На третью ночь блужданий по болотам участники похода, надеясь на защиту ведуна, завалились спать. А поскольку и меня вместе со всеми снесло с ног, ночью посты караульных тоже никто не проверял, чем поганцы воспользовались и задрыхли как убитые.
Утро порадовало воплями:
— Украли!!! Украли!!! — разорялось наше несчастье женского пола. Снова с вороньим гнездом и квартирантом на голове.
Стоговой там прописался намертво. Нечисть облюбовала нечисть. Может, хоть это нашу деву от Дениса немного отвлечет? А то слишком любвеобильная особа оказалась. Залюбит насмерть и не заметит.
— Что у тебя украли? — насмехались ребята. — Кота? Дык он в волосах лежит, целехонький!
— Дениса украли!!! — со слезами сообщила ведьма. Мы и сели!
— Как — украли?! Это ж не лошадь, чтобы со двора свести!
— Вот так! — с досадой заявила арианэ.
Тут до меня начало доходить:
— А ну-ка, боевая подруга, давай рассказывай — не ты ли нас в лагере усыпила?! Небось опять ночью с ним собралась творить непотребное?!
Арианэ, даваясь слезами, каялась:
— Я всего лишь вызвала его к опушке березовой рощи, чтобы нам опять не помешали сделать маленькую арианэ!
Мы с ведуном переглянулись.
— А он… — Горькие слезы по утерянной игрушке. — Он туда не дошел!
Я с трудом удержался, чтобы эту гадину не притопить в той самой бочаге. И не утопил только потому, что бесполезно. Всплывет ведь, мерзавка!
— А то, что ты его едва не заманила в рощу, где ночью веселится Белая Рука — ничего? — зашипел не хуже самой арианэ дедок-ведун. — Тебе лишь дитя с него получить — и все, дальнейшее тебя не касается?!
Он уже орал:
— Так вот, милая, пока мы не выйдем из болот, никаких ночных игрищ, усвоила?! — разорялся Браторад Гневливый, тряся длинной бородой. — Не то… не то… Я тебе не эти писю… молодые люди! Развоплощу — и не замечу! И мне за это ничего не будет! — добавил он, гневно глядя на ошарашенную русалку. — У меня отпущение грехов. От бога…
Русалка зарыдала.
— Раз уж ты, красавица, с ним связана, веди нас туда, где он сейчас! — распорядился дедок, сурово глядя на нарушительницу покоя. Присмотрелся к ней еще раз и взвыл: — Тва-арь! Ты что же натворила?! Почто амулет у парня отняла?
Дед извлек из кармана ее передника шнурок с амулетом Дениса. Именно его, скромную голубую бирюзу, я выдал ему только вчера. Больше ни у кого камушка с бирюзой нет.
Я сжал руки в кулаки:
— Если до него добрался кто-то из племени Белая Рука…
Русалка сжалась в комок и понурилась. Сказать в свое оправдание было нечего.
Пока жив человек, жива надежда! Поэтому я не позволил Братораду пришибить виновницу происшествия и повелел русалке провести нас по следу.
Шли мы недолго. До кромки болота.
— И?.. — возник законный вопрос.
Дедок усмехнулся, стукнул жезлом о землю и приказал:
— А ну возвращайте парня, озорницы! Все равно он не ваш, тут его хозяйка имеется!
Тишина.
— Возвращайте, говорю!
Ноль реакции.
— Не хотите по-хорошему, щас будет по-плохому!
Ни звука.
Такое ощущение, что болото вымерло. Затихли все его обитатели, даже мелкие пичуги. Ветерок и тот не шумел в зарослях. Абсолютная тишь.
— Ах так! — разъярилась арианэ. Она закатала рукава и начала что-то тихо шипеть на своем языке.
Поначалу ничего не происходило. А потом… Вся жижа болота огромной мутной лужей поднялась вверх и застыла многотонной колышущейся каплей. Причем наверх поднялась только вода! Все остальное — коряги, ветки, торф, водоросли, включая самих жителей болот, — осталось внизу!
— Ну вот, — удовлетворенно заметил ведун. — От нас не спрячешься!
Не понял, а он тут каким боком примазался?
Но эффект неожиданности сработал. Вскоре к берегу, приквакивая и размахивая руками, приблизилась делегация местных жителей. Среди них — Денис. Счастливый, довольный и увешанный гроздьями чумазых ребятишек. Смущала только странная поволока во взоре. Глаза расфокусированы, будто пьян.
— Отдаф-файте, он мой!!! — Клена жадно протянула к Денису руки.
— Фигушки! — ретиво защищали новое приобретение мосластые зеленые кикиморы и пухлощекие болотяницы. — Было ваше — стало наше! Получше надо свое имущество беречь! — потешалась болотная нечисть. — Мы его не обидим, ему у нас хорошо… нехай остается!
— Будете наглеть — сварю заживо! Это мой первый, я в своем праве! — категорически отвергла вражеские поползновения арианэ. — Он мой!
Кикиморы занервничали. Начали шептаться с болотяницами.
Русалка притопнула ножкой. Капля воды над головой начала испускать пар, в ней появились пузырьки. Глядишь, и точно сейчас все болото сварит.
Денис стал слабеть прямо на глазах. Он со стоном опустился на дно болота и сомкнул веки, впадая в непонятное оцепенение.
— Остановись, дура! — взревел старый колдун и треснул по рукам зарвавшуюся русалку. Несильно, но отрезвляюще. — Ты же сейчас его угробишь! У него и без того сил не осталось. Кто на днях среди весны лето устроил, а? Позабыла, за чей счет?
Русалка скрипнула зубами, но послушалась. Итого — ничья. Патовая ситуация. Постояли, попугали друг друга, маленько пошевелили извилинами…
Первыми сдались болотяницы:
— Нам папа для детишек требуется!
— А мне какое дело до ваших детишек? — надменно отозвалась арианэ. — Мне еще своих с ним делать!
Я смолчал, но про себя подумал: «Денис под угрозой виселицы с тобою ничего иметь не станет! Он человек высоких принципов! Во всем». Вспомнил Иалону… «Ну почти во всем!»
— Мне хватает этих! — вдруг очнулся наш сомнамбула и прижал к себе двух чумазеньких зеленых карапузиков.
— Папаня! — тут же отреагировала мелочь и полезла обниматься.
— Вот! — указали корявыми узловатыми пальцами кикиморы, умиляясь. — И как отнять у деток отца?!
— Хочу заметить — приемного и однодневного! — вырвалось у меня. Денис, облепленный ребятней, смотрелся комично и трогательно.
— Неважно! — отмели мой довод кикиморы под зубовный скрежет арианэ. — Отец он и в болоте папа, хоть и одноразовый!
— Какой?! — вякнула самая мелкая девчонка и полезла к Денису на шею. — Папаня многоразовый! Мы проверяли!
— Ведите себя прилично, — погрозил шурин затихшей малышне. — Вы же воспитанные детки.
— Ага! — согласился верткий лохматый мальчишка. — Самые воспитанные. Мы ентот… итикет знаем! — и вытер нос рукавом.
