– Привет! Это я, Паулина, – подруга замахала перед ней руками. – Неужели ты всерьез ожидаешь, что я поверю в то, что ты связалась с мужчиной из-за размера его кошелька?
– Ну ладно, ладно. Я выхожу за него не из-за денег, – призналась Бруни, стараясь не смотреть подруге в глаза.
– Теперь я волнуюсь за тебя еще больше. Что, кроме своего кошелька, показал тебе этот парень? Только не говори мне, что ты наконец-то сделала это!
Бруни почувствовала, как лицо заливается краской. От мыслей о Кейне ее бросило в жар.
– Так вы... – не унималась Паулина.
– Еще нет, – прервала ее Бруни.
– Что значит «еще нет»? Если ты собираешься за него замуж, не думаешь ли ты, что стоит удостовериться, что в постели у вас все будет в порядке?
– У меня прекрасное здоровье и...
– Не у тебя, дурочка, – закатив глаза, перебила ее Паулина. – У него. Может, он несостоятелен. Ты же не купишь машину, не совершив пробной поездки? То же самое и с мужчинами. Уж я-то знаю, что говорю. Если мужчина плох в постели, отношениям конец.
– Мы ведь только недавно обручились, – оправдывалась Бруни. – Все случилось так быстро, но я уверена, мы... ммм... все преодолеем..
– Что ж, смотри сама, – сказала Паулина. Она не успела ничего добавить, потому что тут дверь открылась, и студию наполнили детские голоса. Бруни с облегчением поприветствовала учениц. Она надеялась лишь, что в конце занятия Паулина не вернется к разговору об ее личной жизни. Бруни еще ни разу не спала с мужчиной. И не будет, если сможет устоять...
Кейн позвонил через три дня. Бруни знала, что это он, еще не успев снять трубку.
– Привет, Бруни.
– Кто говорит? – спросила девушка, притворившись, что не узнала его приятный баритон.
– Ты прекрасно знаешь.
– Откуда я могу знать, если ты не представился! Разве твоя мать не говорила тебе, что нужно представляться, когда звонишь кому-то?
– Моя мать многому меня научила, – отрезал Кейн.
– Зачем ты звонишь? – сменила тему Бруни.
– Думаю, нам пора сходить на свидание.
– Свидание? – удивилась Бруни. – Не трать свое время и терпение, Кейн. Тебе не нужно кормить и поить меня; ты уже заплатил за меня, помнишь?
– Как хочешь.
То, что он так быстро согласился, отчего-то расстроило Бруни.
– Мы могли бы обсудить детали свадьбы и по телефону, – продолжал между тем Кейн. – Я решил, что церемония состоится на вилле в Мерсифилдс.
Бруни с силой сжала телефонную трубку. У нее даже костяшки пальцев побелели.
– Твоя мать будет тебе очень признательна, если ты выйдешь замуж там, где выросла, – добавил он, не услышав от нее ответа.
– Это больше не мой дом, – огрызнулась Бруни. – А твой.
– Он будет принадлежать нам обоим. Вещи твоих родителей перевезут, когда мы отправимся в медовый месяц.
– Медовый месяц?
– Все молодожены едут куда-нибудь в медовый месяц, разве не так?
– Да... но...
– Мы проведем неделю в коттедже с личным пляжем на южном побережье.
– Южном побережье?
– Ты ведь знаешь, где это?
– Конечно, но я...
– Там гораздо прохладнее, чем в городе. Вода теплая, а золотой пляж будет полностью в нашем распоряжении.
– Ты говоришь словами из путеводителя, – насмешливо сказала Бруни, но Кейн лишь рассмеялся.
– Я с радостью уеду подальше от городской суеты, – сказал он. – Я часто бываю в тех местах. Там так спокойно. Ни этих безумных толп вечно спешащих людей, ни шума проезжающих автомобилей. Только шелест прибоя и крик чаек.
Мысленно Бруни уже лежала на песчаном пляже, вдыхая соленый морской воздух. Она сладко зажмурилась.
– Твои родители на месяц уедут в круиз по островам Тихого океана на следующий день после нашей свадьбы, – сообщил Кейн, возвращая Бруни в настоящее. – Твоему отцу лучше не высовываться, пока я не разберусь с его долгами. А матери просто необходимо немного отдохнуть.
Бруни трудно было не согласиться с ним, но из упрямства она промолчала.
– Мне придется потратить немало времени, чтобы разобраться с тем, что натворил твой отец, – продолжил Кейн. – Еще нужно подождать, пока я получу разрешение нескольких международных фондов.
– Каких еще международных фондов?
– Недавно я получил в наследство имение в Греции от деда по материнской линии. Чтобы вступить во владение, мне необходимо сначала уплатить налог.
Бруни не знала, что сказать. Дед Кейна был богат? Хотя это неважно. Но почему тогда его мать гнула спину, работая горничной?..
– Я думала, ты не знаешь никого из своих родственников.
– Не знал и не хочу знать. Они не помогали моей матери, когда она в этом нуждалась. Не вижу смысла уделять им внимание сейчас.
– Но если твой дед оставил тебе свое имение в Греции, ты обязан поехать туда, встретиться с остальными членами семьи и...
– Дед завещал мне имение только потому, что чувствовал свою вину. Я обойдусь и без этих денег.
– О какой вине ты говоришь?
– Думаю, ты и сама догадываешься, – был ответ. Бруни сглотнула. Она надеялась, что Кейн не слышит, как у нее перехватило дыхание.
– Что мне надеть на церемонию? – сменила тему Бруни.
– Это свадьба, милая. Полагаю, твоя мать ожидает, что ты будешь одета как невеста.
Да, Кейн знал ее слабые места. Гленис Мерсер мечтала о свадьбе дочери с тех пор, как той исполнилось пять. Ее энтузиазм не развеялся даже тогда, когда Бруни наотрез отказалась выбирать себе жениха.
– Мне не идет белый.
– Тогда надень кремовое платье.
– Может, черное? В конце концов, разве это не конец моей жизни?
– Мне все равно, какого цвета будет твое платье, – раздраженно ответил Кейн. – Все, что от тебя требуется, – это появиться вовремя, произнести клятвы и исполнять данные обеты. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твои родители отправились в тюрьму вместо круиза по Тихому океану.
Бруни в недоумении уставилась на телефон. В трубке раздавались лишь короткие гудки...
Гленис Мерсер позвонила на следующее утро, чтобы договориться о встрече. Женщина была полна энтузиазма. Она хотела выбрать самое красивое подвенечное платье и все необходимые детали туалета. Гленис много лет ждала этого момента и теперь с радостью принялась за дело.
– Я хочу маленький букет, – настаивала Бруни, когда они пришли в цветочный магазин.
