– Ладно. Но это в последний раз!
– Мы так и договаривались, – кивнула Хель, неподвижно смотря на нее своими прозрачными глазами.
Богиня любви вздохнула и, вытянув руку со скипетром, стала его легонько трясти над головой Стефании.
Золотые песчинки, кружась, посыпались вниз, осыпая девушку с головы до ног.
Внезапно край еще редкого золотого облака коснулся демона.
Дзинь! Раздался высокий, стеклянный звук.
– А-а-а! – закричала Мирана.
Дзинь! Дзинь! Дзинь! Дзинь!
С каждым таким «дзинь» из тела богини вылетали кольца света, состоящие из множества кусочков всех цветов радуги. Они резко разлетались во все стороны и, замедляясь, медленно гасли.
Дзинь! Дзинь! Дзинь! Дзинь!
– А-а-а! – все сильнее изгибаясь назад и закидывая голову, кричала Мира. – А-а-а!
Дзинь… Уже негромко раздалось в последний раз.
У Мираны подогнулись ноги, и она мешком упала на пол. Ее сияющие золотые волосы потускнели, а сама она как-то съежилась. Присутствующие боги с потрясением смотрели на нее. Стояла тишина, чуть разбавленная слабыми звуками музыки, доносившейся из мира смертных.
– Мира… ты жива? – подобрав наконец отвисшую челюсть, спросил Марсус. – Мира! – Быстро подскочив к упавшей, он опустился рядом на колени и осторожно тряхнул ее за плечи. – Мира!
– Мм… – простонала та.
– Ты жива! – обрадовался бог войны. – Мира…
Богиня любви подняла голову, потрясла ею, словно прогоняя звон в ушах, потом уперла руки в пол и попыталась сесть. Марсус кинулся помогать.
– Что… – с трудом произнесла Мирана, садясь, – что… это… было?
Она рукой отвела волосы, закрывавшие ее лицо.
– Э? – издал звук Марсус, снова открывая рот.
– Что? Что со мной?
Мирана сотворила зеркало и взглянула в него:
– Ах!
Из отражения на нее смотрела девчонка лет двенадцати со спутанными тусклыми волосами цвета прелой соломы, ввалившимися глазами и чудовищными черными синяками под ними.
– Это… что? Я? А… Моя сила! Где она? Я ее не чувствую!
Мирана перевела глаза, полные ужаса, с зеркала на богов.
– Вы! Все вы! Вы специально! Вы меня использовали! Во что я превратилась? На кого я теперь похожа! Где моя сила? Уби-ийцыы! Что вы со мной сделали?!
– Гм… – немного растерянно произнесла Хель, – ты не развоплотилась… И… в общем… Считай, что это сейчас самое главное!
– Главное? Главное?! Еще чуть-чуть, и я бы стала прежней! Главное? Вы меня использовали! Как дурочку! А я вам верила! Всем… верила! А-а-а!
Мирана зарыдала во весь голос, закрыв ладонями лицо.
– Ну, Мирочка, ну, девочка, – забормотал Марсус, подхватывая ее на свои огромные ручищи и прижимая к себе. – Ну не плачь… Все будет хорошо! Все верят в любовь! И ты снова станешь такой, как прежде… И даже сильнее…
– Да-а-а… – глухо, из-за того, что она прижалась лицом к груди Марсуса, сквозь рыдания отозвалась богиня любви. – Сколько мне придется этого ждать? А-а-а…
С печальным-печальным лицом Марсус бережно покачивал на руках сотрясаемую рыданиями Мирану. Было видно, что ему очень-очень жаль Мирочку.
– Пойду успокою, – наконец сказал он и, не взглянув на остальных, исчез вместе с ней.
– Как-то нехорошо получилось, – виновато произнесла Диная, глядя на то место, где только что были боги. – Может, нам стоит поделиться с ней силой? Ведь она ради нас в общем-то старалась…
– И ради себя тоже! А когда я половину своей растеряла… почему никто мне поделиться своей не предложил? – с сарказмом поинтересовалась Хель.
– Ну то – ты! А то – она. Она ведь самая слабая… В любовь верят, но не так чтобы сильно…
– Переживет. Сама виновата. Нужно было соображать, когда свои блестки сыпать! Совершенно несложно было понять, что в такой ситуации они могут на избранного попасть! Ну пророчество и решило, что его изменить пытаются. Вот результат! Точнее, никакого результата! Она же ничего не сделала. Смотри!
Хель мотнула головой, указывая на золотую нить, протянувшуюся от Стефании к младшему принцу.
Стефания
– Мм…
Солнечный лучик упорно пытался проникнуть сквозь мои закрытые веки.
«Сколько времени», пробилась сквозь глубины сна осознанная мысль. Учиться… Проспала?! А?? Сегодня же не учимся! Вчера был бал… Бал!
Как только вспомнила о бале, так тут же сон стал стремительно уходить. Я была во дворце… на балу… И танцевала с принцем… Или это мне приснилось?!
Резко открываю глаза. Лежу на животе, зарывшись головой в подушку и засунув под нее руки. Неубранные волосы мешают видеть. Переворачиваюсь на бок и убираю их рукой с лица. Икры и стопы ног отзываются на поворот тела ноющей болью.
Платье!
На пустой кровати напротив, на которой должна была спать соседка, лежит черное платье, перчатки, меховое манто-о, как называет его Эри, а у кровати – брошенные так, как я их стащила с себя, туфли… От которых у меня так болят ноги… Нет! Не сон! Ну я вчера и натанцевалась! Весь свой наряд покидала кое-как и в постель бухнулась. Даже в ванную не пошла…
Лежа на боку, я чувствовала усталость во всем теле. Легкую и приятную, которая просто звала поваляться под одеялом, обещая блаженство лени еще на часок. И на душе было тепло и уютно, словно я получила прекрасный подарок или сбылась моя тайная мечта…
– Мм, – потянулась я, выгибаясь спиной, – здорово!
На завтрак я не пойду, все равно уже проспала, буду валяться до обеда! Сегодня можно. Вчера в университете ведь тоже был праздник. Наверняка все только к обеду проснутся… Я поуютнее завернулась в одеяло, пихнула головой подушку, устраиваясь поудобнее, и прикрыла глаза, намереваясь еще немножко подремать. Но сон не вернулся. Перед глазами стали всплывать картины вчерашнего дня. Блеск свечей, драгоценностей, сверкание нарядов… улыбающийся Эри в его странном пинджаке…
Какой он все-таки молодец! Зря я ему сопротивлялась. Когда увидела себя уже в полном наряде перед выездом, я поняла – не заметить меня будет невозможно! И ведь главное – мне идет! Я такая стала… какая-то такая… чужая, что ли? Или взрослая? Наверное, и то и другое. Все вместе… Все только на нас с Эри и смотрели. И принц…
А Эри наглый… я даже и не предполагала насколько. Ни за что бы не осмелилась попросить у императора разрешения на танец с принцем! А он взял и попросил себе принцессу! И я, глядя на него. Ну подумаешь, немножко ошиблась! Все ведь все равно поняли, что я хотела сказать. А так бы промолчала – и осталась бы ни с чем. Эри прав – нужно брать, когда дается. Неизвестно, что там завтра будет… Захочешь… а уже все – поздно! Отказалась ведь, когда боги предлагали… Значит, не нужно…
