Судя по азартно-ожесточенной физиономии Зоркого Сокола, ему
очень хотелось поработать снайперкой по бегущим, но он сдерживался, справедливо
полагая, что это было бы уже развлечение, а не производственная необходимость.
Приказ у них был – взорвать все к чертовой матери, и ни словечка насчет
уничтожения всего, что движется. Зоркий Сокол, служака старый и
дисциплинированный, такие тонкости просекал четко…
– Уходим! – распорядился Мазур, не без сожаления
отворачиваясь от впечатляющего зрелища, которое даже субъекты вроде них видели
гораздо реже, чем может подумать человек несведущий…
И они припустили прочь, неслись обратной дорогой, среди
темных скал, размеренным, ритмичным аллюром, ничего общего не имеющим с
паническим бегством. Бежали умело, тренированно, привычно сочетая движения со
вдохами и выдохами, вгоняя себя в некое подобие транса. Каждый делает это
по-своему – а что до Мазура, он повторял про себя, словно застрявшая
грампластинка:
– Маленькие дети,
ни за что на свете
не ходите, дети
в Африку гулять.
В Африке акулы,
в Африке гориллы,
в Африке большие
злые крокодилы…
Когда они были примерно на полдороги от разгромленной базы к
точке высадки, сзади дважды прогремело, и небо посветлело на короткий миг,
озаренное разрывами. Ничего неожиданного: это прикормленный янкесами местный
бандерлог из бывших итальянских казарм послал-таки, заслыша взрывы и завидя
пожарища, некоторое число своих подчиненных посмотреть, что происходит на базе.
И машины – а оставленные Викингом на дороге сюрпризы были рассчитаны как раз не
на пешеходов, а на автомобили – потревожил в темноте настороженные взрыватели,
с заранее предсказуемым результатом…
Мазур мимолетно оскалился – и, не задерживаясь ни на миг, не
сбившись с аллюра, помчался дальше, бесшумно опуская подошвы на каменистую
землю, подгоняя себя нехитрым ритмом:
– В Африке большие злые крокодилы…
Будут вас кусать, бить и обижать…
Глава 2
Гладко было на бумаге…
При дневном свете еще можно различить какие-то эмоции на
лице человека в маске аквалангиста и с загубником во рту, однако ночью нечего и
пытаться. Мазур и не присматривался к физиономии Викинга, сидевшего на
«водительском месте». Какой смысл? Главное, Викинг проделал все необходимые – и
довольно нехитрые, не сложнее, чем в обычном «Жигуле» – манипуляции, но
соответствующая лампочка на пульте так и не зажглась, и винт не дрогнул.
А вот это было хреново. Это было весьма даже хреново –
учитывая, что запасного средства передвижения у них не имелось, а от дома их
отделяло тридцать километров морской глади…
Викинг попытался снова – с тем же результатом. Замер, как
манекен. Сидевший рядом Мазур коснулся его локтя, показал на свои часы и обвел
указательным пальцем циферблат по кругу. Напарник понятливо кивнул, сообразив,
что ему предлагают не суетиться, а подождать ровно минуту.
Тонюсенькая зеленая стрелка тащилась по кругу удручающе
медленно – но все же в конце концов описала полный оборот. Тогда Викинг вновь
попытался запустить двигатель – и снова без малейших результатов.
В голове у Мазура пронеслось: хорошо еще, что дело под водой
происходит, рты заняты загубниками, и не будет никаких дурацких реплик и добрых
советов, от которых только нервозности прибавляется. И все равно, ситуация
характеризуется одним-единственным японским словом: херовато…
Он повторил прежний жест – и Викинг вновь кивнул, и
секундная стрелка вновь проползла полный оборот со скоростью ленивой улитки.
И снова двигатель не завелся. Еще минута на паузу – и
неудача. И еще раз – безуспешно. И еще раз… Ни хрена.
Мазуру предстояло в молниеносном темпе принять одно из тех
командирских решений, от которых прибавляется седых волос – быть может, не
единственно верное (такие не всегда бывают), но, по крайней мере, наиболее
подходящее к ситуации. В этой ситуации никак нельзя с превеликим облегчением
переложить выбор на Вундеркинда – не его епархия.
Что-то с зажиганием, определенно. Повторять попытки можно до
рассвета. Но «Тритон» – не «Запорожец», капот ему не поднимешь, в мотор не
залезешь, с гаечным ключом не приладишься. Любой ремонт возможен только на
базе, а без аппарата до базы по морю не доберешься. Тридцать километров в
аквалангах… Нереально. А до рассвета не так уж далеко, противник может
нагрянуть и раньше. Мать твою за ногу, может, загвоздка в том, что отошла
паршивая клемма, или дрянная солярка эль-бахлакского происхождения подвела…
Он принял решение. О чем тут же сообщил выразительным
жестом. Экипаж «Тритона», не проявляя внешне эмоций, принялся выбираться с
сидений, воспарил над превратившимся в безжизненную цистерну аппаратом.
Мазур нажал кнопку, откинул крышку, которую следовало
задействовать при крайней нужде, вот как сейчас, в строго определенном порядке
перекинул шесть тумблеров – первый вверх, третий вверх, второй вбок, третий…
Время пошло. Пора уносить ноги…
Берега они достигли через четверть часа – то есть прошла
половина времени, отведенного на запаздывание взрывного механизма. От
аквалангов, как это ни печально, пришла пора избавляться – и их по приказу
Мазура закопали неглубоко в подходящей пещерке, посреди лабиринта скал,
тщательно привели землю в прежнее состояние, уложили на место камни, обработали
химикатами, способными напрочь отшибить нюх у дюжины собак. Конечно, это
означало привлечь к себе в случае чего излишне пристальное внимание – рядовой
партизанствующий сброд высококачественными антисобачьими химикатами не
пользуется – но тут уж ничего не поделаешь, хвост рубить следовало по полной
программе…
Вундеркинд, отведя его чуть в сторонку, тихонько
поинтересовался знакомым нейтральным тоном:
– Дальнейшие планы?
– Идти на запад, – сказал Мазур. – Пересечь
границу. На западе пока что есть друзья, не может же быть, чтобы и они в
объятия мирового империализма кинулись, пока мы тут окаянствовали…
– Ага. Это значит – километров девяносто до границы, и не
маршброском – аккуратно, не спеша, с оглядочкой. Там ведь не только горы, но и
открытые пространства… Потом черт-те сколько шагать уже по территории друзей и
союзников – места населенные, глушь, пока доберешься до относительной
цивилизации… А нужно еще попасть в столицу, оттуда – в Эль-Бахлак… Задача на
несколько дней, верно?
– Мягко говоря, – кивнул Мазур. – Если
пессимистично, я бы неделю отвел – с запасом и учитывая предосторожности…
– Вот видишь. А время не терпит. Это, – он похлопал
себя по нагрудному карману. – Нужно доставить как можно скорее. Иначе
сорвем к чертовой матери всю операцию – я имею в виду шум вокруг головотяпства
на американской базе, сиречь притоне диверсантов, в результате которого они
сами себя подорвали…
