— Полагаю, ваши угрозы будут висеть над моей головой на протяжении всего нашего брака?
— Принимай это как мою страховку, — сказал он. — Я позволю твоему брату спрыгнуть с крючка тогда, когда ты сделаешь все, что от тебя требовалось.
— А мне позволительно контактировать с Кайлом?
— Едва ли я могу это запретить, — заметил он. — Кроме прочего, тебе придется сообщить своему шалунишке-брату о нашей надвигающейся свадьбе. Лучше, если он узнает об этом от тебя, чем из газет.
— И как мне объяснить наш внезапный брак?
— Ты — женщина. Придумай подходящее объяснение, чтобы он ничего не заподозрил, — Деметриус опять уселся за стол.
— От вас за версту разит женоненавистничеством.
— Возможно, но за свои тридцать четыре года я так и не встретил достойной женщины.
Маленькая складка легла между бровей Мэдисон. Интересно, какая женщина доставила ему боль? Возможно, она одержала над ним верх и тем самым утерла нос этому самодовольному денежному мешку?
— Я договорюсь с несколькими серьезными газетами об интервью для тебя, — оборвал он ее размышления. — Для свадебных расходов я выпишу кредитную карточку, это займет три-четыре дня.
— Мне полагается быть настоящей невестой? — Мэдисон с тревогой посмотрела на своего мучителя.
— Что не так? Ты против белого цвета?
— Нет. — Если бы он только слышал иронию в своих словах, подумала она.
— Договор временный только для нас, — указал он, — Для всех остальных это брак, заключаемый на небесах. Если у нас будет скромная церемония в какой-нибудь глуши, никто нам не поверит. Кроме того, всем известно, как греки гордятся своими невестами-девственницами.
Ее щеки порозовели.
— Надеюсь, девственность не является частью нашего соглашения?
— Я не настолько наивен, чтобы вообразить, что в твоем возрасте можно давать обет непорочности. Я правильно понимаю?
— Конечно, — солгала Мэдисон.
— Тогда все. — Он поднялся на ноги, давая понять, что аудиенция окончена. — Я позвоню.
Мэдисон уже шла по коридору, когда ей в нос ударил тяжелый, приторный аромат духов. Она подняла голову и увидела темноволосую женщину экзотической внешности, чей парфюмерный шлейф заполнил все помещение. Облегающее черное платье подчеркивало роскошные формы.
— Деметриус сейчас свободен? — спросила женщина игривым голоском.
Вид последнего завоевания Деметриуса вызвал у Мэдисон приступ язвительности. Гордость дала о себе знать, заставив девушку принять вызывающую позу.
— Надеюсь, я его не очень утомила. Может, найдутся силы и на вас, — промурлыкала она. — Когда он входит в раж, он бесподобен!
Темноволосая красотка возмущенно нахмурила брови.
— Так этот низкий ублюдок и с вами крутил «шурымуры»? — взвизгнула она.
Мэдисон разгладила юбку, одернула блузку.
— Он ненасытный, ну кому, как не вам, знать это. — Девушка похлопала ресницами, затем наклонилась вперед и доверительно зашептала: — Ходят сплетни, что он женится. На вашем месте я бы вела себя осторожно, ревнивые жены — настоящие фурии.
Глаза женщины сузились от ярости, и она понеслась к дверям кабинета, выстукивая барабанную дробь высокими каблуками.
Девушка улыбнулась кошачьей улыбкой и продолжила свой путь к выходу. Приятно испытывать чувство пусть маленькой, но победы, и она собиралась насладиться этой восхитительной минутой в полной мере.
В среду утром курьер доставил пакет документов и конверт с кредитной карточкой на ее имя.
Мэдисон села на старую софу и погрузилась в изучение бумаг. Они содержали точную информацию о сроках их свадьбы и условиях договора. По контракту, после расторжения брака она не имела имущественных притязаний на финансовую империю «Пакис». Она подписала документы с чувством облегчения: ей не нужны его омерзительные деньги.
Что делать с кредитной карточкой, Мэдисон не знала. После уплаты штрафов за Кайла от приличного выходного пособия, которое ей выдал Хьюго, остались крохи, а на столе все еще пылилась стопка счетов за электричество и телефон. Но она не желала тратить деньги Деметриуса. В конце концов, Мэдисон решила отослать карточку обратно в офис, не потрудившись приложить к ней записку.
И, как бы это ни раздражало, она знала, что должна выяснить несколько вопросов относительно их совместного проживания после свадьбы.
Рука замерла над телефоном, Мэдисон раздумывала, набрать ли номер его телефона или нет. Но прежде чем палец нажал последнюю кнопку, раздался звонок в дверь, она бросила трубку на рычаг, вскочила и пошла открывать.
На пороге стоял сам Деметриус Пакис.
— Привет, Мэдисон. — Его темные глаза скользнули но ее объемному пушистому спортивному костюму, затем остановились на лице. — Рада меня видеть?
Она отступила в сторону, пропуская его в квартиру.
— Как приятно, что вы нашли время на меня. Разве у вас сегодня не назначено «горяченькое» свидание?
— Странно, что ты спрашиваешь, — сказал он, и в его глазах мелькнул слабый огонек заинтересованности. — Особенно после того, как ты подставила меня с Еленой Цоулис.
— Если эта особа столь легковерна, что купилась на мою шутку, вы себя явно недооцениваете, выбирая таких идиоток, — съязвила Мэдисон.
— Возможно, ты и права. — Мужчина снял пиджак и кинул его на спинку софы. — Но она мне была нужна не для интеллектуальных бесед.
Мэдисон внутри вся вспыхнула от его грубой шутки. Он повернулся к девушке, рука лениво потянулась к галстуку, чтобы ослабить узел.
— Я хотела знать, что мне делать со своими апартаментами? — сменила она тему.
Деметриус окинул ироничным взглядом маленькую квартирку.
— Ты называешь это апартаментами?
— Нет, — вскинулась она, уязвленная его презрением. — Я называю это домом.
— Ну, тогда, говоря твоими словами, ты себя явно недооцениваешь.
— Это все, что я могу себе позволить.
— Конечно, ведь ты постоянно берешь брата на поруки и платишь за него штрафы. Следует быть более разборчивой в своей спасательной политике. Молодой человек никогда не научится брать на себя ответственность, ведь ты воюешь за него.
— Это не ваше дело!
— Ошибаешься. Теперь у меня свой интерес в том, как ты помогаешь своему брату. Могу поспорить, если нужда заставит, ты станешь оказывать ему финансовую поддержку из моих денег.
— Я собираюсь устроиться на новую работу.
— Нет необходимости делать это немедленно. Я прекрасно знаю, что значит содержать женщину.
— Лучше бы я умерла! — вскипела она.
