенным тоном. – Очень уж серьезное оказалось дело. Вы
хочете секретов? Их есть у меня… Добрый килограмм.
И он плюхнул папку на стол, дернул тесемки. Уселся за стол,
закурил и, перевернув папку, вывалил всю груду перед Лавриком. Сказал, морщась:
– Секреты больно уж вонючие, не взыщите. Что мне дали, то я
вам добросовестно и приволок. Коммерция знаете ли…
Он прекрасно знал, что имеет дело с профессионалами. И они
не обманули ожиданий – пока Мазур кратенько вводил обоих в курс дела, не
последовало ни единой реплики, выражавшей недоверие, вообще отвлеченные эмоции.
Лаврик по-арабски не читал – и Вундеркинд, судя по тому, что он не прикоснулся
к документам, тоже. Однако фотографии говорили сами за себя и знания
заковыристых языков не требовали…
Лаврик первым открыл рот – и изрыгнул короткую, но
чрезвычайно смачную фразочку семиэтажной конструкции.
– Удивительно точное определение, – с вымученной
улыбкой сказал Вундеркинд. – Вы уверены, что это не провокация?
– Да господи, ни в чем я не уверен, – сказал Мазур,
морщась. – Что мне подарили, то я и приволок добросовестно.
От себя ничего не прибавлял, понятное дело. Это не моя
область, но, коли уж вам интересно мое непросвещенное мнение, извольте… Если на
деньгах, на пакетах, на побрякушках и в самом деле сыщутся отпечатки
вышеупомянутого товарища, то насчет провокации как-то затруднительно мечтать…
Да и проверке вся эта история, по-моему, поддается легко…
